основном высасывает ресурсы? Ответ достаточно очевиден: режим живет и обогащается прежде всего за счет возможности бесконтрольно эксплуатировать природную ренту, то есть совершенно произвольно, по своему усмотрению и в интересах узкой группы лиц перераспределять доходы от продажи сырья — нефти, газа, металла и леса. Возвращение общественного контроля над природной рентой (то есть над рентными доходами от добычи и эксплуатации природных ресурсов России) является, на мой взгляд, главным условием существования в России социального государства, которое предусмотрено ее Конституцией, но отсутствует в реальной жизни.
Идея возвращения контроля над природной рентой обществу не нова — об этом много пишут и говорят коммунисты. Вопрос заключается в том, передаем ли мы этот контроль действительно обществу или снова возвращаем его государству, которое, в свою очередь, будет контролироваться небольшой группой людей — просто уже других. Предлагаемое коммунистами возвращение к государственной собственности, хотя оно и представляется более справедливым решением, чем сегодняшнее положение дел, является для России очередным историческим тупиком. Возвращение в СССР неизбежно возвратит нас к реалиям забюрократизированной, малоподвижной, неэффективной экономики, которая и уничтожила Советский Союз. Никакой другой гигантская государственная монополия по определению быть не может, тем более в стране, где плохо развита корпоративная культура, почти нет грамотного и экономически подготовленного чиновничества, зато есть многовековые традиции коррупции и саботажа.
Но дело не только в этом. Главный дефект предлагаемого коммунистами пути в будущее через прошлое — неразрешимое политически бюрократическое уравнение: чем больше ресурсов сосредоточивается в руках государства, тем значительнее его перераспределительная роль, а чем значительнее его перераспределительная роль, тем большую часть природной ренты общество вынуждено оставлять на обслуживание гигантского перераспределительного механизма. Это значит, что с точки зрения как общества в целом, так и каждого его члена в отдельности вся эта обратная национализация не имеет никакого смысла. Значительная часть природной ренты все так же разойдется на обслуживание гигантского аппарата власти, другая часть будет утрачена из-за неэффективности монополии, а небольшие остатки отойдут гражданам, причем в обмен на их отказ от гражданских прав. Вопрос же, кто именно будет олицетворять эту машину грабежа и обмана — путинцы, зюгановцы или кто-то еще, — особого значения для судеб России не имеет.
Как же разорвать этот замкнутый круг и вырвать ренту от использования природных богатств России из рук криминальной бюрократии? Решение, на мой взгляд, есть, и оно в некотором смысле лежит на поверхности. Другое дело, что оно не выгодно ни тем, кто уже находится у власти, ни тем, кто мечтает эту власть заполучить. Оно выгодно тем, кто в сегодняшней России не имеет реального политического представительства и чей голос поэтому остается неуслышанным. Я считаю, что таким единственно возможным решением проблемы природной ренты в России является замыкание ее на социальные потребности населения, которое исключило бы посредническую перераспределительную роль государства.
И такая возможность в России реально существует.
Если очень приблизительно сравнить доход, извлекаемый сегодня путинским режимом из природной ренты, и расходы на пенсии, которые государство никак не может толком покрыть, то они приблизительно равны. В расходную часть можно еще добавить траты на медицинское страхование, которые государство опять-таки не знает, как покрыть, и поэтому все время сокращает. Если это так, то не проще ли, минуя все промежуточные стадии, прямо направлять доходы от природной ренты — то есть сверхдоходы от продажи сырья, прежде всего нефти и газа, — на пенсионные и медицинские накопительные счета граждан, с которых при наступлении страхового случая (пенсионного возраста или болезни) их владельцы получали бы деньги? Причем именно достойные деньги, а не крохи, позволяющие разве что не умереть от голода.
Технически это организовать несложно. Сверхдоходы от продажи сырья и сегодня маркируются особым образом и поступают в казначейство отдельной строкой от компаний, получающих природную ренту, так что вычленить их не составит труда (вопрос неэффективности путинских управленцев). Но сегодня они сливаются в общий бюджетный поток, которым распоряжается правительство по своему усмотрению, тратя средства на безумные кремлевские проекты или просто их разворовывая. А нужно, чтобы они ежемесячно в абсолютно равных пропорциях зачислялись на накопительные счета всех граждан страны.
Эти накопительные страховые счета (пенсионные и медицинские) должны открываться с момента рождения и существовать до самой смерти гражданина. Это стало бы действительной привилегией российского гражданства, а не мнимым символом сопричастности великой стране. Надо создать ситуацию, в которой быть гражданином России означало бы иметь привилегию не только умереть за «дворцы Ротенбергов» в бесчисленных и бессмысленных войнах режима, но и жить достойно в старости. Сегодня природная рента поступает в «черный ящик», внутри которого она перераспределяется самым возмутительным способом в пользу бенефициаров путинского режима. Мы должны сделать этот ящик прозрачным, чтобы каждый гражданин видел и понимал, что происходит с национальным достоянием, которое досталось нам от предков.
Средства, аккумулированные на накопительных счетах, — это значительные суммы. Во всем мире средства пенсионных фондов являются важнейшим инвестиционным инструментом, и я полагаю, что Россия не будет исключением. По моему мнению, временно свободные средства можно будет вкладывать в российский индекс (консолидированный пакет российских ценных бумаг, торгующихся на бирже), поддерживая таким образом отечественное производство. Так возникнет та самая подушка безопасности, которая реально превратит Россию не в социалистическое, где сырьевые богатства страны принадлежат бюрократии, а в настоящее социальное государство, где природная рента принадлежит народу и находится под непосредственным контролем общества.
Хочу еще раз повторить, в чем, на мой взгляд, отличие бесперспективной модели социалистического государства от государства социального, не только записанного в нашей Конституции, но и на самом деле являющегося единственной на сегодняшний день приемлемой для России экономической системой.
Государство социалистическое концентрирует в своих руках и производство, и распределение, превращаясь в неэффективную монополию, в интересах бюрократического клана. Государство социальное не берет на себя ни производство, ни распределение, поощряет конкуренцию во всех сферах. Оно лишь устанавливает правила, но так, чтобы уменьшить социальное неравенство.
Внешне часть этих предложений совпадает с лозунгами левой оппозиции путинскому режиму, в том числе с лозунгами российских коммунистов. Последние тоже требуют восстановления общественного контроля над природной рентой, но предлагают делать это, как я сказал выше, в формате большевистской национализации и передачи контроля над ресурсами в руки государства. Соглашаясь с левыми в части необходимости восстановления общественного контроля над эксплуатацией сырьевых ресурсов, я не согласен с предлагаемым ими методом. Он, на мой взгляд, не устраняет неравенства, а переводит его из экономической в номенклатурно-клановую форму.
Социальное государство, в отличие от социалистического, не стремится всех уравнять, чтобы потом выделить тех, кто «равнее» остальных. Его цель — предоставить каждому равные
