Но реакция и США, и Великобритании на события, происшедшие в Ираке, развивалась вне зависимости от этих заверений. В значительно большей степени подействовал замок, повешенный на входных дверях помещения, где до переворота располагался штаб Багдадского пакта. Вашингтон и Лондон могли опасаться и «цепной реакции» в арабском мире после свержения монархии в Ираке. Беспокойство на Западе, несомненно, могла вызвать также возможность сближения, а то и слияния Ирака с насеровским Египтом. Второй человек в новом руководстве Абдель Салям Ареф открыто заявлял о такой перспективе.
15 июля началась высадка американских морских пехотинцев в Ливане, вскоре их число достигло 20 тысяч. Одновременно в Иорданию было переброшено 6 тысяч английских солдат. Это уже была солидная военная группировка, которая по своей численности и оснащенности оставляла мало сомнений в том, что ее предназначение — не оборона Ливана и Иордании от гипотетической иракской угрозы, просматривалась опасность вооруженного вторжения американо-английских войск в Ирак. Беспокойство в этом плане вызывали позиции и Турции, и Ирана, и Пакистана, готовых силой сохранить разваливающийся Багдадский пакт и с этой целью разгромить новый режим в Ираке.
Вооруженное вторжение в Ирак не состоялось в том числе и в результате позиции, занятой СССР, который предпринял военные меры, чтобы остудить Турцию и Иран. Не склонился к вооруженной атаке на новый режим в Ираке и президент Эйзенхауэр, рассчитывая в дальнейшем использовать Касема, — ЦРУ докладывало президенту США об антинасеровских настроениях лидера Ирака. Но как только Касем вышел из Багдадского пакта, начал закупать оружие у СССР и даже вначале включил в свое правительство нескольких коммунистов, отношение США к его режиму изменилось. Тогдашний директор ЦРУ Аллен Даллес публично объявил Ирак «одним из наиболее опасных уголков мира».
Глава 4
Примат государственных интересов над арабским единством
Менталитет пришедших к власти в арабских странах революционных националистов далеко не был однозначным в отношении общеарабского единства. На практике страновой национализм ставился выше общеарабского национализма. Это было характерно не только для одного Египта, но и для других арабских мелкобуржуазных режимов. Несмотря на заверения в готовности отстаивать единство арабского мира и даже провозглашение этой цели в качестве главной, расширялись противоречия между различными арабскими странами, освободившимися от колониальной зависимости.
Лозунги и реальная действительность
Одним из главных лозунгов пришедшего к власти Насера был клич: «Мы все — арабы» (по-арабски «Нахнуль араб»). Однако лозунг общеарабского единства отнюдь не заслонил для «Свободных офицеров» необходимости решать в первую очередь внутриегипетские задачи: укрепить свою власть, не дать восстановиться прежней коррумпированной партийнопарламентской структуре, связанной через короля Фарука или без него с Великобританией, провести аграрную реформу, с помощью которой пробиться в деревню, изолировать влияние исламистов, повести дело к прекращению британской оккупации зоны Суэцкого канала. Именно на этих задачах после прихода к власти сосредоточился Насер. И именно эта сосредоточенность предопределила на первых этапах его политику в отношении, как было показано, не только Соединенных Штатов, но и Израиля. Продолжавший звучать лозунг арабского единства начал расходиться с реальной политикой.
Может быть, свою роль сыграл и тот факт, что Насер еще не стал общеарабским лидером, а родоначальником лозунга арабского единства все-таки считалась сирийская Партия арабского социалистического возрождения («Баас»). Она была образована в 40-х годах группой сирийских интеллигентов. В 1953 году к ней примкнула Арабская социалистическая партия, созданная тоже в Сирии. С тех пор партия существует в Сирии в своем нынешнем названии — Партия арабского социалистического возрождения. Во всех ее программных документах сохраняется упор на единство арабской нации, арабского мира. Существует и общеарабское руководство, базирующееся в Сирии, а до недавнего времени другое общеарабское руководство «Баас» располагалось в Ираке, вплоть до свержения режима Саддама Хусейна[11].
Ни в коей мере не следует отрицать существования объединительной тенденции в арабском мире. В пользу единства действовали и продолжают действовать общий литературный язык, культура, религия, исторические традиции. Такие тенденции подкреплялись тем, что особое влияние в области культуры, образования на другие арабские страны оказывал Египет. Египетские радио, телевидение, кинематограф завоевывали умы и сердца арабов повсеместно. Обворожительный голос египетской певицы Умм-Кульсум звучал во всех уголках арабского мира. В Каирском университете обучались студенты из многих арабских стран. Характерно, что даже в год наибольшей напряженности египетско-иракских отношений в 1957 году в Ирак прибыло 400 египетских учителей для преподавания в иракских школах. Одновременно к развитию общеарабского национализма подталкивала и арабская солидарность, развивавшаяся в контексте национально-освободительного движения и арабо-израильского конфликта. Поэтому многие считали, что в постколониальном арабском мире дело идет к формированию единой арабской общности, даже к воссозданию единого арабского пространства, значительная часть которого оказалась искусственно разделенной англо-французскими соглашениями. Тем более что насеровский Египет во все большей степени становился магнитом, притягивавшим к себе население других арабских стран. В них возникали не просто почитатели Насера, но группы и политические партии, объявлявшие себя насеристскими. Египетский президент выдвигался на роль признанного общеарабского лидера.
Это усиливало тенденцию к сближению арабов и на государственном уровне. И не случайно были предприняты реальные меры к созданию общих государств. Так, в 1958 году Египтом и Сирией была создана Объединенная Арабская Республика (ОАР) — пожалуй, самая яркая историческая попытка образования единого арабского государства, которое могло бы превратиться в ядро, способное притянуть к себе и другие арабские страны. Действительно, после создания египетско-сирийского государства к нему присоединился Йемен. Затем с Египтом безуспешно многократно стремилась объединиться Ливия.
Подоплека создания Объединенной Арабской Республики
Однако как произошло образование ОАР? Случилось ли это только в результате тяги арабов к государственному объединению?
Несколько слов об истории Сирии до образования ОАР — это поможет лучше разобраться в обстановке. Первый сирийский лидер из военных полковник Хусни Займ с помощью ЦРУ пришел к власти в Дамаске в марте 1949 года. Через семь с небольшим месяцев он был свергнут и убит другим полковником, Сами Хинауи, которого не без причин подозревали в проанглийской ориентации. Через три месяца, опять при помощи ЦРУ, был произведен переворот, и к власти в Дамаске пришел полковник Адиб Шишекли, режим которого просуществовал четыре года. Когда президентом стал Шукри Куатли, Сирия начала довольно быстро сдвигаться влево. Хорошо организованная Сирийская коммунистическая партия набирала силу. Считалось, что близок к коммунистам начальник Генерального штаба сирийской армии генерал Афиф Бизри.
Насер не беспристрастно наблюдал за развитием событий в Сирии. Он направил президенту Куатли и руководителю сирийской разведки полковнику Сараджу предупреждение об опасности сползания националистического движения в лоно коммунистов. Можно ли все это отнести только на счет реального опасения Насера, что над «сердцевиной арабского мира» — Сирией взовьется коммунистическое знамя? По-видимому, к этому прибавились в то время опасения, что Сирия оттянет от Египта поддержку и помощь СССР, в которых Каир все больше нуждался.
Но и дамасские власти стали испытывать тревогу по поводу роста влияния сирийских коммунистов. Очевидно, именно это, а не тяга к арабскому единству было главным мотивом, который привел в Каир сирийскую делегацию в составе президента Куатли и премьер-министра Азма. Они заявили Насеру, что только полное политическое объединение с Египтом спасет Сирию от «коммунистической опасности» и хаоса. Более прагматичный Насер вначале отверг предложение сирийцев о немедленном объединении. Он ответил им, что необходимо по меньшей мере пять лет подготовки для его осуществления.
Вскоре Каир посетила вторая сирийская делегация с тем же призывом — к слиянию двух государств. Насер занял более гибкую, чем прежде, позицию, но склонялся к федеративному устройству. Сирийцы настаивали на унитарном характере объединенного государства, и в конце концов Насер принял их идею. Побудительным моментом к изменению его подхода было, скорее всего, опасение Насера, что в Сирии действительно к власти придут коммунисты. Знаменательно, что сразу же после образования ОАР 1 февраля 1958 года Насер снял Бизри с высокого воинского поста и начал открытую атаку против Сирийской коммунистической партии. На тот период пришлось и жесткое преследование египетских левых.
