Особое место в истории российской гомеопатии занимает личность В. И. Даля — известного врача, писателя, друга А. С. Пушкина. Медицинское образование Даль получил в Дерптском университете одновременно с Пироговым и Иноземцевым. В годы учебы (1823–1828) Даль был свидетелем жарких споров между сторонниками и противниками гомеопатии. Из университета Даль вышел не верящим в эти «проказы Картуша». Служба военным врачом в действующей армии во время турецкой компании, в Киеве, Польше и С.-Петербурге окончательно привела его в лагерь противников гомеопатов. Более того, в своих статьях в «Сыне отечества» со свойственной ему иронией и образностью он дерзко высмеивал гомеопатов: «В основании своем гомеопатия есть бред, доказательства и ссылки ее — ложь и неправда»; «Гомеопатия есть презрительный шарлатанизм самого низкого разряда» и т. д. «Органон» Ганемана Даль называл «памятником заблуждений ума человеческого». Разочаровавшись вообще в медицине, он занялся литературной деятельностью, вошел в литературный крут, представителями которого были Пушкин, Жуковский, Вяземский, Одоевский и др.
Пересмотрел свое отношение к гомеопатии В. И. Даль в период своей службы в Оренбурге, куда он направился в 1833 г. по приглашению военного губернатора Перовского, друга В. А. Жуковского. Даль был свидетелем и участником лечения тяжелого воспалительно-гнойного заболевания руки (вероятно, остеомиелит, флегмона, септическое состояние) у полицмейстера Оренбурга, когда только благодаря усилиям местного врача-гомеопата Лессинга удалось улучшить состояние больного и ограничить воспаление, в результате чего появилась возможность операции, которую успешно произвел сам Даль. Недоверие к гомеопатии было поколеблено. Начались наблюдения действия гомеопатических средств на себе и лечение больных. В письме к Одоевскому В. И. Даль пишет: «Я убедился, что средства эти действуют, иногда удивительно скоро, сильно и спасительно». Приводятся ярко описанные случаи: эффекты арники при различных ушибах, брионии — при «летучей ломоте», спонгии — при афонии вследствие ларингита и зобе, силицеа — при панарициях и др. Даля поразил блестящий эффект лечения крупа у собственного сына гомеопатическим методом (аконит, спонгия, гепар-сульфур). И вот Даль, еще недавний противник гомеопатии, удивляется недоверию к ней врачей и даже возможности спора о новом методе лечения. Он убежденно говорит о союзе аллопатов и гомеопатов, о необходимости трезво и благоразумно оценивать их возможности, предупреждает о вреде излишнего, неоправданного оптимизма. В статье «Верующие и неверующие» читаем: «Верующие нередко впадают в крайность и верят сами или в горячности своей заверяют других, будто гомеопатия исцеляет всякий недуг».
В. И. Даль, убежденный собственным опытом, что «есть случаи, может быть, не частые, когда гомеопатия приносит изумительную помощь там, где аллопатия бессильна». По сути дела, В. И. Даль касается важнейшего вопроса о месте и возможностях гомеопатии, о взаимном дополнении друг друга гомеопатической и аллопатической систем. В последующие периоды своей жизни (С.-Петербург, Н. Новгород, Москва) В. Даль постоянно содействовал распространению гомеопатии.
Начиная с первых шагов гомеопатия в России встречала противодействие со стороны официального медицинского начальства, иногда доходящее до прямых запрещающих мер. Так в 1831 г. в ответ на рапорт врача-гомеопата Червинского, успешно практиковавшего в Воронеже, о целесообразности расширения гомеопатического лечения в военных госпиталях на имя военного министра графа Чернышева, последовало заключение медицинского совета о необходимости «вовсе запретить гомеопатическое лечение в сухопутных, морских и гражданских госпиталях». Последовала острая борьба сторонников и противников гомеопатии, и в 1833 г. Государственный Совет постановил не допускать в государственных больницах и госпиталях гомеопатического лечения, но частная практика не запрещалась. Было дозволено открыть в Петербурге центральную гомеопатическую аптеку. Есть сведения, что дело не обошлось без заступничества Николая I. В письме одного гомеопата читаем: «…добрый царь взял сироту под свою защиту».
Из гомеопатов более позднего времени выделяется В. В. Дерикер (1816–1878). Выросший в трудных условиях, но благодаря способностям и упорному труду хорошо знавший литературу и языки, он сдал экзамен в университете на звание учителя русской словесности. Одновременно с этим он аккуратно посещал лекции профессоров Медико-хирургической академии, а позднее увлекся гомеопатией под руководством своего родственника доктора Ведринского. В. В. Дерикер — автор многих переводов и сочинений по гомеопатии. В 1858 г. он подал министру внутренних дел Ланскому прошение, подписанное 50 лицами, о создании гомеопатического общества, но получил отказ. После обсуждения вопроса с медицинской администрацией министр заключил: «Гомеопатический метод лечения только терпим, но научно не исследован». Предписывалось доказать «действенность гомеопатического лечения и преимущество его перед общепринятой терапией».
Между тем петербургские врачи-гомеопаты испытывали большую потребность в творческом общении, обмене опытом. Местом встреч стал гостеприимный дом Ф. К. Флеминга, яркой личности в истории отечественной гомеопатии, основателя первой гомеопатической аптеки в С.-Петербурге. Больных принимали в помещении этой аптеки. Так было положено начало Обществу врачей-гомеопатов и амбулаторной гомеопатической лечебницы. С 1861 г. стал выходить «Журнал гомеопатического лечения», все издержки на издание которого взял на себя Флеминг. Однако журнал просуществовал менее трех лет из-за небольшого числа подписчиков и непреодолимых финансовых затруднений. В Москве функционировала гомеопатическая аптека А. Ф. Форбрихера.
В более благоприятных условиях находились гомеопаты в польских и прибалтийских землях. В Варшаве успешно практиковал гомеопат И. Подвысоцкий, лечивший наместника князя Паскевича. В 1855 г. Подвысоцкий издал книгу «О гомеопатии», а позднее перевел труд Геринга «Домашний врач-гомеопат». Среди других врачей-гомеопатов выделялся доктор Венявский. Его талантливые статьи по гомеопатии привлекли внимание Варшавского медицинского факультета, и ему в 1865 г. была предоставлена палата для гомеотерапии в клинической больнице св. Духа. Доктор Кушиньский успешно читал публичные лекции по гомеопатии в Варшаве. В 1868 г. там была открыта гомеопатическая аптека с лечебницей для амбулаторных больных. В Риге гомеопат доктор Браузер состоял членом Общества врачей-практиков. Защищая диссертацию в Дерпте, доктор Яковицкий публично утверждал, что гомеопатия «принесла медицине значительные услуги».
В Финляндии энергичным сторонником гомеопатии был генерал-губернатор Н. В. Адлерсберг. Он способствовал открытию гомеопатической больницы, а в Гельсингфоргском университете в 1871 г. были введены лекции но гомеопатии. В Финляндию из Нюрнберга был приглашен видный немецкий гомеопат Грауфогль. В военном госпитале выделили две палаты для гомеопатического лечения. Однако с уходом Адлерсберга эти начинания были прекращены. К тому же в период оживления финской гомеопатии усилилось и противодействие официальной медицинской администрации из С.-Петербурга.
Между тем в России продолжалась борьба гомеопатов и аллопатов, которая в 60-х годах приняла преимущественно теоретический характер. В 1862 г, в «Вестнике новейших врачебных метод» была опубликована «Программа для наглядного убеждения в действительности гомеопатического лечения и в возможности допустить гомеопатию, как врачебное искусство», составленная профессорами Козловым и Эдекауэром. Цель этой публикации была очевидна — доказать, что гомеопатия лишена какого-либо научного основания и как самостоятельный метод лечения допущена быть не может. На поставленные 30 вопросов отвечали видные гомеопаты того времени — Гюббенет, Боянус, Бек, Виллерс. В дискуссии преобладали разъединительные и обличающие мотивы. Лишь в выступлении доктора Бека прозвучала мысль о желательном единении: «Конечная цель терапии, цель всей медицины — создать положительные принципы, общие законы… из которых должны проистекать единство в практике всех врачей на земном шаре, словом, единая наука — терапия, подобно тому, как мы имеем одну физику, одну химию, одну ботанику и т. д.» В дальнейшем аллопаты от предложенной ими дискуссии отказались.
К счастью, среди аллопатов находились врачи, трезво оценивающие гомеопатический метод лечения. Доктор Розенбергер, в частности, писал: «Я признаю целительное действие гомеопатических приемов во многих случаях, но все-таки в известных, до сих пор еще не определенных границах… Гомеопатия составляет весьма интересную часть медицины, но меньшую ее часть. Стремление и надежды гомеопатов низвергнуть все до сих пор существующие медицинские системы есть не что иное, как громадное заблуждение».
