привязываемые к телам, ни тем более часы, не играют никакой роли. За исключением, конечно, таких же реальных линеек и часов, но тогда они сразу становятся составной частью твердого тела.
А явно переоцененные А. Эйнштейном, часы, есть не что иное, как такая же линейка, только для координаты времени. Да и значение придаваемое последнему явно не соответствует действительности.
Необходимо четко осознать, что ВРЕМЕНИ как СУЩНОСТИ нет! Это чисто виртуальная и абстрактная величина, единственное значение которой заключается в упрощении описания реальности, в нем совершенно не нуждающейся. Время, как таковое, не имеет значения ни для осуществления процессов, ни для их упорядочивания.
Упорядочивание процессов происходит не в результате их расположения на пресловутой шкале времени, а в следствии их жесткой причинно-следственной связи. Шкала же времени значима всего лишь для определения последовательности событий не имеющих явной связи. Жесткой причинно-следственной связью событий, а не какими-то сверхъестественными свойствами времени, обусловлена и так раздражающая всех его необратимость и однонаправленность.
И жесткость этой связи выражается в том, что событие-следствие начинается только после завершения события-причины и никак иначе. Начавшийся процесс, обратить уже невозможно, возврат к начальному состоянию какой-либо совокупности взаимодействующих объектов — это будет уже другой процесс, у которого было свое событие-причина.
Длительность процесса определяется не временем, отсчитанным часами, а механизмом его (процесса) протекания и условиями, в котором этот механизм реализуется.
Да и что отсчитывают часы? Часы абсолютно любой конструкции, и даже виртуальные, отсчитывают количество определенных процессов, происходящих внутри часов, длительность которых принимают за единицу измерения. Эти процессы, как любые другие, также зависят от условий, в которых осуществляются. И придавать определяющее реальность значение измерительному прибору, работа которого безусловно зависит от этой реальности, по меньшей мере глупо.
Именно тогда, когда виртуальные абстракции — координаты и, в особенности, время возвели до определяющих реальность сущностей и начались все проблемы. В итоге — виртуальные инструменты, созданные для упрощения описания реальности, заменили саму реальность. И понеслось…
Вот, собственно, подошла и основная часть статьи.
<*****
§ 1. Определение одновременности
Возьмем систему координат, в которой справедливы уравнения механики Ньютона. Чтобы сделать наше изложение более точным и словесно отличить эту систему координат от других, которые будут введены далее, мы называем ее «стационарной системой». Если материальная точка покоится относительно этой системы координат, ее положение может быть определено относительно нее с помощью жестких эталонов измерения и методов евклидовой геометрии и может быть выражено в декартовых координатах.
*****>
А в нестационарной системе уравнения механики не справедливы? В какой такой системе могут быть не справедливы законы Ньютона? Что, уже обнаружили отдельное пространство, организованное на других физических принципах?! И относительно чего А. Эйнштейн определяет «стационарность», если он отрицает абсолютно неподвижное нечто?! Получается, А. Эйнштейн, просто, берет случайную систему отсчета и назначает ее «стационарной», а так как он уже отринул абсолютное неподвижное пространство, то можно уже и не определять движется эта система относительно чего-либо или нет. Тем более, что, в свое оправдание, всегда можно привести довод о невозможности установить движение системы если оно равномерное и прямолинейное!
Вот только одну маленькую, но, тем не менее, самую важную деталь, давно выкинули из этого определения инерциальных систем отсчета, а именно полную изолированность такой системы!
А если есть возможность наблюдения из одной системы отсчета процесса, якобы происходящего в другой, то какая же здесь изолированность? И на каком основании делается утверждение о том, что применение методов Евклидовой геометрии и использование Декартовых координат справедливы только для определения положения покоящихся объектов?
Далее А. Эйнштейн делает попытку разъяснить смысл понятия «времени».
<*****
Если мы хотим описать движение материальной точки, мы даем значения ее координат как функции времени. Теперь мы должны тщательно помнить, что математическое описание такого рода не имеет физического смысла, пока мы не уясним, что мы понимаем под «временем». Мы должны принять во внимание, что все наши суждения, в которых играет роль время, всегда являются суждениями об одновременных событиях. Если, например, я говорю: «Этот поезд прибывает сюда в 7 часов», я имею в виду что-то вроде этого: «Указание маленькой стрелки моих часов на 7 и прибытие поезда — одновременные события».
Казалось бы, можно преодолеть все трудности, связанные с определением «времени», заменив «время» «положением маленькой стрелки моих часов». И на самом деле такое определение является удовлетворительным, когда мы хотим определить время исключительно для того места, где находятся часы; но уже неудовлетворительно, когда нам приходится соединять во временные ряды события, происходящие в разных местах, или — что тоже самое — оценивать время событий, происходящих в местах, удаленных от часов.
Мы могли бы, конечно, довольствоваться значениями времени, определяемыми наблюдателем, находящимся вместе с часами в начале координат и согласовывающим соответствующие положения стрелок со световыми сигналами, подаваемыми каждым событием и в рассчитанное время достигающими его через пустое пространство. Но это согласование имеет тот недостаток, что не является независимой от расположения наблюдателя с часами или часов, что мы знаем из опыта. Мы приходим к гораздо более практическому решению, следуя следующей линии рассуждений.
Если в точке A пространства есть часы, то наблюдатель в A может определить временные значения событий в непосредственной близости от A, найдя положения стрелок, одновременные с этими событиями. Если в точке B пространства существуют другие часы, во всех отношениях напоминающие часы в A, то наблюдатель в B может определить временные значения событий в непосредственной близости от B. Но без дополнительных предположений невозможно сравнивать по времени событие в точке A с событием в точке B. До сих пор мы определили только «время A» и «время B». Мы не определили общего «времени» для A и B, ибо последнее вообще не может быть определено, пока мы не установим по определению, что «время», необходимое свету для прохождения от A до B, равно «времени», необходимому ему для перемещения от B до A. Пусть луч света от A до B начинается в «время A» tA отразится в B в направлении A в «время B» tB и снова достигнет A во «время A» tA'.
В соответствии с определением
