Д. Б.: Теории заговора — не новость в американской истории. Ричард Хофстедтер написал о «параноидальном стиле в американской политике». Но мне кажется, что теперь есть другие способы внедрения всех этих теорий. Теперь есть СМИ, есть радио. Люди это слушают.
— То, о чем вы сейчас говорите, — правда. Однако, должен признаться, что меня в большей степени все-таки беспокоят New York Times и Boston Globe, чем ситуация с Рашем Лимбахом. Думаю, что, несмотря на помешательство по поводу «черных вертолетов», ООН и Совета по международным отношениям, все же это не приносит такого вреда, как формируемое ими общественное восприятие таких вещей, как преступность, программы свободного рынка или всеобщего благосостояния. Эти вещи гораздо опаснее. К примеру, американцы считают, что они чрезмерно обременены налогами из-за огромных денежных выплат со стороны государства матерям из черных семей. На самом деле наша система государственного обеспечения нищенская. За последние двадцать лет она очень резко опустилась вниз. Всеобщая убежденность в том, что «мы живем под бременем налогов», — вот что действительно имеет значение.
Д. Б.: В своей книге «Язык и ответственность» (Language and Responsibility), обсуждая известные эпизоды, связанные с операциями ФБР COINTELPRO и «Уотергейтским скандалом», Вы заметили, что «одним из ключей к пониманию всей теперешней ситуации является то, что людей заставляют думать, что все это лишь исключение, в то время как общий рисунок остается скрытым». Не было ли здесь в Ваших словах намека на взрыв в Оклахома-Сити?
— Я не вполне понимаю, что вы имеете в виду. В каком смысле?
Д. Б.: Что в действительности стоит за этим событием?
— Соединенные Штаты хотят, чтобы подобные взрывы происходили на территории других государств, — что мы и делаем регулярно, — но они не хотят, чтобы подобные вещи происходили здесь. Никому здесь не нужно, чтобы взрывались федеральные здания. Это то, что мы позволяем себе делать с другими, и что запрещается делать у нас. Конечно, то, что случилось, им не понравилось. И в первую очередь, им не понравилось то, что они оказались не в состоянии контролировать действия полувоенных организаций. Пятьдесят лет пропаганды, стимулирующей антиправительственные настроения, не прошли даром. Пятьдесят лет пропаганды, которая делала все возможное, чтобы скрыть факт, что правительство отражает лишь частные интересы представителей корпоративной власти, и что именно эти последние являются подлинной политической силой.
Посмотрите на озлобленных белых мужчин, которые чаще всего и образуют те самые полувоенные формирования, или «милиции», как их ошибочно называют. Эти люди озлоблены. Большая часть из них — люди со средним образованием. Их доходы за последние 15 лет упали на 20 %. Они оказались в такой ситуации, что больше не могут делать все то, что считают необходимым, не могут обеспечивать семьи. Их жены вынуждены идти работать, и часто способны больше зарабатывать денег, чем их мужья. Их дети буквально сходят с ума, потому что на них никто не обращает внимания. Их жизнь медленно разрушается. Кого же они будут винить? Вряд ли Fortune 500, поскольку для этих людей корпоративная власть попросту не существуют. С другой стороны, в течение полувека вся мощная система пропаганды — от развлекательных СМИ до школьных учебников — твердили им постоянно, что за все происходящее вокруг отвечает правительство, и в том случае, если что-то происходит «не так», то виной государственный бюрократический аппарат. Правительство представляет собой нечто такое, что существует как бы независимо ни от каких внешних влияний. Так что если вдруг ваша жизнь неожиданно рушится, обвиняйте правительство.
В работе правительства многое происходит «не так». Однако самый значительный вред, который приносит правительство, заключается в том, что оно, по существу, есть всего лишь отображение чего-то другого. Что есть это «другое» — увидеть нельзя. Почему? Потому что было сделано все возможное для того, чтобы не дать это увидеть. Стоит ли удивляться тому, что когда вы знакомитесь с пропагандистской кампанией Клинтона, то замечаете, что речь в ней идет о рабочих и предприятиях, но никогда не говорится ни слова о хозяевах и инвесторах. Все это — конечный результат интенсивнейшей пропаганды, длившейся на протяжении полувека. Если люди озлоблены и напуганы, то они, естественно, обратятся к тому, что находится в поле их зрения. Вот почему было предпринято столько усилий, чтобы искусственно ограничить их кругозор и направить внимание этих людей исключительно на работу правительства.
В действиях пропаганды есть только один существенный недостаток: они способны спровоцировать демократию, в то время как частные корпорации принципиально недемократичны. Они не хотят, чтобы люди начали думать: «Мы можем делать с правительством все, что хотим. Мы можем его превратить в инструмент нашей политической власти». Они не хотят, чтобы люди так думали. А поскольку они так не думают, то возникает так называемый популизм, который в действительности никаким популизмом не является. Это не тот популизм, который вам говорит: «Отлично, давайте будем осуществлять контроль над правительством, давайте его использовать как инструмент для подавления и уничтожения частной власти, которая не имеет права на существование». Никто так не говорит. Мы лишь слышим, что с правительством что-то происходит «не так», и поэтому давайте взорвем федеральные здания.
Д. Б.: На мой взгляд, наиболее впечатляющий комментарий по поводу взрыва в Оклахома-Сити был дан в интервью Стэнли Бедлингтона на CNN 25 апреля, где он был представлен в качестве «специалиста по терроризму из ЦРУ». Он сказал, — это было сразу же после теракта, — что, вообще-то говоря, все могло быть значительно хуже. Ему был задан вопрос: «Почему?» На что он ответил: «По причине резкого ухудшения экономической ситуации в сельской Америке». Я был буквально потрясен, услышав такое.
— Речь идет не только о сельской Америке. Да, те люди, о которых он говорит, вышли из сельских районов. Это правда, что в сельской Америке, где правительство мало что контролирует, обстановка для появления военизированных формирований более благоприятна, чем в городских трущобах. Но ведь эти проблемы существуют в Нью-Йорке, в Бостоне и чуть ли не по всей стране. Эти проблемы — далеко не случайны и являются следствием определенных объективных причин. Не для кого не секрет, что реальная оплата труда за последние пятьдесят лет постоянно снижается, тогда как доходы Fortune 500 постоянно растут. Страна дала трещину, и что характерно, многое здесь напоминает судьбу стран «третьего мира». Сейчас происходит огромный, чрезмерный прирост населения, и что следует делать в такой ситуации, никто толком не знает. Власть имущие предпочитают, как правило, «лишних» людей бросать в тюрьму. В их интересах добиться того, чтобы люди их постоянно боялись. С этой целью они каждый день занимаются тем, что, с одной стороны, культивируют страх у людей перед так называемым «криминалом», а с другой — провоцируют их помешательство на почве вопроса о государственном обеспечении. Это настоящая проблема. В сельских районах она предстает в виде роста числа полувоенных формирований, однако она существует везде. Бедлингтон прав. Это очень большая проблема. Это то, с чем они постоянно встречаются едва ли в каждой стране «третьего мира». Вот для чего им нужны все эти «отряды особого назначения», службы безопасности. Дело в том, что иначе они просто будут не в состоянии справиться с этой проблемой — то есть с людьми, которые гибнут у них под ногами.
Д. Б.: Давайте немного поговорим о теориях заговора, потому что их роль в наше время очень велика. Любопытно, что Ваши работы и исследование Холли Склар о «трилатерализме» часто цитируются как свидетельство заговора, по всей вероятности, масонов, которые регулярно проводят собрания в Богемской роще и все прочее в том же духе. На мой взгляд, если риторика выходит из под контроля, то всякое критическое исследование на этом заканчивается. Никакие доводы разума более не нужны. В качестве доказательства начинают ссылаться на чье-то мнение. И высшим судьей с непререкаемым авторитетом становится радио. Говорят: «Я слышал это по радио, следовательно, это все — правда».
— Да, вы правы, конечно. Все обстоит именно так. Я вижу, выступая по «правому» радио, что когда я говорю о том, что мне не нравится, это имеет некоторый резонанс. Масонские съезды в Богемской роще меня совершенно не интересуют. Я говорил пару раз о «Трехсторонней компании» и регулярно читаю все то, что они выпускают. Но это настолько скучно, что не заслуживает внимания вообще.
Д. Б.: Но ведь Вы говорите о том, что существует мировое правительство de facto. То же самое говорят и они.
— Я никогда не говорил о мировом правительстве de facto. Я просто цитировал The Financial Times. Я говорил о том, что The Financial Times, ведущая газета мира по вопросам бизнеса и экономики, сообщает, что существует мировое правительство de facto, которое возглавляют не масоны, а транснациональные корпорации и институты, которые они порождают. В действительности существует только одна реальная централизованная власть, и это — транснациональные корпорации, в руках которых находится большая часть мира. Fortune 500 сейчас принадлежит 63 % валового национального продукта США, в руках транснациональных корпораций находится огромная доля мировой торговли и инвестиций. Они порождают целый набор квази-правительственных институтов. The Financial Times перечисляет их один за другим: Всемирный банк, Международный валютный фонд, Всемирная торговая организация. Конечно, это их собственный взгляд на вещи, но он, в общем и целом, достаточно адекватно отражает реальное положение дел. Но это не заговор.
