31
Во вторник 17 августа 1998 г. курс рубля к доллару на Московском межбанковском валютном рынке упал на 1,9% против 16 августа, но к концу недели (пятница 21 августа) девальвация составила 11,0% (по сравнению с 16 августа). Однако уже 17 августа на неофициальном межбанковском валютном рынке рубль к концу дня упал на 26%.
См.: Freeland Ch. Op. cit.; Layard R. and Parker J. Op. cit., а также: Aslund A. Op. cit.
О воздействии бартера на российскую экономику и его издержках см.: Gaddy С. G. and Ickes В. W. Russia's Virtual Economy // Foreign Affairs 77 (September-October 1998).
Переход к рынку не принес никаких выгод бедным. Например, в России нижняя 20-процентная доходная группа населения имела в доходе долю, равную 8,6% (1998), на Украине -8,8% (1999), в Казахстане ― 6,7 % (1996) (World Bank. World Development indicators. 2001).
Используя стандартную меру неравенства (коэффициент Джини), мы получаем, что неравенство распределения дохода в России к 1998 г. было в два раза больше, чем в Японии, на 50% больше, чем в Англии и других европейских странах,- на уровне, сравнимом с Венесуэлой и Панамой. Между тем страны, которые избрали политику постепенных реформ, Польша и Венгрия, смогли сохранить неравенство на сравнительно низком уровне ― в Венгрии он даже ниже, чем в Японии, а в Польше ниже, чем в Англии.
См.: Stiglitz J.E. Quis Custodiet Ipsos Custodes. Op. cit.
Например, если кто-либо либерализует рынок капитала согласно рекомендациям МВФ до того, как создан благоприятный климат для инвестиций, это значит, что капиталы приглашаются к бегству. Если кто-либо приватизирует фирмы до того, как создан эффективный рынок капитала, и осуществляет приватизацию таким образом, что собственность и/или контроль передается лицам, близким к пенсионному возрасту, то не возникает стимулов к долгосрочному созданию богатства, но появляются стимулы к обдиранию активов. Если кто-нибудь приватизирует до создания регулирующих и правовых структур для поддержания конкуренции, то появляются стимулы к созданию монополий и политические стимулы к недопущению появления эффективного конкурентного режима. Если кто-нибудь приватизирует на уровне федеральной системы, но оставляет произвол региональных и местных властей в установлении налогов и правил регулирования, то не устраняются способность и стимулы местных администраций к вымогательству поборов и взяток. В определенном смысле в таком случае как бы и не проведено вообще никакой приватизации!
О теореме Коуза см.: Coase R. Н. The Problem of Social Cost // Journal of Law and Economics 3 (1960). P. I-44. Эта теорема справедлива только в условиях, когда нет трансакционных издержек и несовершенства информации. Коуз сам признает значение этих ограничений. Более того, невозможно полностью определить права собственности, и это особенно относится к переходным экономикам. Даже в передовых промышленных странах права собственности всегда ограничиваются соображениями охраны среды обитания, правами наемных работников, правилами зонирования и т.п. Хотя закон и пытается быть по возможности более точным в этой области, часто возникают споры, которые должны разрешаться правовыми процессами. К счастью, в «правовом государстве» существует общая уверенность, что это будет сделано честно и справедливо. Но в России мы имеем другой случай.
Хотя предполагалось, что это делается в интересах обороны, как мы уже отмечали раньше, эта ссылка на оборонную необходимость была сомнительной. Олигархи не предоставляли финансовых средств для переизбрания Ельцина, они обеспечили его организационной базой (и поддержкой телевидения), в которой он нуждался.
Бывшие коммунистические партии или их лидеры в настоящее время правят в следующих странах с переходной экономикой: Албания, Азербайджан, Беларусь, Казахстан, Литва, Молдова, Польша, Румыния, Россия, Словения, Таджикистан, Туркменистан, Узбекистан и Хорватия.
Я оказался в очень неловком положении во время моего посещения России в конце 1993 г. при встрече с Егором Гайдаром, первым заместителем премьер-министра, курирующим экономику. Он знал свою экономику, и он знал, что Россия не занимается демпингом, в каком бы расширенном смысле это понятие ни использовалось в экономике. Что я мог ему сказать?
Более подробно см.: Du Bois М. and Norton E. Foiled Competition: Don't Call It a Cartel, But World Aluminum Has Forged a New Order // Wall Street Journal, June 9, 1994. В этой статье отмечалось, что тесная связь между О'Нилом и Боуменом Каттером, в клинтоновской администрации занимавшим пост заместителя директора Национального экономического совета, была тем инструментом, с помощью которого «провернули» сделку. Россиянам подсластили пилюлю инвестициями в акции на сумму в 250 млн. долл., гарантированными OPIC[71]. Американские алюминиевые бароны делали все для сохранения внешнего приличия, чтобы избежать антитрестовского иска, а американское правительство выделило трех юристов, специализирующихся на антитрестовском законодательстве, которые, согласно данной статье, разработали текст соглашения в осторожных и очень туманных терминах, чтобы удовлетворить министерство юстиции США.
В 1995 г. этот картель начал распадаться по мере роста мирового спроса на алюминий, а также трудностей подчинения российских производителей картельному соглашению. См.: Givens S. Stealing an Idea from Aluminum // The Dismal Scientist, July 24, 2001. Кроме того, против «Алкоа» и других американских производителей было возбуждено дело по обвинению в заговоре с целью ограничения свободы торговли, но дело в. суде было прекращено. См.: Davidow J. Rules for the Antitrust/Trade Interface, Miller & Chevalier, September 29, 1999 и www.ablondifoster.com/librarv/article.asp?pubid=143643792001&groupid=12. Редакционную статью, выражающую аналогичное мнение, можно найти в Journal of Commerce, February 22,1994.
Но история этим не кончается: в апреле 2000 г. появилось сообщение о том, что два российских олигарха (Борис Березовский и Роман Абрамович) успешно сформировали частную монополию, контролирующую 75-80% годовой продукции России, создав вторую по величине алюминиевую компанию в мире (после «Алкоа») // Russian Aluminum Czars Joining Forces. The Sydney Morning Herald, April 19, 2000, a также: Meier A. and Zarakhovich Y. Promises, Promises // Time Europe 155(20), May 22, 2000. См. также: Behar R. Capitalism in a Cold Climate // Fortune (June 2000). Несмотря на все сообщения, говорящие об обратном, Борис Березовский яростно отрицает свои правонарушения в России.
Колодко писал в «Нью-Йорк таймс»: «Но была и другая, также важная грань нашего успеха. Польша не обращалась за одобрением к международному финансовому сообществу. Вместо этого мы хотели, чтобы реформы получили одобрение польских граждан. Заработная плата и пенсии выплачивались и корректировались на инфляцию. Существовало пособие по безработице. Ведя переговоры с зарубежными инвесторами и финансовыми институтами, мы исходили из интересов нашего общества». См.: Kolodko George W. Russia Should Put Its People First // New York Times, July 7,1998.
Польша также продемонстрировала, что можно при сохранении государственной собственности не только предотвратить обдирание активов, но и реально повысить производительность. На Западе крупный прирост производительности ассоциируется не с приватизацией, а с корпоратизацией, т.е. наложением жестких бюджетных ограничений и ведением дел на коммерческой основе на предприятиях, сохраняя их в государственной собственности. См.: Vickers J. and Yarrow G. Privatization: An Economic Analysis (Cambridge, MA: MIT Press, 1988). Ch. 2, и Vickers J. and Yarrow G. Economic Perspectives on Privatization // Journal of Economic Perspectives 5(2) (Spring 1991). P.111-132.
В 1990 г. чистый приток частного капитала в Китай составил 8 млрд. долл. К 1999 г. он вырос до 41 млрд. долл. и более чем в десять раз превысил приток капиталов в Россию в том же году (World Bank, World Development Indicators 2001).
См., например, World Bank. World Development Report 1996: From Plan to Market (London and New York: Oxford University Press, June 1996).
Самая удачная аргументация из тех, которые российские радикал-реформаторы использовали для оправдания своих провалов, заключается в следующем: мы не знаем другого сценария истории, того, что могло бы случиться, повернись она по-иному. Выбора у этих других стран просто не было. К моменту взятия власти радикал-реформаторами реформа под руководством центра, как это было в Китае, оказалась невозможной, поскольку централизованная власть в России рухнула. Альтернативой был захват предприятий номенклатурой, фактически действующим менеджментом, который во многих случаях происходил стихийно. Я в противоположность этим взглядам утверждаю, что осознание этих проблем делало тем более необходимым отказ от проведения в жизнь той стратегии приватизации и либерализации, которая была осуществлена. Развал централизованной власти делал более легким и более важным разукрупнение больших предприятий, особенно в добыче природных ресурсов, на конкурирующие между собой части, что привело бы к большей диффузии экономической власти. Ситуация также делала более необходимой обеспечение того, чтобы работоспособная налоговая система была на своем месте еще до того, как источники, генерирующие доходы, будут отданы в частные руки. В китайских реформах важное место занимала децентрализация принятия экономических решений. Альтернативные стратегии могли в конце концов и не сработать, но трудно поверить в то, что дела могли обернуться хуже, чем это фактически оказалось.
