что в отношении технических процессов хозяйство выполняет также функции «перводвижения», дает толчок и определяет направление.
По основному утвердившемуся в современных обществах распределению хозяйственных обязанностей названные функции в области потребительного хозяйства препоручаются и составляют по преимуществу удел не хозяина, но «хозяйки». Она, в пределах домохозяйства, контролирует, измеряет, устрояет, сопрягает, дает толчок и осуществляет направление. Первые две функции восходят по преимуществу к ее «хозяйскому глазу», последние четыре – к ее «хозяйской воле»… И если первые две суть выражения начала учета в хозяйстве, последние четыре сосредоточивают в себе принципы творчества и власти в хозяйстве, в данном случае – в домохозяйстве… Можно смело утверждать, что во многих случаях, а именно у «добрых хозяек», также и в сфере домохозяйства осуществляются подлинные функции творчества и власти. Но действие хозяйской волн как начала творчества и власти в хозяйстве не ограничивается пределами домашнего очага. Средой преимущественного выявления хозяйской воли, сферой существенного применения творческих и властных принципов хозяйства является область производственных отношений.
«Хозяина в производстве» современная экономическая доктрина не знает, она знает «предпринимателя». Но если это так, то это значит, что современная доктрина проглядела в хозяйстве едва ли не главное действующее лицо. Относиться к делу «по-хозяйски» и «по-предпринимательски» – это вовсе не одно и то же. Нужно различать предпринимательство как определенную эмпирическую хозяйственно-экономическую функцию и как особую духовно-экономическую сущность. Хозяин же есть именно только духовно-хозяйственная сущность. Раз экономическая доктрина, при современном ее развитии, обходилась до сих пор без этого слова, то, следовательно, нет в нем нужды для обозначения какой-либо специальной функции (исключение – термин «сельской хозяин»; он может оставаться, как был).
Тем удобнее все значение слова «хозяин» в его обобщенном существе сосредоточить на духовно-хозяйственной стороне вопроса. Не всякий землевладелец есть «хозяин», и не всякий собственник промышленного предприятия есть таковой. Предприниматель может быть хозяином, но не каждый предприниматель действует «по-хозяйски». Предприниматель как духовная сущность – это прежде всего и только homo oeconomicus, «капиталистический человек». У него есть только одно отношение к тому целому, той системе людей и благ, каковой является руководимая им «производственная единица», – это точка зрения получения наибольшего чистого дохода.
* * *
Но единственно ли такое отношение к делу возможно в хозяйстве? Думать, что всякое иное отношение было бы нехозяйственным, относилось бы к чуждой хозяйству области альтруизма, эстетики или чего-либо подобного, не позволяет выкованная веками логика нашего языка; таким иным и по природе вещей хозяйственным отношением к делу будет хозяйское отношение к нему.
Кроме побуждений собственно экономических, импульсов к получению дохода, отношение это определяется стремлением сохранить, укрепить и расширить полноту функционирования и полноту развития того живого и ощутимого целого, той одухотворенной системы людей и вещей, в качестве которой хозяин воспринимает свое хозяйство; в отношении к этому хозяйству самое получение большего дохода хозяин рассматривает как одно, в ряду прочих, из проявлений полноты функционирования и полноты развития…
Понятие хозяина, в своем пределе, стремится к раскрытию в «добром хозяине» (это последнее обозначение примем как «технический» термин; в современном обыденном языке «добрый хозяин» именуется хорошим, рачительным, «настоящим»). «Добрый хозяин», с указанным выше, а не каким-либо иным отношением к хозяйству, не только не есть миф, не только не плод сентиментального воображения или эстетической выдумки, но есть распространенное хозяйственное явление, один из основных феноменов хозяйства.
Образ этот, чрез самые разнообразные технические условия хозяйства и различные формы «производственных отношений», идет в тысячах, миллионах, сотнях миллионов примеров – от евангельского «Доброго Хозяина» (как жизненного образа, в его непосредственном значении) и отдаленных его прототипов к многим и многим «добрым хозяевам» современности – в сельском хозяйстве, промышленности и пр. Категорию «доброго хозяина» надлежит утвердить, не связывая ее с определенными правовыми формами.
Право «собственности», как таковое, может быть и может не быть, может распространяться на больший или меньший круг явлений (ранее личность человека могла состоять в чужой «собственности», теперь не может быть в ней), право собственности может подвергаться большим или меньшим ограничениям – все же контрольные, властные и творческие функции в той или иной мере останутся за «хозяином», будут осуществляться им. Можно исследовать специально, каковы положения и возможности хозяина в различных правовых укладах: в некоторых укладах категория «доброго хозяина», в той или иной части ее содержания, получала и получает особое юридическое оформление – достаточно вспомнить понятие vir bonus pater familias римского права. Но было бы неправильно категорию «доброго хозяина» как категорию хозяйственную относить исключительно к той правовой обстановке, которая устанавливается римским правом. Ни к какому одному определенному правовому строю категория хозяина как таковая не приурочиваема отнюдь…
Каков же должен быть «добрый хозяин» в отношении к людям, пребывающим в его хозяйстве? Прежде чем ответить на этот вопрос, хотим заметить: поскольку отношение это мы мыслим себе как систему, мы строим «идеальный тип». И это нисколько не противоречит приведенному выше утверждению о жизненной распространенности типа «доброго хозяина»: отдельные черты действительности, хотя бы и очень распространенные, мы собираем в такую ценность, характер которой более выдержан, чем то бывает в явлениях жизни. Будет ли хозяйство малым или большим, будет ли оно хозяйством крестьянской семьи или фабрикой с десятками тысяч рабочих, «доброму хозяину» равно присуще убеждение, что основа его хозяйства – это люди, которые действуют в нем.
Добрый хозяин ставит своей целью обеспечить материальные основы жизни этих людей и по возможности достичь, чтобы они были довольны своей участью; без достижения такой цели ему как бы хозяйство не в хозяйство; ради нее он готов нести жертвы за счет своих доходов; в критические моменты готов оплачивать сросшихся с хозяйством людей из капитала, лишь бы не порывалась связь их с хозяйством.
Добрый хозяин считает, что никакая «полнота функционирования и полнота развития» невозможны вне наличия кадра преданных хозяйству людей и что в конечном счете, в итоге лет и десятилетий, самое экономический успех и устойчивое получение дохода суть функции создания таких людских кадров. Крупный предприниматель, являющийся добрым хозяином, главное свое богатство полагает в создавшемся в его хозяйстве подборе служащих и рабочих. Так же, как крестьянин-хозяин главное свое богатство видит в людских силах, работающих в хозяйстве. Хозяйское отношение к людям, участникам хозяйства, в первую очередь выражается в материальном их обеспечении, достаточном для того, чтобы создать довольство.
Но нельзя сказать, чтобы хозяйское отношение к людям сводилось исключительно к соответствующей постановке их материального положения. Оно обосновано, утверждено такой постановкой, но оно не ограничивается ею. В хозяйском отношении к людям, кроме материальной и рациональной стороны, есть также сторона внематериальная, иррациональная. Добрый
