что у человека 5 или 6 конфликтов. Много графиков, и каждый график в своей временной раскладке каким-то образом сочетается. Один конфликт находится на уровне внезапного биошока, второй на активной фазе, третий на фазе отека, четвертый на фазе кризиса, пятый – на фазе рубцевания, и т. д. И они между собой пересекаются. Это сложная работа.
Вариант реальной схемы
Рис. 26. Компас ГНМ. Реальная схема
И теперь картинка Н, как это может происходить в реальности (рис. 26). Комбинация триггеров на любой фазе.
Дальше тоже интересный пример, посмотрите, что по буквам происходит.
Процессы с разными уровнями интенсивности
Рис. 27. Компас ГНМ. Различная интенсивность фаз
Это может быть некий интенсивный конфликт (рис. 27). У человека имеется граница: если она наверху – то идет вверх на плюс 4; если у человека достаточно активный день и достаточно хороший сон – на минус 4. Но по факту он попадает в некий напряг, у него квартальный отчет, и у него днем на плюс 6, а ночью на минус 2. Он плохо спит. Во время дня очень активную фазу переживает, а во время ночи как бы спит, но плохо. Легко просыпается, дерганый. У него эта граница уходит вниз, активная фаза очень активная, а восстановительная – очень мелкая. И если в таком стрессе жить долго, то накопительно можно получить тот же самый эффект. По факту проявленных у него симптомов того, что мы называем активной фазой, – не будет.
Или наоборот. Восстановительная фаза у него через какое-то время, закончился квартал, сдан отчет, и тут наступает «наоборот» – во время дня он уставший, без энергии, спать все время хочет, а ночью проваливается в глубокий сон, не добудишься.
Обычно человек в фазе стресса спит, конечно, но не так хорошо, как мог бы. В этом и проблема. Плюс люди сейчас часто применяют всякие препараты и в целом много разных факторов.
Еще вариант с интенсивностью
Рис. 28. Компас ГНМ. Различная интенсивность фаз, вариант 2
Можем представить себе такую же ситуацию, только конфликт будет с интенсивностью 6 (рис. 28). Тогда у нас на активной фазе он выходит на предел своих способностей, на грань нервного срыва, а ночью не может успокоиться. Во время дня у него практически маниакальная фаза, а ночью он не может спать. Такое тоже бывает.
Глава 8
Как определить источник симптома?
Сейчас мы с вами поговорим о том, как идет реальная работа. Все то, о чем мы говорили выше, – теория, которая именно на практике приобретает смысл.
Как определить источник симптома? Самое главное, что тут нужно уловить – что каждый конкретный случай абсолютно уникален и никакого универсального ответа нет и не может быть. Может быть лишь общее направление исследования. А исследование делается через непосредственное общение и задавание множества вопросов – о жизни, о теле, о родителях, о прошлом, настоящем и будущем, о поведении и т. д.
Это первое, что нужно понимать. Ко мне иногда приходят и говорят: «Здравствуйте, меня зовут Вася, мне столько-то лет, у меня такие-то симптомы, что с этим делать?» В таком случае на любой вопрос может быть только один правдивый ответ: я понятия не имею. Но я в состоянии помочь исследовать и посмотреть, что по этому поводу можно выяснить. Могу ли я дать какие-то гарантии? Не могу.
Как и с чем я работаю с человеком
Далее любой вопрос вроде «как решить проблему/ситуацию Х?» автоматически получает ответ наподобие «я не знаю, но мы можем попробовать посмотреть, что можно выяснить». Если я не знаю, кто ты, что происходит или произошло перед тем, как это состояние началось, как вообще построена твоя жизнь, – что можно ожидать получить от меня в ответ?
Моя практика состоит не в том, что я даю решение проблемы, я стараюсь ответить на все вопросы до того, как начнется реальная работа. Понятно, что клиент задает разные вопросы, и не всегда у меня на них могут найтись хорошие ответы. Даже если у меня ответов нет, будет лучше, если он их задаст до начала работы.
У меня нет готового списка вопросов, с которым я работаю. Я не действую по заранее написанному плану. Весь материал, который будет в сессии, мне дает сам ведомый. Я работаю с его личными нежелательными состояниями, но только в том виде, в котором они были заявлены самим человеком.
Я всегда рассказываю, что есть два типа нежелательных состояний. Первый – нечто, что есть, но что не нравится. Какие-то страхи или раздражения. И второе – нечто, чего нет, что отсутствует. Например, какая-то способность, которой он хотел бы обладать.
И, начиная работу с клиентом, я сначала спрашиваю, с чем бы он хотел поработать, можно этот вопрос сформулировать по-разному. Суть в том, что я пытаюсь понять, что этот конкретный человек желает проработать, решить, изменить.
Иногда это занимает несколько сессий. У меня есть желаемый результат. Как только мы приняли решение, чему наша сессия будет посвящена, мы можем начинать работу. Точные шаги и методики я преподаю в Международной Академии Ясного Коучинга (МАЯК [9]), там очень много практического материала, но я работаю с живыми людьми. Бывает такое, что начали работать с вопросом, а он через время поменял важность для человека. И когда это первое состояние разрешено, мы делаем перерыв, чтобы человек мог адаптироваться. После каждой сессии я даю время человеку погулять недельку. Как только у него появляется желание продолжить, я выясняю следующую тему. Если человек выдает мне список состояний, которые он хотел бы уладить, я не предполагаю по умолчанию, что следующей темой будет прямо из его списка. Иногда бывает такое, что человек выдал список, мы что-то одно решили и видим, что весь список представляет собой вариации того, что мы уже проработали, поэтому не требует дополнительного внимания.
Мы всегда работаем с тем, что происходит здесь и сейчас. Я всегда нахожусь в настоящем времени. Между сессиями я не анализирую, что буду делать с клиентом в следующей, – мне это не нужно. В любой сессии я спрашиваю: «С чем бы ты хотел поработать?» Поскольку заранее не знаю, какой будет ответ, я не вижу смысла это анализировать. Я не знаю, как человек проживет эту неделю, с чем он придет, и не собираюсь его в какие-то рамки загонять.
У меня нет заготовленных стандартов о том,
