Эдуард Дроздов - Алкоголизм: 100 вопросов и ответов

Правда ли, что водка — исконный русский напиток, и что такое «царевы кабаки»?

Легенда приписывает открытие способа возгонки спиртосодержащих жидкостей арабским алхимикам. Проводя бесчисленные эксперименты в поисках философского камня, они первыми получили алкоголь (al Kehal означает по-арабски — нежно распыленная масса). Очищенный этиловый алкоголь (винный спирт различной концентрации) использовался сначала только как лекарственное средство и назывался по-латыни «аквавита» — живая Бода, вероятно, из-за способности снимать напряжение, тревогу, поднимать, хотя и временно, настроение, облегчать боль. Впоследствии наркотические свойства алкоголя привели к тому, что его стали использовать в качестве опьяняющего напитка.

По имеющимся сведениям, водка, «хлебное вино», как говорили на Руси, появилась в южных древнерусских городах только в конце XIV века, откуда постепенно, к первой половине XVI столетия, распространилась» на северо-восточные области. Существуют две версии проникновения на Русь водки: по одной — ее завезли генуэзские купцы, по второй — немецкие.

Первым, кто понял неисчислимые выгоды от торговли спиртным, был Иван Грозный. Он провал ряд последовательных мероприятий по монополизации винной торговли и жестоко расправлялся со всеми, кто пытался втайне заниматься винокурением и подпольно продавал водку (корчмарил). Так, посланные в Новгород дьяки-опричные, как отмечает летописец во 2-й Новгородской летописи, «да заповедовали винщикам не торговати […], а поймают винщика с вином или пьяного человека […] велят бити кнутом, да в воду мечут с великого моста». Фарисейство царских указов заключалось в том, что в царевых кабаках пьянство, напротив, всячески поощрялось. Первый кабак был открыт царем в Замоскворечье на Балчуге, и с 1555 года они стали распространяться по всей Руси, принося царской казна огромные доходы.

Насильственное введение кабаков в повседневный быт народа вызвало справедливую волну возмущения. На протяжении всего XV! I века простой люд писал царю многочисленные челобитные с просьбой ограничить виноторговлю и снести кабак в той или другой местности. В челобитных содержались жалобы на откупщиков и целовальников, которые притесняют народ, дают «кабацкого питья в долг не по животу и промыслом», а пьяница в кабаке «пьет и бражничает безобразно и зернью, и карты играет, и жену свою бьет и мучит не по закону».

Противодействие народа насаждению пьянства привело к ряду ограничений со стороны власти. Так, к примеру, в 1652 году царь Алексей Михайлович, «посовещавшись со всем священным собором и с бояры […] со всеми думными людьми о кабаках», запретил торговлю водкой в воскресенье, среду и пятницу, а также в рождественский и петров посты. Летом торговля разрешалась с трех часов дня и оканчивалась «за час до вечера», а зимою — «в отдачу часов денных». Однако, несмотря на выпущенные указы, государство и царь на деле всемерно поощряли пьянство. Как отмечал известный русский историк С. М. Соловьев, русскому человеку грозили батоги и тюрьмы за самые невинные удовольствия (качание на качелях, игру в шахматы, кости, за глазение на скоморохов и т. п.), но те же батоги и тюрьмы «не грозили за, пьянство».

Оценивая древнерусское законодательство по борьбе с пьянством, известный советский психотерапевт В. Е. Рожнов обращает внимание на применение мер общественного воздействия, уходящих корнями в глубокую древность.

В отличие от законодательства других стран, каравшего за пьянство тяжелыми увечьями и даже смертной казнью, древнерусские церковно-юридические и государственные законодательные акты отличались гуманностью. В основном они сводились к нравственно-воспитательным мерам, денежным штрафам в пользу потерпевших и казны.

Более жестокие наказания применялись к «питухам», наносящим ущерб казне питьем корчемного (подпольно производимого) вина, не выплачивающим долги или же обвиненным в вероотступничестве. Так, в 1619 году в одном из наказов воеводам предписывалось: «Учинить заказ всяким людям накрепко, чтобы оприч государевых кабаков на посадах и уездах…продажное питье ни у кого не было». По Соборному уложению при Алексее Михайловиче (1649 г.) за употребление спиртных напитков в корчме (вне кабака) «питуха» в первый раз штрафовали в полполтины, во второй раз — в полтину, в третий раз — в один рубль и наказывали кнутом.

Царское правительство, насаждая пьянство, периодически демонстрировало мнимую заботу о народе. Например, иногда запрещалась выездная торговля спиртным на ярмарках, различных многолюдных сборищах (так называемые «гуляй-кабаки»), не продавалось вино стрельцам, не разрешалось отпускать спиртные напитки в долг более чем на гривну. Предписывалось также «запереть все кабаки» на великий пост и на святую неделю, в остальное время продавать не более одной чарки (около 400 граммов) каждому человеку. Церковные власти, ввиду широкого распространения пьянства среди священнослужителей, запретили лицам духовного звания посещать кабаки. Новгородский епископ Корнилий отдал распоряжение доставлять для наказания в митрополичий разряд всех «священников и дьяконов, и иеромонахов, и монахов, и стариц», пойманных в питейном заведении.

Однако, как только доходы от продажи спиртного снизились, в 1659 году последовало высочайшее разъяснение: «Питухов с кружечных дворов не отгонять». Было строго запрещено уводить «питухов» из царских кабаков, и часто случалось, что посетители все с себя пропивали (откуда, видимо, и пошло выражение «голь кабацкая»). Если же воеводы жаловались, что «питухи» обнищали, что народ возмущен притеснениями и обманом со стороны кабацких голов и целовальников, от царя следовал неизменный лицемерный ответ: «И вы б велели учинить заказ крепкий, чтоб на кабаке… не пропивались».

Таким образом, все просьбы об ограничении и упорядочении торговли спиртным наталкивались на упорное сопротивление царского правительства. За «дымной завесой» различных указов и предписаний продолжалось систематическое одурманивание и ограбление народа. И все же основная масса народа пила в кабаках, как тогда говорили, «набегом»: по большим праздникам, на ярмарках, богомольях. О кабаке же простой народ говорил: «Кабак пропасть, тут и пропасть».

Учреждение обществ трезвости с целью прекратить распространение пьянства имеет давнюю и поучительную историю. Первые такие общества были созданы в Америке: вначале в штате Нью-Йорк в 1808 г., а через некоторое время в Бостоне. Члены обществ давали обязательства не употреблять спиртных напитков, не предлагать их другим и пропагандировать идеи трезвости. Выпускались различные брошюры, доказывающие вред алкоголя, проводились многолюдные митинги.

Деятельность обществ привела к тому, что уже в 1830 г. в Соединенных Штатах насчитывалось около двух миллионов человек, давших обет воздержания. В борьбу за трезвость энергично включились женщины, организовавшие «Женский крестовый поход» против пьянства. Многочисленные процессии женщин двигались по улицам городов с гимнами и молитвами, призывающими граждан отказаться от употребления алкоголя. Женщины разрушали питейные заведения, выкатывали из кабаков бочки со спиртными напитками и разбивали их на улицах. Однако, как отмечает В. Я. Канель: «…несмотря на искреннее желание обществ трезвости положить конец разрушительному влиянию алкоголя в Америке, несмотря даже на то, что в поднявшейся агитации было достаточно воодушевления и горячности, — потребление спиртных напитков не только не уменьшилось, но даже увеличилось».

Антиалкогольная пропаганда не оставила равнодушным и Старый Свет. Так, только в Великобритании были организованы «национальная лига трезвости», «британская лига трезвости», «шотландская лига трезвости», работавшие в тесном контакте с духовенством. В этой связи можно вспомнить известного капуцинского монаха Матью, проповедника идей трезвости среди ирландского народа. Тысячи людей сходились на его проповеди, после которых охотно вступали в общества трезвости. В Дублине Матью за два дня убедил дать обет трезвости 60 тысяч человек.

К чему же привела эта большая агитационная работа? К тому же, к чему и в Америке, — к росту потребления алкогольных напитков. Только за период с 1856 по 1875 год потребление водки в Великобритании увеличилось на 27 %, пива — на 35 %, вина — на 10 %. В последующем потребление алкоголя здесь неизменно повышалось и к 1900 году достигло 12 литров абсолютного алкоголя на душу населения.

Фридрих Энгельс в работе «Положение рабочего класса в Англии» писал: «Общества трезвости сделали, правда, немало, но что значат несколько тысяч «Teato-tallers» в сравнении с миллионами рабочих? Когда отец Матью, ирландский апостол трезвости, объезжает английские города, то нередко от тридцати до шестидесяти тысяч рабочих дают «pledge» (обет), но не проходит и месяца, как большая часть из них об этом забывает. Если, например, сосчитать, сколько человек в Манчестере дали за последние три-четыре года этот обет трезвости, то полученное число превысит общее число жителей города, а между тем не видно, чтобы пьянство заметно уменьшилось»[2].