Эдуард Дроздов - Алкоголизм: 100 вопросов и ответов

С 1986 года стала употреблять наркотики и моя жена, несмотря на то что я был против. Так как у нее была слабая психика, то она очень быстро привыкла к наркотикам. Теперь уже требовалось доставать больше наркотиков — ведь нас было двое.

И вот жену забрали в психиатрическую больницу, где она находится и сейчас, а я добровольно пошел лечиться.

Сейчас, оглядываясь на свою жизнь, я понимаю, что остался у разбитого корыта. Работы нет, семьи нет, здоровья нет. Вот и весь итог жизни наркомана. У других людей в моем возрасте начинается подъем творческих и физических сил, а у меня одна цель — наркотики. И больше всего я боюсь, чтобы об этом не узнала моя дочь. И вот теперь я обратился к врачам-наркологам в надежде, что я смогу все это бросить и начать жизнь сначала, пока еще не все потеряно…»

«Меня зовут Юра, мне 31 год. Впервые попробовал наркотики в 17 лет, в 1973 году. В то время в моде было движение «хиппи». У нас были длинные волосы, тертые джинсы, мы во всем старались подражать западным рок-«звездам», среди которых было много наркоманов. Тогда я увлекался рок-музыкой, а к наркотикам испытывал безобидное любопытство.

И вот в кругу таких же, как я, я впервые попробовал гашиш. Мне это здорово понравилось, тем более что никаких страшных последствий, когда кончился наркотик, я не испытал. С того времени я старался попасть в компании, где появлялся наркотик.

В 19 лет я был призван в ряды Советской Армии. Там я познакомился с ребятами из Средней Азии, которым в посылках присылали гашиш. Там же я впервые попробовал опиум, который друзья прислали одному солдату в «подарок» на день рождения. В те годы физически я был здоров и ничего, кроме удовольствия, от наркотиков не испытывал.

Но бот прошло несколько лет, и я с нетерпением дома стал ждать приезда гостей из Средней Азии. У меня с ними были чисто деловые отношения. Они мне — наркотики, я им — музыкальные записи и заграничные вещи. Тогда у меня была интересная работа, я работал в Москонцерте звукооператором, постоянно ездил на гастроли по стране. Свое пристрастие к наркотикам дома и на работе я скрывал.

Прошло еще несколько лет, и я почувствовал, что сильно подорвал здоровье и без наркотиков жить не могу. В 1982 году я сам попробовал бросить употреблять опиум. Мне уже снились кошмары о нем.

По ночам я зубами рвал одеяло, вставая из постели, терял сознание. Это продолжалось до тех пор, пока я скова не принимал наркотик. Опиум было необходимо чем-то заменить. И вот друзья из Ленинграда привезли рецепт приготовления другого наркотика, в то время более доступного, — зфедрона. Со временем я привык к эфедрону.

В 1983 году я впервые попал в психиатрическую больницу, с того времени я побывал там четыре раза.

В 17-ю наркологическую больницу я пришел сам. Потому что выхода из создавшегося положения не видел. Для меня кайф перестал быть кайфом, а наркотик превратился в «лекарство», без которого больной не способен передвигаться. Я потерял интересную работу, хороших друзей, любимую девушку. Потерял интерес к жизни, к окружающему миру.

Кошмар это, настоящий ад. Не хочу, чтобы это повторилось. На лечении я уже два с половиной месяца. Чувствую себя хорошо, я как будто проснулся.

Надеюсь больше не вернуться к старому. Никому не желаю прожить такую жизнь, как у меня».

Сегодняшние усилия партии, правительства и всего советского народа по утверждению трезвого образа жизни вызвали целую волну зарубежных публикаций на тему об «исконном русском пьянстве». Однако обратимся к фактам. Уже упоминавшийся В. Я. Канель в книге «Алкоголизм и борьба с ним» (1914) пишет: «По количеству выпиваемого спирта на душу населения Россия занимает одно из последних мест, находясь, по-видимому, в этом отношении в наиболее благоприятном положении. Во Франции приходится 36 бутылок чистого спирта на каждого человека, в Италии — 22, в Англии — 17, а в России — меньше пяти».

Особое социальное «звучание» пьянства в России, как считает В. Я. Канель, было связано с чрезвычайно низким уровнем благосостояния народа: «Богатая страна может незаметно и без особого ущерба тратить на алкоголь и крупные суммы. Но для бедной страны подобный расход чрезвычайно чувствителен: здесь всякий грош на учете, для каждой копейки нашлось бы свое полезное применение». Данные известного русского специалиста профессора И. X. Озерова наглядно это подтверждают: если в Великобритании годовой доход на душу населения составлял 309 рублей, а расходы на алкоголь — 32,3 рубля (10,5 %), во Франции доход— 256 рублей, а расход на алкоголь — 34,5 (13,5 %), в Германии доход — 208 рублей, расход на покупку спиртного—26,7 рубля (12,8 %), то в России доход составлял всего 63 рубля на душу населения при расходах на алкоголь 6,8 рубля (10,8 %).

Б заключение хочется вновь процитировать В. Я. Канеля: «Разумеется, не траты на алкоголь делают людей нищими… Но когда спиртные напитки поглощают у необеспеченных людей значительную часть их денежных средств, которые должны были пойти на удовлетворение их насущнейших нужд, зло алкоголизма становится более осязательным, более понятным, мы бы сказали даже, более вопиющим». И хотя авторы придерживаются принципиально иных позиций и не считают нужным тратить на алкоголь даже минимальные средство, приведенное высказывание объясняет, почему в дореволюционной России социальные последствия употребления алкоголя были столь ощутимыми.

Все вышеизложенное показывает, что на Западе, обходя существо проблемы, огульно называют Россию «традиционно пьяной страной».

Не зря ведь говорилось, что «питие — веселие Руси».

Утверждения, что пьянство традиционно существовало на Руси, полностью лишены какой-либо исторической основы. Ни в одном из древнерусских памятников письменности нет упоминаний о чрезмерном пьянстве. Более того, до X века русичам было известно только привозное (чаще всего из Древней Греции) виноградное вино, сами же они употребляли в основном слабоалкогольные напитки — пиво, брагу и мед. Наибольшей популярностью пользовался сброженный, варенный с водой мед, или медовина. Пили медовину преимущественно во время языческих праздников, причем князья устраивали пышные пиры, а простой люд — более скромные братчины, в кругу нескольких семей, или складчины (мужчины и женщины раздельно).

Западные советологи, проводя мысль о «традиционном русском пьянстве», ссылаются на апокрифический рассказ о приеме князем Владимиром Святославичем мусульманских послов накануне крещения Руси. Ответив отказом на предложение сделать государственной религией ислам, запрещающий употребление алкоголя, Владимир якобы заявил: «Руси есть веселие пити, не можем без того быти». Однако, как отмечает доктор исторических наук, профессор В. И. Буганов, подобное «историческое свидетельство» не имеет под собой реальной почвы: «Россия в средневековье вступила трезвой».

В многочисленных исследованиях отечественных историков находим этому убедительные подтверждения. Так, Н. М. Карамзин в «Истории государства Российского» пишет, что «россияне…хвалили трезвость как добродетель». Интересные исследования И. Г. Прыжоза («История кабаков в России в связи с историей русского народа», «Корчма» и др.) также опровергают мнете о распространенности пьянства в народе. Россияне сеяли и пахали, выращивали домашних животных, отражали набеги вражеских орд, воспитывали потомство. Труд, постоянный труд, мирный и ратный, был главной и характернейшей чертой существования русского народа, спиртное употреблялось в основном в праздники.

Начиная с XI века на Руси появляются корчмы «питейные и съестные дома». Эти своеобразные гостиницы открывались в крупных городах, однако не были широко распространены; не только деревни и небольшие города, но и целью регионы Русского государства их не имели.

Разительный контраст этому являла собой Западная Европа. Густая сеть кабаков и торговых лавок бесперебойно снабжала население крепкими спиртными напитками. Джин и водка прочно вошли в жизнь и быт европейцев. XIII век отмечен широким распространением пьянства и алкоголизма в Европе. «Германия зачумлена пьянством», — восклицал позднее реформатор церкви Мартин Лютер. «Мои прихожане, — жаловался одновременно с ним английский пастор Уильям Кент, — каждое воскресенье смертельно все пьяны».

Легенда приписывает открытие способа возгонки спиртосодержащих жидкостей арабским алхимикам. Проводя бесчисленные эксперименты в поисках философского камня, они первыми получили алкоголь (al Kehal означает по-арабски — нежно распыленная масса). Очищенный этиловый алкоголь (винный спирт различной концентрации) использовался сначала только как лекарственное средство и назывался по-латыни «аквавита» — живая Бода, вероятно, из-за способности снимать напряжение, тревогу, поднимать, хотя и временно, настроение, облегчать боль. Впоследствии наркотические свойства алкоголя привели к тому, что его стали использовать в качестве опьяняющего напитка.