Первые постановления по этому вопросу Политбюро ЦК КП(б)У приняло еще в ноябре 1934 г. Тогда речь шла лишь о «реорганизации 18 польских сельсоветов в украинские» в Винницкой области{607}. В августе 1935 г. были ликвидированы Мархлевский польский и Пулинский немецкий национальные районы, в марте 1939 г. постановлением ЦК КП(б)У национальные районы и сельсоветы ликвидировались в Запорожской, Николаевской, Одесской, Сталинской областях{608}.
Партийное руководство Украины отныне прикладывало большие усилия для интернационального воспитания партаппарата. Постепенно сформировалась система представлений о работе КП(б)У по «очищению рядов партии от враждебных контрреволюционных элементов». История КП(б)У (как и история ВКП(б) вообще) преподносилась в такой форме, которая полностью исключала ее сколько-нибудь самостоятельный объективный анализ со стороны рядовых членов партии.
Так, на пленуме ЦК КП(б)У 26-30 января 1936 г., излагая историю борьбы КП(б)У со всякого рода уклонами, Постышев особое внимание уделил выходцам из эсеровских партий – «так называемым» боротьбистам и укапистам. И те и другие были названы «националистическими партиями». Влившись в КП(б)У, многие руководители этих партий «оставались на своих позициях и вели двурушническую работу внутри КП(б)У против партии, против советской власти»{609}. Открытой попыткой боротьбистов легализовать в КП(б)У свои позиции было названо выступление в 1926 г. А.Я. Шуйского. После разгрома шумскизма боротьбисты пытались создать себе «легальную базу для антисоветской работы» путем «обволакивания Скрыпника», одновременно готовя базу для «подпольной боротьбистской организации» и вооруженного восстания против советской власти{610}. В том же духе трактовалась Постышевым и «контрреволюционная деятельность укапистов»{611}.
Украинская «националистическая контрреволюция» тесно связывалась с «международной». Выступая в январе 1937 г. на пленуме Киевского обкома КП(б)У, Постышев внушал партийному активу мысль о постоянной (начиная с Гражданской войны) тесной связи украинских националистов с «наиболее антисоветскими элементами Германии, Польши и других буржуазных государств с прямой установкой на возобновление интервенции при первой благоприятной возможности»{612}.
Любопытно, что наряду с задачей «очищения» партийного и советского аппарата от националистических кадров в 1930-е гг. по инерции продолжали ставить и задачу проведения дальнейшей украинизации. На XIII съезде КП(б)У, проходившем с 27 мая по 3 июня 1937 г., Косиор говорил о «продолжении линии на дальнейшую украинизацию» по тем же направлениям, что и десять лет назад, – школа, вузы, печать, культура и т. д.{613}
В украинской исторической литературе принято считать конечной датой украинизации 1938 г., когда были приняты два известных постановления – об обязательном изучении русского языка в украинских школах и об уравнении юридически и фактически в правах с украиноязычным «Комунистом» русскоязычной газеты ЦК КП(б)У «Советская Украина», хотя никаких официальных заявлений партийного и советского руководства об отмене украинизации не было. Их, собственно, и не требовалось, так как принципиальные решения о сворачивании коренизации были приняты еще несколькими годами ранее.
Заметные изменения, произошедшие в национальной политике большевиков с 1932-1933 гг., действительно дают основание говорить о коренном переломе в ходе украинизации. Определяющую роль тут сыграли общие для всей страны (а не только характерные для УССР) обстоятельства. Это, с одной стороны, победа Сталина во внутрипартийной борьбе, а с другой – трудности «социалистического переустройства сельского хозяйства». Так что дальнейшее заигрывание с национальными силами союзных республик стало излишним (и даже вредным для центральной власти).
В условиях массовой коллективизации Сталину требовался полный контроль над украинским крестьянством, для чего следовало не допустить усиления влияния в украинской деревне национально настроенной интеллигенции. Борьба с «националистической контрреволюцией» поставила последнюю практически «вне закона».
В то же время не совсем правильно говорить о приоритете русификаторских тенденций в 1930-е гг. Определяющими были прежде всего тенденции централизаторские, направленные на создание новой, социалистической культуры, одной из характерных черт которой был интернационализм. В конечном счете это и решило судьбу украинизации.
Заключение
СУДЬБЫ УКРАИНИЗАЦИИ
В ИСТОРИИ СТАНОВЛЕНИЯ различных наций существуют особые периоды, определяющие их дальнейшее развитие. Без сомнения, таким периодом для украинцев стала большевистская практика национального строительства, выразившаяся в политике украинизации 1920-1930-х гг.
Коренизация была логичным воплощением взглядов большевиков на национальный вопрос в бывшей Российской империи. Лозунг самоопределения наций, обусловленный во многом чисто тактическими целями, потребовал от большевиков принять конкретные практические меры по его реализации. Собрать империю на прежней унитаристской основе было невозможно по многим причинам, и внешнеполитический фактор сыграл тут далеко не последнюю роль. В конечном итоге большевики вынуждены были поддержать лозунг создания украинского государства, конечно, в единственно приемлемой для них советской форме. Дальнейшие их шаги вольно или невольно были направлены на то, чтобы придать этому государственному образованию, национальному лишь по форме, соответствующее содержание.
Украинизация как региональная форма коренизации была политикой многоплановой. Ее культурный аспект наиболее очевиден, но это далеко не все: помимо него, украинизация касалась также социального и экономического уровней.
Коренизация была средством строительства социалистической нации и подразумевала «территориализацию» (если воспользоваться термином Р. Кайзера), экономическое, социальное и культурное развитие. Пример Украины в этом плане весьма характерен. Прежде всего большевики определили ее территориально, стремясь максимально (насколько позволяли интересы союзного государства) подогнать границы республики к этническим границам. Затем были предприняты шаги по строительству социалистической экономики, увенчавшиеся индустриализацией и коллективизацией. Культура также должна была стать, говоря словами того времени, национальной по форме и социалистической по содержанию. Ведущая политическая сила страны – большевистская партия – должна была опираться на представителей «коренной национальности».
В принципе, все эти направления коренизации были воплощены в жизнь. Однако довольно скоро стало очевидным, что федерация национально-государственных образований таила в себе зародыши многих конфликтов. В результате украинизации в республике появилась этническая элита, ядро которой составила этнопартократия. Последняя рассматривала республиканские интересы как свои собственные и всячески стремилась к расширению республиканских полномочий.
Центральное партийное руководство не всегда могло контролировать процессы, проходившие в среде украинской элиты, поскольку, чтобы осуществить задуманное и воплотить на практике свой национальный курс, вынуждено было использовать национальную украинскую интеллигенцию. При этом среди интеллигенции далеко не последнюю роль играли уроженцы Галиции, традиционно настроенные более радикально, нежели представители Большой Украины.
Так наметилось определенное противоречие между интересами союзного и республиканского руководства: первое ориентировалось на централизаторские методы управления, второе – на большую самостоятельность Украины, на расширение ее прав в союзном государстве.
В этой борьбе интересов удача сопутствовала сталинскому руководству. Оно сумело полностью подчинить себе КП(б)У, применяя при этом весьма жесткие меры воздействия. Впрочем, репрессивная политика не носила избирательного характера и не была направлена исключительно на выразителей «националистического уклона». В этом плане перед Кремлем все были равны: украинцы и русские, рабочие и «спецы», крестьяне и представители творческой интеллигенции. Не избежали репрессий конца 1930-х гг. и партийные вожди Украины, внесшие решающий вклад в свертывание украинизации, – П.П. Постышев и С.В. Косиор.
Таким образом, центральное большевистское руководство во многом само заложило «мину замедленного действия» под возводимое здание социалистического государства, когда оказывало всяческое содействие развитию национальной украинской интеллигенции, культуры, экономики и т. п. При этом следует учитывать, что на Украине (имеется в виду Большая Украина) традиционно сильным было влияние русской культуры и русскоязычной интеллигенции. К тому же экономика Украины развивалась не просто в тесной связи с общесоюзной, а как ее часть.
