не организовывала массы. Более трех лет Непобедимая колонна находилась в походе, ведя жестокие бои с правительственными войсками, но поднять народ на революцию не удалось.
Луис Карлос Престес (1923 г.)
Сам Л. К. Престес в 1934 г. так описывал политику тенентистов в отношении крестьян: «На протяжении всего длительного пути колонна нс делала никаких попыток решить в какой-либо форме аграрный вопрос… С помещиками колонна все время старалась сохранить мирные отношения, стремясь с некоторыми из них даже войти в контакт и привлечь на свою сторону… Правда, крестьяне считали, что колонна выступает против правительства, и это обеспечивало ей известные симпатии» {51}.
Героический поход Непобедимой колонны способствовал пробуждению социальной активности крестьян. В ряде штатов крестьяне стали самовольно захватывать помещичьи земли, вооружаться в целях самообороны. Во многих сельских районах появились военные отряды, предводительствуемые крестьянскими атаманами. Небольшие мобильные отряды — так называемые «кангасос» — развернули широкие боевые действия против латифундистов и полиции. Однако, к сожалению, многие из этих групп выродились в обычные разбойничьи шайки. Некоторые атаманы (Лампиао, Жозе и др.) поступили на службу к помещикам и даже участвовали в военных действиях против Непобедимой колонны Луиса Карлоса Престеса.
Таким образом, развитие классовой борьбы в бразильской деревне было весьма своеобразным, отличалось внутренней противоречивостью. Однако под влиянием революционных действий тенентистов, которые сражались в основном на территории сельских районов, наметился определенный сдвиг влево среди значительных масс крестьянства. Правда, условия для общего подъема крестьянского движения в то время отсутствовали. Сельские трудящиеся в своей массе были абсолютно неорганизованы и неграмотны. Чтобы поднять их на сознательную борьбу, нужно было немалое время и крепкая революционная организация. Бразильская коммунистическая партия была еще очень слабой и не вела работу в деревне. Тенентисты не видели в крестьянстве революционной силы и не могли сыграть роль политической партии.
Ограниченность политической платформы тенентизма, их опасения вызвать неуправляемую энергию «низов» предопределили постепенное затухание повстанческого движения. В начале 1927 г. участники военного похода, пройдя 25 тыс. километров, вынуждены были отступить к границе Боливии, на территории которой, разделившись на группы, они укрылись от преследования правительственных войск. Колонна не была разбита, но она и не нанесла сокрушающего удара по существующему режиму.
Несмотря на это, тенентистское движение внесло существенный вклад в борьбу против олигархии, расшатав устои реакционного режима и пробудив внимание широких слоев населения к политическим проблемам бразильского общества. «Политическое значение марша колонны, — отмечает Л. К. Престес, — трудно переоценить. Пронеся знамя восстания почти через всю Бразилию, она продемонстрировала широким массам возможность победы над угнетателями, наполнила сердца патриотов надеждой и энтузиазмом. У колонны не было четкой программы социально-экономических и политических требований. Но она явилась первым ярким эпизодом борьбы нашего народа против помещиков и империалистов, за свободу, национальную независимость и общественный прогресс и потому оставила неизгладимый след в памяти бразильцев» {52}.
Пролетариат — самый последовательный борец
против олигархии и империализма
Отдавая дань выдающейся исторической роли тенентистского движения, было бы грубой ошибкой недооценивать тот вклад, который внес в борьбу против олигархии и империализма бразильский пролетариат. К сожалению, в исторической литературе эта тема еще не получила достаточного освещения, а ведь по существу все классовые выступления пролетариата были наполнены антиолигархическим и антиимпериалистическим содержанием.
Этот вывод имеет принципиальное значение для правильного понимания всей политической борьбы, развернувшейся в Бразилии после 1917 г.
Здесь нет возможности подробно осветить все боевые действия пролетариата в 20-е годы, поэтому приходится подчеркнуть лишь главные моменты.
Во-первых, следует сказать, что рабочее движение в этот период имело наиболее массовый характер. В нем участвовали десятки и сотни тысяч человек. Наиболее сильным оружием пролетариата являлась стачка. В 1917–1921 гг. число стачечников, по нашим подсчетам, достигало 200–250 тыс. человек, в 1922–1929 гг. в забастовках участвовало 100–150 тыс. человек. И хотя рабочее движение в те годы носило преимущественно экономический характер, оно было в первую очередь направлено против господствующей буржуазно-помещичьей олигархии и империализма.
Во-вторых, в отличие от других участников антиолигархического и антиимпериалистического движения передовая часть пролетариата была организована, имела свои профессиональные массовые союзы и, что особенно важно, была вооружена политической программой, разработанной Бразильской коммунистической партией.
В-третьих, революционное рабочее движение имело огромную историческую перспективу, быстро набирало силу и политический авторитет, который не зависел от какой-либо конъюнктуры или конкретной ситуации, а объективно предопределялся всем ходом общественного развития. Можно сказать, что если мелкобуржуазные революционеры при всем их героизме и самоотверженности сражались как бы на поверхности политической жизни, то пролетариат действовал в глубине, подрывая не надстройку, а весь базис существующего строя.
Положение рабочего класса Бразилии в те годы было крайне тяжелым: материальные условия жизни ужасны, никаких законов о труде, никаких политических прав трудящиеся не имели.
В листовке, выпущенной Союзом металлистов в 1926–1927 гг., так описывалась жизнь бразильских рабочих: «Мы каждый день встаем на рассвете и лишь к ночи, истощенные трудом за день, возвращаемся домой, чтобы без сил повалиться спать. За наш труд мы получаем так мало, что не имеем возможности купить достаточно еды для себя и семьи. Мы не имеем никаких гарантий, что сохраним работу… В случае болезни мы получаем мизерное пособие в размере 3 милрейса в месяц, хотя за больницу надо платить до 100 милрейсов. В случае смерти только на похороны необходимо 200 милрейсов».
В среднем заработная плата была почти вдвое ниже необходимого прожиточного минимума. Большинство рабочих жило впроголодь, экономя на самом необходимом. Вот типичный пример. Работница одной из текстильных фабрик в штате Баия по имени Хуана Биспо вынуждена была по состоянию здоровья оставить работу за три недели до родов. По закону она должна была получить мизерное пособие в размере 3 доллара 60 центов, однако 3 доллара были удержаны в качестве платы за будущую медицинскую помощь. Таким образом, на жизнь в течение трех педель ей осталось всего 60 центов. В результате голодания на третий день после родов и она, и ребенок умерли от истощения.
Тяжелое экономическое положение рабочих усугублялось почти полным отсутствием каких-либо законов по вопросам труда.
В этих условиях почти любое боевое выступление рабочих, будь то экономическая забастовка или демонстрация, приобретало политическое звучание, подрывая устои существующего строя. С этих позиций и следует оценивать роль рабочего класса в
