Ограничение злоупотребления монопольным положением не только технологически сложно, не только почти не допускается законодательством (оно до сих пор требует доказательств прямого сговора, которого может не быть вообще, и не позволяет снижать необоснованно завышенные цены, как в некоторых развитых странах), но и политически опасно. Ведь прекращение монопольного завышения цен лишит бизнес средств для выплат взяток и поборов, а значит — лишит коррумпированную бюрократию значительной части денег. Действенная же борьба с коррупцией даже с чисто формальной точки зрения является в современной России конституционным преступлением — подрывом основ реально сложившегося государственного строя.
3.3.3. Разрушение инфраструктуры: «дураки и дороги», не говоря об энергетиках
По оценкам российских бизнесменов, у предприятий, обладающих резервом финансовых средств, хорошим оборотом и низкой задолженностью, появляются новые возможности для производства, вызванные исчезновением общедоступных путей быстрого обогащения без затрат сил — «халявы». Последним из этих путей (после развития торговли, валютообменных операций, банковского дела, спекуляций с ГКО и, наконец, после дефолта 1998 года — сырьевого экспорта) стали описанное выше наращивание капитализации с опорой на внешнюю конъюнктуру и искажение бухгалтерской отчетности (в виде отражения части расходов в качестве инвестиций).
Теперь коммерческое развитие объективно требует довольно значительных инвестиций (в частности, в производство электроэнергии, нехватка которой уже блокирует развитие ряда регионов), а инвестициями придется тщательно управлять, что создает конкурентные преимущества для эффективных производственных компаний (ведь при наличии «халявы» конкурентные преимущества имеют те или иные спекулянты, а качество управления является второстепенным фактором).
Однако число российских компаний, имеющих финансовые резервы для осуществления необходимых инвестиций, весьма серьезно ограничено. Это создает объективные потребности для государственных инвестиций, необходимых хотя бы для поддержания условий для ведения бизнеса (в первую очередь инфраструктурных — электроэнергетики и автодорог). К сожалению, в современных условиях, когда российское государство не имеет инструментов ни для отбора и разработки проектов, ни для контроля использования средств, такая потребность грозит массовым разворовыванием денег (тем более что нарастающая политическая неопределенность толкает к этому практически всех сотрудников государства).
Реально осуществляемые (а не пропагандируемые) реформы не дают модернизировать инфраструктуру. Так, реформа электроэнергетики дробит единый технологический комплекс и повышает ограничения по доступу к электроэнергии, с которыми сталкивается уже до 80 % новых потребителей. Дошло до того, что уже к середине 2007 года в целом ряде регионов России невозможность подключиться к электросетям стала основным ограничением хозяйственной активности.
Ввод энергетических мощностей, несмотря на трескотню победных рапортов, остается заведомо недостаточным. В 2000 году, по данным Минэкономразвития, он составил 0,6 ГВт, в 2001-м — 1,9, в 2002-м — 0,9, в 2003-м — 2,0, в 2004-м — 2,2 ГВт, в 2005-м — 1,9, в 2006-м — 1,4 ГВт, и переломить эту тенденцию обещали только в 2007 году, когда ввод составит 2,5 ГВт (вероятно, в основном за счет АЭС). Принципиально важно, что значительная часть вводимых мощностей (Бурейская ГЭС) гарантированно не имеет потребителей, что уже в 2007 году привело к сбросу воды с соседней Зейской ГЭС, затоплению значительных территорий и возникновению «на пустом месте» реальной угрозы полноценной экологической катастрофы.
В то же время потребление энергии в российской экономике за тот же самый период с 2000 года выросло с 864 до 1001 млрд. кВтч и, по представляющимся правдоподобными прогнозам, будет равномерно расти дальше.
Ввод автомобильных дорог с твердым покрытием и вовсе сократился за первый срок правления Путина втрое и в настоящее время стагнирует. Так, в 2000 году он, по данным Минэкономразвития, составил 6,6 тыс. км (что представляет собой рекорд после 1997–1999 годов, но все же меньше, чем до 1995 года, когда строительство автодорог продолжалось во многом по советской инерции). В 2001 году ввод автодорог сократился до 4,5 тыс. км, в 2002-м — до 4,0, в 2003-м — до 2,8 и в 2004 году — до 2,2 тыс. км. После этого начался крайне медленный его рост — до 2,3 тыс. км в 2005-м, до 2,4 — в 2006-м и ожидавшихся в 2007 году 2,5 тыс. км (и то данные показатели вызывают некоторые сомнения в силу неправдоподобной равномерности своего роста).
Из-за износа автомобильных дорог с твердым покрытием их выбытие с 2004 года (что примерно совпало с окончательным формированием политического режима Путина — резким ростом численности чиновников и ростом их оплаты) превышает ввод в действие, и их общая протяженность за это время сократилась — при равномерном росте грузооборота автомобильного транспорта (без пассажирооборота!) со 100 млрд. тонно-километров в 2000 году до 131 млрд. в 2007 году.
3.3.4. Бюджетный беспредел-2007: недобор доходов и рост расходов в 2,3 раза
Государство реагирует на описанные вызовы ростом бюджетных расходов, нацеленным, однако, как можно понять, не только на решение реальных проблем (в первую очередь на восстановление ликвидности банковской системы и финансового положения российского бизнеса в целом), но и на новое, кардинальное повышение коррупционных доходов правящей бюрократии.
Правительство подготовило, а Госдума радостно проштамповала изменения в федеральный бюджет 2007 года, по которым его доходы повышены на 6,9 %, или на 478,6 млрд. руб. — с плановых 6965,3 до 7443,9 млрд. руб. Весьма существенно, что по итогам января-сентября доходы бюджета превысили план лишь на 0,2 % — и, таким образом, для выполнения намеченного доходы IV квартала должны были превысить плановый уровень на 24,7 % (то есть вырасти с 1891,7 до 2359,1 млрд. руб.).
Объяснением столь феноменального роста является завершение процедуры банкротства ЮКОСа, которое дает 580 млрд. руб. дополнительных доходов, не предусмотренных федеральным бюджетом на 2007 год. Однако, если мы сопоставим размеры дополнительных доходов бюджета и неожиданных поступлений от банкротства ЮКОСа, получится, что на 2007 год был намечен недобор доходов в размере 101,4 млрд. руб. (1,5 % первоначально запланированного дохода).
Чтобы замаскировать это, осуществлен красивый статистический фокус: средства, направляемые из текущих доходов в Стабилизационный фонд, сокращены против плана на 140,2 млрд. руб., благодаря чему доходы бюджета «без учета средств, направляемых в Стабилизационный фонд», увеличатся на 618,8 млрд. руб. Однако фокус способен лишь скрыть реальное положение дел от посторонних глаз, но отнюдь не улучшить его.
В целом изменения федерального бюджета на 2007 год изначально малореалистичны. Об этом свидетельствует прогнозировавшийся на 2007 год бюджетный профицит в 912,5 млрд. руб., притом, что за январь-октябрь он уже составил 2,1 трлн. руб., а практики сокращения однажды накопленного профицита Минфин попросту не имеет.
Остатки средств на счетах федерального бюджета было намечено сократить за 2007 год не на 136,0 млрд. руб., предусмотренные бюджетом, а на 582,3 млрд. руб. (из них на 300 млрд. руб. сократят остатки, учитываемые в составе Стабилизационного фонда), притом, что за первые десять месяцев года остатки средств на счетах бюджета выросли на 2,1 трлн. руб. (из которых 1,3 трлн. руб. включено в состав Стабилизационного фонда).
В результате указанных мер расходы федерального бюджета на 2007 год выросли с 5463,5 до 6531,4 млрд. руб. — на 1067,9 млрд. руб., иди на 19,6 %. Еще сильнее выросли расходы IV квартала 2007 года, на который, собственно, и были намечены все эти драматические изменения: они должны были увеличиться с 1307,8 до 3047,7 млрд. руб. — в 2,33 раза! О равномерности расходов можно забыть: в IV квартале потрачено 46,7 % годовых расходов бюджета! Это чрезмерно даже с учетом неизбежного предвыборного дополнительного финансирования разнообразных расходов и, как указывалось выше, вызовет крайне негативные инфляционные последствия.
Изменениями в федеральный бюджет на 2007 год было предусмотрено, что 640 млрд. руб. — 59,9 % дополнительных расходов — пойдут на «капитализацию институтов развития»:
240 млрд. руб. пойдут в Фонд содействия реформированию ЖКХ (весьма характерное название — не «Фонд реформ», а «Фонд содействия»; придумано в явном расчете на полное снятие с себя всякой ответственности за сами реформы и их результат, а ответственность за «содействие» представляется практически невозможной просто по самому смыслу слов);
180 млрд. руб. — в Банк развития, а оттуда на пополнение ликвидности трех государственных банков;
