— Я нет… я это… книжки., туда, — и показывает на стол.
Перевожу: «Я хочу вам помочь перенести на стол книги и тетради».
Долго ждала я этого момента. Ждала, когда кто-нибудь из ребят по своей инициативе подойдёт помочь. Наконец-то! Первой ласточкой нового уровня, уровня понимания не только своих хотений, но и нужд другого человека, оказался Серёжа. Ребёнок, лишенный даже капли той заботы и любви, которой перекормлены мои «благополучные» дети.
Я выразила радость, поблагодарила Серёжу за внимание, похвалила его. Вокруг было много распахнутых настежь ушей и глаз, но я их не замечала. Обращалась только к Серёже, к нему одному. (Расставила акценты в спонтанной ситуации и «отвернулась» — пусть усваивают.)
Книги и тетради он торжественно и гордо переносил на стол, никому не доверяя столь ответственного дела, не обращая внимания на мольбы и просьбы поделиться таким счастьем — нести тетрадки. Вчера, позавчера и много дней до этого момента я переносила всё сама, и никто этого не замечал, тем более не почитал за счастье помочь. Сегодня положение в корне изменилось благодаря Серёже. Он повернул общественное мнение, направил ценностные ориентации в нужное русло.
Нет, никого не отдала бы, ни этих, ни других. Такие они разные, столько загадок и неожиданностей в каждом. А вот если бы добавили нам ещё человек пять… или семь… тоже интересных, неповторимых…
Домечталась! Пришли к нам новенькие — и всё начинай сначала! Оказалось, что говорим мы на разных языках и они нас просто не понимают. Путь к взаимопониманию оказался трудным и долгим. Но это было уже во II классе.
Общий язык у нас к концу года выработался. Это язык слова и жеста, позы, движения, мимики, взгляда. И юмора. Как же без него! (Думаю, то в скором времени методика развития чувства юмора у детей и методика применения приемов остроумия в обучении и воспитании займут достойное место в педагогике нового уровня — микропедагогике.)
Развить у ребят чувство юмора помог наш замечательный писатель Эдуард Николаевич Успенский. Его герои триумфально идут по свету. Найдётся ли сегодня человек, который не знает Гену и Чебурашку, дядю Федора и Матроскина! А вот автора почему-то многие не знают. Неужели и его мы сумеем оценить когда-нибудь, потом, в будущем?..
Мне надо было научить ребят понимать намёк, иронию и парадокс, видеть нелепость и абсурд, поскольку именно приёмы остроумия способны реализовать мои стратегические планы. По книге «Крокодил Гена и его друзья» я собиралась дать эталон межличностных отношений — да, ни больше, ни меньше! Но книги Э. Успенского есть далеко не в каждой библиотеке, достать их невозможно (слово «купить» попросту неуместно). И я, набравшись нахальства, написала письмо Эдуарду Николаевичу, в котором заявила, что в моей работе без его книг— никак! Честно говоря, на ответ и не рассчитывала. Но он пришёл: письмо и новая книга — «Школа клоунов».
Мы начали читать, и с первых же страниц книга ошеломила, захватила и покорила. В ней всё необычно. По содержанию это учебник, точнее, необходимое дополнение к нему. Здесь есть и математика, и русский язык, и правила дорожного движения, и правила вежливости, и… чего только нет! А главное — никакой назидательности. Очень своеобразная структура книги. В этом деле «соучастником» Э. Успенского стал фантазер и художник А. Семёнов. Я увидела в «Школе клоунов» прообраз учебника будущего.
Мы сразу поняли, что книга о нас. Мы не желали учиться читать, умываться по утрам, отрываться от телевизора ради уроков и вообще сознательно преодолевать какие-то трудности — ах, как похожи на нас герои книги — клоуны!
Дети учились понимать и ценить глубокий, умный юмор. А ведь юмор дело возрастное. Мы, взрослые, наслаждаемся парадоксами Бернарда Шоу: «Разумный человек приспосабливается к миру, а неразумный пытается приспособить мир для себя. Поэтому прогресс зависит от людей неразумных». Трёхлетний малыш хохочет над перевертышами: «Воробышек прискакал и коровой замычал: «Му-у-у!», а мы только плечами пожмём. Каждому своё. Так вот, юмор Э. Успенского уникален. Во-первых, он отличного качества, во-вторых, имеет точный адрес: младших школьников, а в-третьих, этот юмор «работает» в зоне ближайшего развития ребёнка, поднимает его на ступеньку выше.
Вот маленькое упражнение на ассоциирование по сходству.
«— На что похожа буква М?
— На сломанную скамеечку! — закричал Саня.
И все представили себе скамеечку, на которую привёл слон».
А это уже остроумная методическая подсказка для меня.
«— Звуки бывают гласные и согласные. Гласные можно петь… Она запела:
В лесу родилась А-А-А.
В лесу она У-У.
Зимой и летом Ы-Ы-Ы,
Зеленая О-О.
А согласные не поются. Это такие звуки, как П, М, Ш, Н. Попробуйте их пропеть.
Клоуны затянули…
В лесу родилась П-П-П.
В лесу она Н-И.
Зимой и летом Р-Р-Р.
Зелёная Ш-Ш.
Ничего-то у них не пелось, а всё время спотыкалось. «Как раз Ирина Вадимовна подъехала.
— Поёте? — спросила она.
— Поём.
— А что поёте?
— Разницу между гласными и согласными».
«Школу клоунов» мои ребята сразу поняли и приняли. Они не просто слушали, как я читаю (очень жаль, что не лежала книга на каждой парте). Приходилось что-то рисовать на доске, на листочках. Останавливаться, вникать, разбираться в том, что с налету не поняли. Писать и считать, внимательно смотреть и видеть, Сравнивать и удивляться. И думать, думать. Ничего — «в лоб», чтобы догадаться, надо голову поломать. Много смеялись, и это был прекрасный смех, смех как результат сложной работы ума и чувств, как радость постижения: я понял, я сообразил, я могу!
Книга закрыта. С лиц не сходят счастливые улыбки.
— Ну а теперь какую книгу будем читать?
— Эту же! Сначала!
Чутье у «рецензентов» безошибочное: книга — на вырост, и дети сразу это уловили. Мы обязательно к ней вернёмся, и не раз. Запас велик. Когда ещё ребята поймут, например, всю «прелесть» газетных экзерсисов корреспондента Жувачкина!
Тов. Дынин рассказывает корреспонденту:
«Я с детства любил наблюдать огонь. Потому и пошёл в пожарные. Тушка пожаров у нас постоянно растёт. Если раньше мы тушили пять пожаров в месяц, то теперь тушим десять».
«В вагон (метро) вошёл отлично сложенный юноша, ведя на поводке прекрасное гордое животное. Это была служебная коза».
Тов. Помидоров должен посещать курсы повышения завхозности, но по ошибке попал в школу клоунов.
«— Меня прислало руководство.
— Руководство ошиблось. Вам нужен соседний дом.
— Моё руководство не может ошибаться!»
Ну до чего жизненная ситуация! Сколько раз приходилось участвовать в таких диалогах и в ИУУ, и в отделах народного образования. Как-то в ИУУ пришёл текст для контрольного изложения. Там была опечатка, превратившая текст в полную бессмыслицу. Но ответственное лицо ИУУ категорически отказалось её исправить: «там» не могут ошибаться! Текст разослали по школам, дети покорно писали то, что слышали, даже не пытаясь докапываться до смысла: школа давно у них отбила от этого охоту.
Книга учила и научила творчеству.
Сочиняем сказку для кукольного театра. С месяц назад я между прочим подбросила им мысль: неплохо было бы придумать сказку о дне рождения бабушки. О том, как Жучка и Мышка готовили праздник, а хитрая Мурка присвоила лавры себе. И что из этого получилось. Сейчас проросло. Дети наперебой предлагают детали сюжета, разрабатывают диалоги. Обуял их творческий азарт. Уже всё сочинили и всё записали, но никак не могли разойтись по домам: распирало моих детей от идей и замыслов. Наташа Ч. предложила придумать сказку о том, как котёнок и щенок играли в догонялки: сначала котёнок догоняет, а щенок убегает, потом наоборот. Но Инна решительно забраковала:
— Это будет неинтересно.
— Почему ты так считаешь?
— Не знаю… Только Скучная сказка будет, вот увидите!
(А сколько книг для детей написано именно по такой схеме!)
Действительно, нет конфликта, борьбы, нет и напряжения, действия. Скучно… Режиссерское чутье? В I классе?
Ещё мы замахнулись на изобретательские задачи, которые публикует Г. Альтов на страницах «Пионерской правды». Чуть было не решили задачку про светофоры на одном энтузиазме, да знаний пока не хватило и ассоциативный аппарат недостаточно подвижный и гибкий. А подсказывать я не стала: пусть сами созреют.
Появился у нас и урок умных вопросов. Проводили мы его по мере накопления вопросов у детей. А вопросы задавали такие, что только держись! Институтского образования не хватит, чтобы ответить. Иногда мы могли обсудить вопрос и сообща найти ответ — сколько радости было! Но порой просила тайм-аут на подготовку.
— Почему на той стороне Земли, которая внизу, дома, люди и всё остальное вниз не падает?
