— Я следую по линии вашей жизни, сэр, с любовью и восхищением. Я следую по линии вашей жизни, сэр, с силой, отвагой и любовью. Я чувствую, что вы очень, очень беззаботный джентльмен. В жизни вы даете, а не берете. Ведете, а не следуете. Вы сентиментальный парень. Но я чувствую, что вы работаете, работаете, работаете и работаете, но не получаете того, чего заслуживаете. Иногда вы бываете резки, сэр, требовательны, властны, но только тогда, когда желаете делать людям добро. Однако благородное сердце не хочет власти, и те, кто делает добро, добро в ответ и получают, — произносит Бетси, и ее голос все так же нарастает и убывает, как волны, покачивающие корабль в ночном море.
Все, что она говорит, замечательно. Не думаю, что в Бетси Ли есть хоть капля зла. И она это доказывает.
— Но вы стали ближе друг другу, не отдалились, — говорит она о моих отношениях с девушкой.
У меня сложилось впечатление, что именно в сфере отношений медиумы могут сотворить больше всего вреда. Но в случае с сердечной Бетси все иначе.
Необычно лишь то, что она постоянно повторяется, твердя мне снова и снова, что «я крепко стою на ногах» и что «здоровье мое крепко, состояние прочно, интуиция хороша. Сила есть, отвага есть, вера есть».
Не понимаю, зачем она это делает. Или я действительно самый потрясающий человек, которого она встречала, или же она, как старый кассетный магнитофон, зациклилась на одном и том же куске пленки.
Магический кристалл удостаивается лишь беглого взгляда. Бетси Ли не вглядывается в его глубины, его не окутывает туманное сияние, и внутри не появляются изображения. Все слишком приземленно, но, честно говоря, это не важно. Голос цыганки завораживает.
— Я вижу свадьбу, вы будете отцом трех милых малюток, — говорит цыганка. — Один станет отличным бизнесменом, другой — учителем, а третий будет ухаживать за больными. Они будут думать за себя и выбирать пути для себя, но легко им не будет, они, как и вы, сэр, будут добиваться всего сами.
Она не сказала ничего, что не мог бы сказать я сам, но слова цыганки звучат очень ободряюще. Если вам хочется чувствовать себя уверенней, то провести полчаса в компании Бетси Ли — не худший вариант.
Когда она говорит, что дальний родственник оставит мне наследство, мне хочется встать и крепко обнять ее. Мне всегда хотелось, чтобы родственник оставил мне много денег, в особенности родственник, который жил где-нибудь далеко-далеко. А еще мне всегда хотелось, чтобы об этом мне сказала цыганка, и вот все сбылось. Я в раю. Но вскоре ист-эндская мудрость Бетси берет верх.
— Когда вы получите деньги, не позволяйте никому обвести вас вокруг пальца и украсть их у вас из-под носа. Вложите их в дело с хорошей прибылью, — советует она, умудренно кивая головой.
Я киваю в ответ, чтобы Бетси поняла: никто не обведет меня вокруг пальца и не украдет у меня наследство.
После всего вышесказанного я уверен, что Бетси закончит на оптимистической ноте. Ее голос по-прежнему льется с волнообразной интонацией. Она говорит, что моя жизнь будет полна «счастья и благополучия». И это еще не конец. Неожиданно налетевший шторм усиливает волны ее голоса. Повысив его, Бетси изрекает:
— Вы умрете в славном возрасте восьмидесяти восьми лет. Это произойдет во сне, и вы сохраните разум.
Я чуть было не рассмеялся в голос.
«Ну спасибо, — думаю я. — Старческий маразм меня не коснется».
Но Бетси так мило улыбается, что я прихожу в себя.
Кажется, ей хочется меня побыстрее выпроводить, тем более что рядом уже выстроилась очередь, но мне отчаянно хочется узнать побольше об этой женщине. Она первая настоящая цыганская предсказательница, с которой я встретился, и меня разрывает любопытство. Правда ли, что способности к прорицанию передаются по наследству? Это же миф, да?
— Моя мать предсказывала будущее, и мать моей матери, и мать матери моей матери, — отвечает Бетси. — Я унаследовала свои способности. Я не книги читаю. Я читаю людей и то, что вижу. Это дар. Я прихожу сюда уже много лет. Если я не приду, люди расстроятся. Мы делаем добро, — добавляет она.
— Вы действительно помогаете людям? — спрашиваю я. — У медиумов и цыганок дурная репутация. Вы же можете наводить проклятие, верно?
— Я заглядываю в будущее. Пытаюсь избавить людей от горестей. Мое воздействие положительно. Я стараюсь помогать. Я вижу много людей, ухаживающих за больными и детьми, и подхожу поговорить с ними. Доброе сердце не хочет власти, говорю я им, — произносит она, повторяя часть своей речи.
В свободное от гаданий время Бетси домохозяйка. Она уже не путешествует, а может, никогда не путешествовала. У меня складывается впечатление, что тяга к странствиям умерла вместе с ее матерью и дедами, хотя ее бабушка и говорила, что когда-то они любили бывать в Лондоне, петь и продавать лаванду.
— Мой отец лондонец до мозга костей. Он рожден под колоколами[21].
А старый верх кибитки остался дома, потому что Бетси решила, что людям будет трудно подниматься к ней.
— Люди оступались, пытаясь забраться по ступенькам. Они слишком крутые, — объясняет она.
Мне больше не жаль, что старая кибитка не уцелела. Бетси Ли всегда ставит нужды людей прежде своих. Необычное ощущение — встреча с цыганкой, приносящая удовольствие.
Но, несмотря на всю радость, загадочные таланты медиумов меня вновь не убедили. Бетси Ли произвела на меня впечатление, как, вероятно, и на всех остальных своих посетителей. Иногда важно посидеть рядом с тем, кто готов целых тридцать минут говорить вам светлые, приятные и жизнеутверждающие вещи.
Я покидаю Эштон-корт в гораздо более радостном настроении, и все благодаря этой диккенсовской цыганке. Мне потребуется все ее позитивное мышление, потому что я уже запланировал следующее исследование.
Там будут смерть и убийство. Я собираюсь понять, как медиумы могут изменить ход расследования и отправить преступников за решетку. Здесь может таиться опасность, и я чуть было не предлагаю Бетси составить мне компанию.
Будущее 3: Цыганка Бетси Ли
Предсказания:
Я крепко стою на ногах;
Я женюсь;
У меня будут трое детей: один станет отличным бизнесменом, другой — учителем, а третий будет ухаживать за больными;
Я буду продолжать двигаться вперед;
Дальний родственник оставит мне наследство;
Я умру в восемьдесят восемь лет, в ясном уме.
То, чего я не знаю, а следовало бы:
Я беспечный джентльмен;
Я сентиментальный парень.
8. Сверхъестественное убийство
14 декабря 1991 года на улице был густой туман. Восемнадцатилетняя Никола Пейн, выйдя из дома своего парня, должна была совершить шестиминутную прогулку до жилища родителей возле Вудвей-парка в Ковентри. Она, как обычно, срезала, пройдя через местный парк под названием Блэк Пэд. Всего предстояло преодолеть около пятисот метров по прямой. Такой дорогой Никола ходила почти каждый день, и ей казалось, что путь совершенно безопасен. Но дома она не появилась, и с тех пор ее никто не видел. Полиция и семья девушки посчитали, что ее убили, а тело где-то спрятали. Родственники Николы с трудом переживают потерю, но все же сотрудничают с полицией, пытаясь найти девушку и добиться правосудия.
Ее мать Мэрилин Пейн в попытке справиться с отчаянием, захлестнувшим ее после исчезновения Николы, обратилась к медиумам за помощью и поддержкой. Может, они способны изменить ход событий, связавшись с миром духов и отыскав там пропавшую дочь?
Наверняка, особенно если учесть, что медиум, к которой она обратилась, Кристин Холохан, уже помогла полиции раскрыть убийство. В докладе, опубликованном в журнале Общества психических исследований двумя самыми уважаемыми исследователями паранормальных явлений Монтегю Кином и Гаем Лайоном Плэйфайром, участие ясновидящей в расследовании убийства было «признанно эффективным вопреки всем сомнениям».
Самое удивительное в докладе — показания, данные полицейскими, работавшими по делу. Констебль Тони Баттерс и сержант Энди Смит подтвердили ключевую роль Кристин Холохан.
И Кин, и Плэйфайр, тщательно рассмотрев все факты, заключили, что Кристин Холохан предоставила «ключевую информацию, которая способствовала осуждению убийцы и, скорее всего, была получена из сверхъестественного источника» — другими словами, отдуха.
Прочитав доклад самолично, могу сказать, что закрыть глаза на явные доказательства непросто.
Оказывается, в пятницу, 11 февраля 1983 года двадцатипятилетняя Жаки Пул, подрабатывавшая официанткой, была убита в своей квартире в Райслипе, западном предместье Лондона. Первым на место преступления прибыл констебль Тони Баттерс, по словам Кина и Плэйфайра, «вошел на территорию квартиры в воскресенье тринадцатого и провел там пять часов, делая заметки о состоянии места преступления и жертвы».