Ознакомительная версия.
Та откровенность, в последнее время — на грани беспрецедентной наглости, с которой всем странам и народам навязывается «единственно верный» миропорядок, связана в первую очередь с чувством абсолютного превосходства и уверенности в том, что никто и нигде не способен противопоставить этой универсальной парадигме собственную модель ценностей и образа будущего, обеспечить трансляцию принципов этой модели в разных форматах, на разных уровнях — политическом, общественном, культурном, массмедийном, обеспечить ее системную поддержку сообществом высокопрофессиональных государственных и негосударственных институтов.
Протестная социальная активность во всем мире отражает не только возможности мобилизации с помощью информационных технологий и феномен «виртуальной гиперсоциальности». Запрос на перемены (и готовность поддержать любого, кто предлагает перемены) вызван в том числе и реальным отсутствием адекватных ответов и стратегий по отношению к насущным проблемам со стороны традиционных институтов национальных государств. Это позволяет навязывать образ государства как врага для собственных граждан, в отличие от якобы демократичного и честного мира горизонтальных сетевых сообществ.
Поэтому в долгосрочной перспективе не «оборонительное» отстаивание суверенитета, а только создание конкурирующего «полюса смысла» — создание и защита своей модели человека, общества, системы смыслов и ценностей — способно дать России и другим государствам, не желающим поддерживать глобализационный миропорядок, шанс отстоять свою цивилизационную независимость.
Часть II
«Фабрики мысли» как «фабрики намерений»[8]
Интеллектуальные центры США в контексте идеологий и глобального целеполагания
Введение
О задаче «исследования исследователей»
«Настоящего воина можно узнать по тому, что он интересуется своими врагами гораздо больше, чем друзьями», — писал Бернар Вербер в своей «Энциклопедии относительного и абсолютного знания». Эту мысль современному русскому исследователю целесообразно дополнить более древним изречением Сунь Цзы: «Знай врага и знай себя — тогда в тысяче битв ты не потерпишь поражения».
Стратегическое поражение — всегда совокупный результат хитрости противника и собственных пороков, на которых сыграл этот противник. Третьим элементом является фактор случая, которому придавали огромное значение полководцы от Александра Македонского до Клаузевица. Случайным фактором поражения СССР в холодной войне стало избрание Михаила Горбачева руководителем партии и государства. Однако, как можно судить уже по этому примеру, случай, если он не сотворен неподконтрольными человеку природными силами, тоже является совокупностью обстоятельств на фоне предрасположенности (базового дефекта) системы: приход Горбачева был подготовлен как серией идеологических провалов Н.С. Хрущева и Ю.В. Андропова, так и окостенением системы принятия решений, механизмов вертикальной мобильности и контакта между элитами и массами.
Актуальная история — то есть тот период новейшей истории, в котором ее ключевые действующие лица живы и продолжают мыслить и действовать, — показывает нам, что тот центр влияния на миропорядок, который одержал верх в борьбе двух систем (1946–1987), продолжает целенаправленно подчинять себе цивилизации, нации и общества, используя их внутренние слабости, то есть находя замочные скважины, к которым можно подобрать ключи. В то же время мы замечаем, что в период мирового кризиса в этом активном центре обнаруживаются собственные дефекты, которые он не в состоянии скрыть ни от одной из цивилизаций. И перед нами сегодня достаточно ярких примеров сопротивления этому влиянию, в том числе и со стороны государств, многократно уступающих англосаксонскому субъекту по своим экономическим и военным возможностям. Это свидетельствует о накоплении предрасполагающих обстоятельств для того случая, когда доминирующие в мире силы окажутся безвластны, и мироустройство изменит свое лицо. Еще одним признаком такого накопления обстоятельств является феномен «свободных тел», эмансипирующихся от доминирующего центра с беспрецедентным ущербом для его внутренней целостности, — он наиболее ярко проявился в случае с агентом ЦРУ США Эдвардом Сноуденом.
Соответственно, интеллектуальное сообщество доминирующего субъекта, и прежде всего его центра — США, в актуальном историческом процессе мы рассматриваем как:
— составную часть системы, подверженной беспрецедентным вызовам и стремящейся сохранить свое господство новыми средствами и новым инструментарием за счет других цивилизаций;
— подсистему, претерпевающую направленный отбор, реконфигурацию и респециализацию;
— подсистему, освоившую новые функции в глобальном масштабе — прежде всего для убеждения мира в дееспособности доминирующей силы, в его способности сохранить контроль над глобальными процессами и в безальтернативности доминирующего субъекта, то есть функции прежде всего идеологические.
Соответственно, изучение этой системы в контексте актуальной истории требует:
— мультидисциплинарного подхода,
— дифференцированной и динамической оценки, учитывающую историю институтов и закономерности текущей кадровой селекции,
— сопутствующего анализа элитных взаимосвязей.
В актуальной исторической обстановке целеполагание изучения интеллектуальной силы доминирующего соперника содержит несколько сверхзадач:
1. Оборонительную. По выражению Сенеки, постоянному и плодовитому злу должен противостоять медленный и упорный труд — не для того, чтобы уничтожить его, но для того, чтобы оно нас не одолело. Эта максима применима как к познанию врага, так и к активному противодействию — что, как следует из вышесказанного, означает «закрытие» тех замочных скважин, зияние которых создает условия для навязывания внешней воли средствами прямых и опосредованных манипуляций. Для этого и необходимо знать свои слабости не хуже преимуществ противника. В контексте оборонительной сверхзадачи в период, когда противник мобилизует свои организационные и кадровые ресурсы с профильной специализацией и компетенцией в странах-мишенях, особо существенны содержательная оценка и ревизия сложившихся контрактных отношений между институтами и коллективами в стране-агрессоре и стране-мишени.
2. Предупредительную. Предметом агрессивной манипуляции во всем диапазоне, от культурной сферы до жизнеобеспечения, являются все цивилизации мира. Риски для соседних цивилизаций прямо затрагивают нашу (достаточно представить себе последствия хаотического распада Китая). Хотя бы по этой причине рамки изучения агрессора распространяются не только на те его формирования, которые выдвинуты на линию атаки на нашу цивилизацию. Если мы ориентированы на мультиполярную модель нового мироустройства, значит, мы заинтересованы в том, чтобы другие потенциальные центры силы сохранили свою субъектность, не поддавшись на манипуляции. В этом контексте особо существенно адекватное взаимодействие страны-мишени со «свободными телами», эмансипировавшимися от страны-агрессора и отторгнутыми ею — взаимодействие прежде всего на ценностно-смысловых основаниях, а затем уже на организационно-функциональных.
3. Стратегическую. Саморазрушение доминирующего субъекта — процесс, затрагивающий действующие международные институты. Многополярный мир не может вовсе обойтись без институтов согласования и урегулирования, а реализация новых экономических моделей — без взаимодействия центров силы. Соответственно, нам необходимо в актуальной мировой системе отделить зерна от плевел, чтобы наметить контуры будущей системы безопасного развития и приступить, вместе с тактическими союзниками, к проектированию институтов посткризисного мира. Для этого необходим полный суверенитет критериев отбора, что предполагает оценку фактического предназначения действующих международных институтов и определение тех сфер, в которых целесообразно создание временных или постоянных альтернатив институтам, не отвечающих своему номинальному предназначению (миссии).
1. Методологические барьеры
1.1. Советская ретроспектива
О роли интеллектуальных центров (ИЦ, think tanks — дословно «резервуары мысли») в стратегии мировых держав, в особенности США, отечественные авторы писали еще четыре десятилетия назад из-за «железного занавеса»[9]. Советские обществоведы рассматривали деятельность американских ИЦ с идеологических позиций, базирующихся на классовом подходе официального марксизма-ленинизма: на первом плане любого исследования была «связь идеалов с интересами» и последствия деятельности американских ИЦ для стран-мишеней. При этом в контексте противоборства мировых систем анализировалась внешнеполитическая проекция разрабатываемых стратегий на всем земном шаре.
Ознакомительная версия.
