этот новый исторический период. Вслед за мероприятиями в этой области Чан Кайши, шаг за шагом, направляет свои вооружённые банды, подготовленные им на горе Оумэйшань, для нападения на Освобождённые районы. Одновременно повсюду он пускает «дымовую завесу», утверждая, что «в Чунцине, Кунмине и Чэнду вспыхнули восстания и перебито много американцев». В Сиане под этим предлогом было введено военное положение, экстренно проведена мобилизация военных сил, приняты меры предосторожности против так называемого «коммунистического восстания» и взято под наблюдение представительство 8‑й армии. Всё это было очередной «бессердечной интригой» Чан Кайши для подготовки кровопролития в масштабах всей страны. Мао Цзэдун и Коммунистическая партия Китая призывали народ всей страны к борьбе за мир и демократию. Чжу Дэ от имени Народно-освободительной армии предложил Чан Кайши подробно разработанный план ликвидации японо-марионеточного режима и предотвращения гражданской войны. Чан Кайши знал, что его планы контрреволюционной гражданской войны являются величайшим злодеянием, вызывающим возмущение народа во всём Китае. Он знал, что чаяния китайского народа — это независимость, мир и демократия, в то время как его контрреволюционные планы гражданской войны преследовали противоположные цели. Американские империалисты также прекрасно понимали, что китайский народ не согласится, чтобы после того как из парадной двери изгнан тигр, через чёрный ход протащили бы волка. Китайский народ, изгнав японский империализм, никогда не примирился бы с тем, чтобы американский империализм, используя гражданскую войну, получил бы возможность безраздельно господствовать в Китае. И тогда Чан Кайши и американские империалисты попытались пустить пыль в глаза, а именно: Чан Кайши трижды телеграфировал Мао Цзэдуну, приглашая его прибыть в Чунцин для «обсуждения коренных проблем жизни страны».
Чан Кайши рассуждал так: для того чтобы вести контрреволюционную гражданскую войну прежде всего нужно замаскироваться под борца за мир. И он решил настойчиво приглашать Мао Цзэдуна в Чунцин, а если он не приедет, то объявить, что ответственность за гражданскую войну несёт коммунистическая партия; если же он приедет, то использовать время переговоров для усиления переброски войск на фронты гражданской войны. Но Мао Цзэдун, выражавший волю китайского народа, прибыл в Чунцин. Этого Чан Кайши не ожидал.
Население гоминдановских районов искренне и с горячей симпатией приветствовало Мао Цзэдуна, этого наиболее выдающегося представителя китайского народа и самого героического человека во всей истории Китая. Приезд в Чунцин Мао Цзэдуна, который, невзирая на все тяготы, посвятил все свои силы доведению до конца героической борьбы за освобождение китайского народа, был воспринят с горячим одобрением многомиллионными массами китайцев.
В это время Чан Кайши, прикрываясь вывеской «единства военной и административной власти», проектировал грандиозную гражданскую войну.
В результате свидания Мао Цзэдуна и Чан Кайши было опубликовано коммюнике, то есть протокол переговоров между представителями гоминдана и компартии от 10 октября 1945 г. Коммюнике содержало 12 пунктов, причём, по некоторым из них было достигнуто соглашение, а ряд других пунктов остался несогласованным. В одном из важнейших пунктов соглашения говорилось, что обе стороны будут «решительно избегать гражданской войны». Представители Чан Кайши внесли было поправку, предложив абстрактную и расплывчатую формулировку «о прекращении навсегда внутренних распрей», которой пытались заменить чёткую формулировку представителей коммунистической партии. Но этот фокус не удался. Представители Чан Кайши были вынуждены согласиться с пунктом о недопущении гражданской войны, а также на ряд других пунктов и дать согласие на созыв Политического консультативного совещания. Но по всем конкретным мероприятиям в вопросе «решительного избежания гражданской войны» — как, например, в вопросах о принятии капитуляции Японии, признании антияпонских вооружённых сил народа, признании демократического правительства Освобождённых районов — Чан Кайши продолжал прикрываться отвратительной лицемерной болтовней о единстве военного и политического руководства; за этой болтовней скрывались гражданская война, диктатура и предательство. Невзирая ни на какие уступки представителей коммунистической партии, отвергая проект за проектом, Чан Кайши решительно отказался от какого бы то ни было разумного соглашения по этим решающим вопросам.
Однако коммюнике показало политическую победу Мао Цзэдуна, представлявшего интересы народа, и полное поражение в этой борьбе Чан Кайши, который шел против народа. Содержание коммюнике целиком свидетельствовало о том, что Китайская коммунистическая партия действительно стремилась к миру, тогда как Чан Кайши и гоминдан стремились к гражданской войне; тем самым оно свидетельствовало о том, что ответственность за гражданскую войну ложится на Чан Кайши.
Конечно, Чан Кайши продолжал действовать в соответствии со своей политической линией и, будучи вынужден подписать 10 октября соглашение о том, что он будет «решительно избегать гражданской войны», рассматривал это как свое обязательство «решительно проводить гражданскую войну». Как раз в момент, когда Мао Цзэдун вел переговоры в Чунцине, Чан Кайши рассылал по своим войскам и по войскам других милитаристов своё преступное «наставление по ликвидации бандитов». 8 октября в районе Цзяоцзо сел сбившийся с курса самолёт, на котором было обнаружено два экземпляра этого «наставления» и телеграмма военного комитета Чан Кайши от 17 сентября. Текст телеграммы гласил:
«Цзисянь, командующему 2‑й военной зоной Янь Сишаню. Настоящим направляем вам для ознакомления наставление по ликвидации бандитов. Чан Кайши, Шанхай, 17 сентября».
20 октября Ху Цзуннань послал Гао Шусюню телеграмму нижеследующего содержания:
«Заместителю командующего Гао Шусюню. Срочно. Строго секретно.
Нами получена телеграмма из ставки главнокомандующего от 13 октября [то есть на следующий день после опубликования совместного коммюнике совещания представителей компартии и гоминдана], гласящая: „Экспедиция против бандитов принесёт счастье [читай: бедствия] народу. А посему надлежит в духе прошедшей оборонительной войны и в соответствии с указаниями, данными в «наставлении по ликвидации бандитов», составленном командующим Чан Кайши, воодушевить ваших подчинённых на усердное проведение экспедиции и быстрое выполнение поставленных задач. Отличившиеся перед государством [перед государством Чан Кайши и «четырёх семейств»] будут награждены, а нерадивые [к гражданской войне] будут наказаны по закону. О вышеизложенном оповестить весь командный и рядовой состав подчиненных вам частей, участвующих в экспедиции против бандитов. «Наставление по ликвидации бандитов» будет выслано дополнительно“».
Чац Кай-ши «отвоевал» у 8‑й и Новой 4‑й армии территории, которые ранее были отвоеваны этими армиями у японских и марионеточных войск. Таким подлым приёмом Чан Кайши и гоминдан пользовались в ходе антияпонской войны, а теперь это приняло особый размах. К октябрю Чан Кайши уже мобилизовал 800‑тысячную армию и повёл наступление на Освобождённые районы, а к ноябрю уже было мобилизовано 1 млн 200 тысяч человек. Помимо этого имелись марионеточные армии численностью в 350 тысяч человек и японская армия — в 350 тысяч. Чан Кайши, японцы и их марионетки сообща вели наступление на Освобождённые районы. В ходе антияпонской войны Чан Кайши не использовал самолётов и артиллерии, закупленных за границей, а теперь стал применять их, хвастая перед населением Освобождённых районов,
