без пощады, главнокомандующий, и буду искать себе таких же рубящих без пощады генералов и офицеров!»
Обратите внимание, сколько раз этот кровожадный палач одним духом выпалил «рубить без пощады!» В деле истребления народа Чан Кайши всегда был непревзойдённо «храбрым».
Очередной приступ фашистской истерии
После событий 18 сентября 1931 г. Чан Кайши усиливает гражданскую войну и одновременно упорно занимается насаждением фашистских террористических организаций. Помимо ранее созданной фашистской полицейской организации — сисистской клики братьев Чэнь — создаётся новая фашистская организация, общество «Фусиншэ» [73], костяком для которого послужили главари бывшего «Общества по изучению суньятсенизма». Эти две фашистско-полицейские террористические организации объединили все отбросы общества: всевозможных предателей, шпионов, троцкистов, просто негодяев и гангстеров пера,— одним словом, всех отвратительнейших паразитов на теле нации. Своим лозунгом они провозгласили: «Вдохнуть в труп гоминдана фашистскую душу!». Для подавления патриотического антияпонского движения каждый уголок гоминдановских районов был обращён в тайный застенок, в ужасный ад. В этот же период Чан Кайши через своего посланника в Италии Лю Вэньдао (теперь член ИКК гоминдана) устанавливает ещё более интимную дружбу с пособником японских милитаристов, основоположником фашизма — Муссолини, с которым поддерживает постоянный и тесный контакт. Он направляет на учёбу в Италию большое число своих сторонников.
Когда к власти в Германии пришёл Гитлер, Чан Кайши и его подручные возликовали до сумасшествия, возомнив, что теперь будет покончено с нарочным революционным движением во всех странах, что СССР более не сможет существовать, что господство фашизма распространится на весь мир. Они стали усиленно насаждать фашизм в гоминдановских районах страны, наводнять книжный рынок переводной и собственной фашистской литературой. Чанкайшистские прихвостни стали ставить Чан Кайши в один ряд с Гитлером и Муссолини. Начальник пресс-бюро министерства «обороны» Чан Кайши — Дэн Вэньи — выпустил книгу «Слова и дела вождя», в которой писал:
«Некоторые считают, что вождь [то есть Чан Кайши] является фигурой такого же масштаба, как Муссолини и Гитлер. Однако Германией, где господствует Гитлер… конечно, легко управлять; аналогичным образом обстоит дело и в Италии, где господствует Муссолини… Наш вождь… по своим заслугам и величию стоит несравненно выше, чем Гитлер и Муссолини».
Этот чанкайшистский выродок имел некоторые основания для своего утверждения: Гитлер и Муссолини, конечно, головорезы мирового масштаба, но если говорить о количестве людей, истреблённых в своей стране, об изуверской жестокости, с которой истреблялись эти люди, то есть о фашистских «заслугах и величии», то ни Муссолини до Чан Кайши, ни Гитлер после него не могут идти ни в какое сравнение с Чан Кайши. Однако фашизм Гитлера и Муссолини — фашизм империалистический, искавший выхода в агрессии против других стран, в порабощении других народов, а фашизм Чан Кайши — фашизм колониальный или полуколониальный, компрадорско-феодальный, ищущий выход в продаже в рабство своего народа. Поэтому Чан Кайши был не более как прихвостнем Гитлера и Муссолини.
Чан Кайши боготворил Гитлера. Мало того, что он в своё время отправил множество своих людей учиться к Муссолини, теперь он стал пачками отправлять их на выучку к Гитлеру. Он отправил туда даже своего сына Цзян Вэйго, проявляя к Гитлеру ещё большее почтение, чем к Муссолини. В это время среди советников предателя Чан Кайши, наряду с реакционером немецким генералом Сектом [74], появляется начальник немецкой полиции, который обучает чанкайшистскую банду искусству «специальной службы». Не приходится удивляться, что, в ответ на такое преклонение перед Гитлером со стороны Чан Кайши, первым, кто в день 50‑летия Чан Кайши прислал ему поздравительную телеграмму и присвоил высшую награду, был именно Гитлер. Не остался в долгу перед Чан Кайши и Муссолини. Он побеспокоился даже о его бытовых удобствах — подарил самолёт для личного пользования.
По наущению немецких и итальянских фашистов бандит Чан Кайши всемерно усиливает аппарат своего террористического господства в подчинённых ему районах страны. Во-первых, действуют две тайные полиции: сисистская и «Фусиншэ», а, во-вторых, под контролем этих двух крупных тайных органов создается и новая система — система «баоцзя» [75]. Об этой новой системе Чан Кайши в Хубэе была весьма распространена народная песенка:
Баоцзя, баоцзя!
Жить — нельзя, дышать — нельзя!
Все в цепях и кандалах.
У начальников в руках,
Кнут и страшная печать
Заставляют нас молчать.
Население гоминдановских районов и участники патриотического народного антияпонского движения ставятся под суровый надзор, за ними начинается настоящая охота. Таковы были основные шаги Чан Кайши по внедрению фашистской системы в местные административные органы. Тогда же Чан Кайши обнародовал «временное положение» о подчинении командующим войсками всего местного партийного и административного аппарата в районах операций против «бандитов», закрепив тем самым концентрацию всей власти в руках военно-фашистской диктатуры. Весь аппарат его господства был построен на взаимной слежке, где каждое звено, каждая организация следил друг за другом. Как ядовитая гадина оплёл этот полицейский аппарат тело Китая, и смертельная опасность грозила всякому, на кого брызгала её отравленная слюна.
20 июня 1933 г., через 20 дней после «соглашения в Тангу», одна из иностранных газет в Шанхае писала:
«Фашистские насильники бесчинствуют… Совершают нападения на коммунистов, хватают левых писателей… Остриё их ударов направлено не только против компартии, но и против оппозиционных к Чан Кайши групп его политических противников. Для достижения этих целей на линии железных дорог Шанхай — Нанкин и Шанхай — Ханчжоу — Нинбо направлено более десяти отрядов разведки, „отрядов железа и крови“, нарядов фашистской политической полиции, центры которых находятся в Шанхае… Усиление разнузданности фашистских насильников сопровождается массовыми кровавыми трагедиями, терроризирующими китайцев… По совершенно достоверным сведениям, непосредственная опасность угрожает жизни корифея „Лиги левых писателей“ — Лу Синя; фашистами также отдан приказ об аресте Мао Дуня» [76].
В этой статье о деятельности чанкайшистских молодчиков в «научных кругах» газета сообщала:
«Организации синерубашечников, строющиеся в основном на методах секретной работы и усиленно готовящие специальные кадры, в настоящее время уже почти открыто пытаются распространить свою деятельность и на интеллигенцию. Эти тенденции из района реки Янцзы распространяются на район Бэйпин — Тяньцзин».
В этом же сообщении подтверждается, что фашистское движение синерубашечников направляется гитлеровцами:
«Чанкайшистский „Союз синерубашечников“ пригласил два-три десятка немцев в качестве инструкторов и организаторов фашистского движения. В Нанкине студенты, связанные с немецкими кругами, усиленно занимаются переводом фашистской литературы и снабжают ею членов партии».
Невозможно перечислить всех кровавых фашистских злодеяний в чанкайшистских районах за период после подписания «соглашения в Тангу».
Третий жандармский полк Чан Кайши несколько месяцев преследовал пекинских студентов за участие в похоронах героя
