своего ребенка из окна и пр.
Эта криминофобия заставила его поставить решетки на всех окнах своей квартиры. Доктор Нибауэр лечит его с помощью парадоксальной интенции: «Вчера я убил одного, позавчера – двух, а сегодня убью трех, и вот тот будет первым». Спустя три месяца пациент рассказывает: «У меня теперь все безупречно. У меня вообще нет навязчивых мыслей. Даже не могу себе представить, что у меня были такие идеи».
Отдельного упоминания заслуживает следующая подгруппа криминофобных страхов: навязчивые идеи богохульства. К ним с точки зрения терапии лучше всего подходить, стараясь ухватить пациента за его собственный невроз навязчивости. Нужно обратить внимание пациента на то, что его богохульство заключается именно в том, что он боится богохульствовать, ведь считать Бога настолько плохим диагностом, что он якобы не может отличить богохульство от навязчивых идей, – это кощунство. В действительности – так мы должны уверять нашего пациента – Бог не связывает навязчивые представления пациента о богохульстве с его личностью. Ананкастическая психопатия – субстрат его невроза навязчивости – на самом деле не относится к его (духовной) личности, а связана с его (психическим) характером. В этом смысле пациент не является ни свободным, ни ответственным, однако он является таковым в смысле своего отношения к навязчивым идеям. Он постоянно борется со своими навязчивыми идеями богохульства и таким образом только усиливает их власть и собственные мучения. Цель нашего метода заключается в том, чтобы остановить борьбу с симптомом, исключив мотив этой борьбы.
Ганс О. Герц, клинический директор госпиталя штата Коннектикут, США, располагает обширной казуистикой. На основании своего многолетнего клинического опыта доктор Герц видит в парадоксальной интенции эффективный метод, который в случаях фобий, неврозов страха и навязчивых состояний является почти что специфическим. Даже в тяжелых случаях невроза навязчивости этот метод позволяет добиться по крайней мере значительного улучшения состояния пациентов. В острых случаях он представляет собой весьма краткосрочное лечение [209]. На симпозиуме по логотерапии, который проходил в рамках 6-го Международного конгресса психотерапии, Герц сообщил о двух следующих историях болезни.
А., 45 лет, замужем, мать шестнадцатилетнего сына, болезнь длится уже 24 (!) года. На протяжении этого периода она страдала тяжелейшим фобическим синдромом, состоящим из клаустрофобии, агорафобии, боязни высоты, страха перед лифтами, мостами и многого другого.
Со всеми этими жалобами она за 24 года прошла лечение у многих врачей, в том числе несколько раз была на долгосрочном психоанализе. Кроме того, несколько раз лежала в больницах, многократно подвергалась лечению электрошоком, в конце концов ей предложили лейкотомию. Последние годы была вынуждена провести в психиатрической клинике. Как электрошок, так и интенсивное лечение барбитуратами, фенотиазинами, ингибиторами моноаминооксидазы и амфетаминами не принесло результата. Кроме ограниченной области возле кровати, она нигде не могла находиться. Несмотря на прием транквилизаторов, постоянно находилась в состоянии сильнейшего возбуждения. Интенсивный психоанализ у опытного аналитика, длившийся полтора года, не увенчался успехом.
1 марта 1959 года доктор Герц взялся за этот случай. Он применял метод парадоксальной интенции. Все медикаменты сразу отменили, но, несмотря на это, данным способом все же удалось устранить один симптом за другим, одну фобию за другой. Сначала пациентке рекомендовали пожелать потерять сознание и вознамериться настолько испугаться, насколько это только возможно. Потребовалось всего несколько недель, и пациентка смогла делать то, что она раньше не могла: выходить из отделения, ездить на лифте и тому подобное – все это с четким намерением потерять сознание и упасть. Например, в лифте она говорила: «Видите, доктор, я так стараюсь упасть или начать бояться – все напрасно, я просто не могу, и все». Она начала впервые за многие годы гулять вне клиники, тщетно намереваясь вызвать у себя страх. Спустя пять месяцев пациентка впервые за 24 года освободилась от всех страхов и отправилась на выходные домой. Лишь с одним она не справилась: не смогла пройти по мосту. После возвращения в клинику Герц в тот же вечер посадил ее в свою машину, подвез к мосту, чтобы она прошла по нему. «Постарайтесь испугаться максимально, насколько это возможно!» – сказал он. «Не получается, я не могу начать бояться, доктор», – ответила она. Вскоре ее выписали. С тех пор прошло четыре с половиной года, которые она счастливо провела в кругу семьи. Пару раз в год она приходит к Герцу, но лишь чтобы выразить ему свою благодарность.
Случай пациента с неврозом навязчивости.
М. П., 56 лет, адвокат, женат, у него есть восемнадцатилетний сын, который учится в колледже. Семнадцать лет назад на него «совершенно внезапно, как гром среди ясного неба» напала ужасная навязчивая идея, будто он ошибся на 300 долларов в расчетах своего подоходного налога и тем самым обманул государство, хотя он качественно и добросовестно заполнял декларацию. «Я больше не мог избавиться от этой мысли, как ни старался», – сказал он Герцу. Он уже видел, как прокуратура преследует его за мошенничество, арестовывает его, видел про себя статьи в газетах и как его лишают должности. Тогда он отправился в санаторий, где проходил сначала психотерапию, а потом 25 раз подвергся электрошоку. Без результата. Тем временем его состояние ухудшилось настолько, что ему пришлось закрыть свою юридическую контору. Во время бессонных ночей ему приходилось бороться со своими навязчивыми мыслями, которые множились изо дня в день. «Едва я освобождался от одной, как возникала другая», – говорил он Герцу. В особенности его мучила навязчивая идея, что может закончиться срок действия его договоров о страховании, а он этого не заметит. Ему все время приходилось их перепроверять и затем класть в специальный стальной сейф, перевязав каждый отдельный договор много раз. В итоге он заключил в лондонской компании Lloyds специально разработанную для него страховку, которая могла его обезопасить от последствий случайных ошибок во время судебной практики. Но практика эта скоро закончилась, потому что навязчивое повторение стало настолько невыносимым, что пациенту пришлось лечь в психиатрическую клинику Мидлтауна.
Тогда Герц начал лечить его парадоксальной интенцией. Четыре месяца подряд три раза в неделю пациент посещал сеансы логотерапии. Ему постоянно рекомендовали использовать следующие формулировки в духе парадоксальной интенции: «Плевать я на все хотел. Черт с этим перфекционизмом. Мне все равно, пусть меня запрут в тюрьме. Чем раньше, тем лучше! Бояться последствий ошибки, которую я могу нечаянно сделать? Можете арестовывать меня – хоть три раза в день! По крайней мере, ко мне вернутся мои кровные денежки, которые я отдал этим господам в Лондоне». Пациент парадоксальным образом намеревался сделать как можно больше ошибок, полностью провалить свою работу и доказать своему секретарю, что он «самый большой мастер по ошибкам». Герц не сомневался, что пациент не только сможет выражать свои парадоксальные намерения, но и формулировать их в максимально юмористической форме, чему доктор, разумеется, должен был поспособствовать. Например, он приветствовал пациента в своей ординаторской следующим образом: «Бог милостивый! Вы все еще на свободе? Я думал, вы давно уже сидите за решеткой. Я уже смотрел в газетах, не написали ли они про большой скандал, который вы учинили». На это пациент обычно отвечал смехом. Он все больше перенимал это ироничное поведение и подшучивал над своим неврозом. К примеру, он говорил: «Мне на все наплевать, пусть меня посадят. В лучшем случае обанкротится страховая компания». Прошло более года после завершения лечения.
Вот что говорит пациент: «Эта парадоксальная интенция успешно справилась с моим случаем. Словно произошло чудо, вот и все, что я могу вам сказать! За четыре месяца ей удалось сделать из меня совершенно другого человека. Конечно, время от времени какой-то старый страх приходит мне в голову, но теперь я сразу могу с ним справиться, теперь я знаю, как с ним управляться!» И со смехом добавляет: «И нет ничего прекраснее, чем когда-нибудь по-настоящему оказаться в тюрьме…»
То, что логотерапия может быть сравнительно краткосрочной, видно в отчете Евы Нибауэр-Коцдеры о статистических результатах амбулаторной психотерапии,
