Ознакомительная версия.
Рост курса газпромовских акций (несмотря на злобное шипение западных СМИ) сегодня обеспечивается только двумя факторами: самим фактом либерализации и ожиданием заветного сочетания «месторождения + труба»…
Не нужно быть не то что семи, но даже шести с половиной пядей во лбу для того, чтобы увидеть в «газовом прессинге» Украины и Закавказья «газотранспортную составляющую». Украинская труба — это около 70 % газового экспорта в Европу. Им же русским языком сказали: «Отдайте трубу и сосите дармовой газ сколько влезет (как хитрец Лукашенко, в очередной раз пообещавший отдать трубу)». Но у Украины, по меткому выражению язвительного «газпромовца» Александра Медведева, «цель — самостийность». «Не дала? Ну и сиди, как дура, без подарков». А кабы дала?..
Самое смешное во всем этом — наивная вера людей, облапошенных «Первым каналом», в то, что они к этому «празднику жизни» имеют хоть какое-то отношение. Обратите внимание, цель «Газпрома»— прозрачнее некуда: отнять у сопредельных государств трубы. Повышение тарифов для «Газпрома» здесь — инструмент и своего рода «утешительный приз». Не более того.
Сейчас неустанно рекламируется сговорчивость Беларуси с ее 47-долларовым газом (это ниже внутрироссийских тарифов!). Открыто заявляется, что Украина, Армения, Грузия и др. тоже могли бы стать «лучшими друзьями России», если бы согласились на «белорусский вариант». Что это означает? А вот что: счастье для России «по-газпромовски» — это продолжение (и усугубление) практики субсидирования иностранных государств за наш с вами счет. Именно этого «Газпром» добивался и добивается.
— Но ведь трубы в нашей собственности будут? — От труб как таковых нам с вами (гражданам России, прямо и косвенно уже платящим за газ гораздо больше, чем граждане соседней Беларуси) — ни тепло, ни холодно.
— Зато «Газпром» будет экономить на транспортировке! — И к этому мы с вами не имеем ни малейшего отношения — сэкономленные деньги пополнят «газпромовский» баланс, а не наши с вами карманы. Наше с вами дело маленькое — оплачивать из своего кармана эту самую «экономию».
— А отчисления в госбюджет? — Даже если предположить, что «Газпром» кинет в госбюджет лишнюю копейку, мы с вами этого не заметим.
— Почему? Есть такое чудесное слово: «Стабфонд». Путин в ходе пресс-конференции сказал в его адрес немало лестных слов. Попробую и я…
Дело вот в чем. Рост цен на энергоносители в свое время поставил действующую власть в крайне сложное положение. Как уберечь страну от шальных денег? Как спасти нас с вами от ожирения? От надежды получить сносное жилье и приемлемую пенсию? Как уберечь наше производство от вложений в основные фонды, а наши исполинские просторы от новых дорог и коммуникаций? Ответ нашли. Стране установили весьма нежирную пайку (чтоб с голоду сразу не сдохла, но подыхать не перестала) и решили: все, что сверх этого, — «от лукавого». В Таинстве Крещения мы, дабы попасть в Сатану, плюем на Запад. Туда нынче и уходит тот «лукавый излишек», от которого нас уберегла мудрая путинская власть…
Так вот, каждая лишняя «газпромовская» копейка (если предположить, что она могла бы капнуть в госбюджет) уйдет туда же. Это касается и гипотетической экономии за счет захвата трубы, и предполагаемых дополнительных доходов «Газпрома» от реализации газа по новым тарифам потребителям стран СНГ. Но и здесь у «Газпрома» далеко не все в порядке.
У и Г сидели на трубе
Если сопоставить все издержки и приобретения, то сегодня «газовую войну» можно без колебаний записать «Газпрому» в пассив. Слишком уж много ложек дегтя влито в бочку газпромовского меда. Слишком дорого приходится платить за «рыночную, среднеевропейскую цену». Но это если смотреть на ситуацию с точки зрения национальных интересов или хотя бы корпоративных интересов «Газпрома». Если же взглянуть на ситуацию путинскими глазами, получится очень даже ничего. Судите сами…
Сейчас в западных СМИ много говорится о том, что репутации «Газпрома» как надежного поставщика газа в Европу нанесен невосполнимый урон, что Европа лихорадочно ищет альтернативные пути транспортировки углеводородов. Россию и «Газпром» как самостоятельную корпорацию эта новость не может радовать. Но все меняется, если вспомнить, что «Газпром» — это всего лишь товар.
«Газовая лихорадка», которую подстегивает перманентный кризис на «украинском направлении», — лучший стимул для потенциальных покупателей крупных пакетов газпромовских акций. Более того, теперь они станут давить на Украину, вынуждая ее отказаться от своей газораспределительной системы в пользу «Газпрома», ибо только так они смогут получить заветное сочетание — «газ + трубы».
Другое громадное преимущество (с точки зрения Путина) — наконец-то появилась возможность «обналичить» российское влияние на непризнанные государства.
Приднестровье, можно сказать, уже «обналичили». Следующая на очереди — Южная Осетия. Последние события на «грузинском направлении» дают весьма веские основания для самых смелых предположений. Скажем, неожиданное согласие грузинского руководства «при определенных условиях» передать под контроль «Газпрома» свой магистральный газопровод трудно рассматривать в отрыве от не менее неожиданной уступчивости российской дипломатии, согласившейся с «грузинским вариантом» урегулирования в Южной Осетии (на фоне непрекращающихся провокаций и взаимных обвинений, идеально подходящих под определение «дымовая завеса»). В свою очередь, в диверсии, оставившей без газа и электричества всю Грузию, при желании можно легко увидеть «осетинский след» (осетины вовсе не обязаны мириться с предательством российского руководства). И так далее.
С другой стороны, неожиданная военная и дипломатическая активность Кремля вокруг Нагорного Карабаха тоже великолепно вписывается в «газовый сюжет». Как известно, с осени прошлого года Путин пытается получить армянские газораспределительные сети и пятый энергоблок Разданской ТЭС в обмен на «дешевый газ». Армения упорствует. Влияние российской дипломатии на процесс урегулирования «карабахской проблемы» — отличный повод для шантажа!
И так далее.
Люди-эталоны
Неисчерпаемая, как электрон, газовая тема увела нас далеко в сторону от Алексея Миллера, о котором я изначально собирался говорить. Обратите внимание, я битый час обсуждаю «газпромовскую» тематику и за все это время ни разу не вспомнил о формальном главе газовой монополии! А ведь он здесь, действительно, ни при чем. Он — функция. Без собственной воли, ума, принципов, мировоззрения. Ему все это иметь не положено — вот он и не имеет.
В каком-то смысле Алексей Миллер — это «идеальный путинский человек», эталон. В нем с максимально возможной полнотой воплощена главная путинская добродетель — обезличенностъ.
Таких, как он, мало. Разве что родившийся с ним в один день Сергей Иванов да Дмитрий Медведев.
Даже… ммм… Грызлов (вы будете смеяться, но я действительно забыл его имя) — уже не совсем то. Не говоря уже о зверообразном Козаке и луноликом Фрадкове. У каждого проскальзывает что-то иррациональное. У каждого есть хоть какая-то червоточинка жизни на никелированной заднице. Крошки мела на рукаве. Длинный женский волос на штанине.
Думаю, что никто из них не смог бы на вопрос об Андрее Сычеве ответить: «ничего очень страшного». Не потому что добрые, а потому что осторожные. И о жизни за окошком персонального автомобиля имеют хотя бы приблизительное представление. Ровно по этой причине их карьерная траектория извилиста, а будущее туманно (даже у Козака). То ли дело наши очаровательные именинники…
2006 г.
Так поступил бы каждый олигарх
Владимира Путина в эти последние дни сильно ругают за внезапное дело «Мечела». Пришло время его защитить.
Безусловно, те, кто ошибочно считал (а то и считает) Путина неким «национальным лидером» или даже премьер-министром РФ, могут сколько угодно предъявлять ему экзальтированные претензии. Действительно, для вождя-и-учителя «Мечел-шоу» выглядит как-то мелкотравчато, с одной стороны, и вызывающе ангажированно — с другой.
Но Владимир Владимирович — никакой не вождь-и-учитель. Он, как и было сказано, бизнесмен — и по роду занятий, и по духу, и по образу болезненного мышления. У него нет лишнего времени, чтобы заморачиваться всякой ерундой типа национального возрождения или цивилизационных моделей. Он занимается только делом. Преимущественно, большим и хорошим.
Кстати сказать, премьер-министром России Путин так и не стал. Как мы и предупреждали. В старом, традиционном государственно-должностном понимании он — не премьер, а генеральный менеджер нескольких крупных бизнес-программ в ранге председателя правительства. Все выходящее за пределы этих программ его не слишком интересует, что и показали минувшие почти три месяца. В этом смысле у нас сегодня есть сразу несколько премьеров (от молодого Шувалова до опытного Зубкова), но ни один из них, к сожалению или к счастью, — не Путин.
Ознакомительная версия.
