Одним из приказов, которые дал герою владыка Микен, было отправиться в земли амазонок и добыть там пояс царицы Ипполиты. Аполлодор в своей «Мифологической библиотеке» пишет: «Ипполита обладала поясом, принадлежавшим Аресу: этот пояс был знаком того, что она являлась главной среди всех амазонок. Геракл и был послан за этим поясом, потому что им хотела обладать дочь Эврисфея — Адмета».
Впрочем, о том, как звали царицу, правившую воинственными женщинами в дни вторжения Геракла, разные мифографы говорят по-разному. Разными именами они называют и амазонку, которая по доброй воле или же в качестве пленницы стала женой Тесея. Не вполне понятно и то, зачем жрице Геры, дочери трусливого Эврисфея, мог понадобиться воинский символ власти. Впрочем, царица Лидии, Омфала, которая, как и Адмета, боевыми подвигами похвастаться не могла, тоже любила наряжаться в доспехи Геракла… Так или иначе, Геракл «приплыл в гавань города Темискиры. Здесь явилась к нему Ипполита, спросила, зачем он прибыл, и обещала отдать пояс. Но богиня Гера, приняв облик одной из амазонок, прибежала к ним и закричала: „Царицу насильно увозят приехавшие чужестранцы!“ Амазонки в полном вооружении поскакали на конях к кораблю. Когда Геракл увидел их вооруженными, он решил, что это произошло в результате коварного замысла, и, убив Ипполиту, завладел ее поясом. После сражения с остальными амазонками Геракл отплыл и причалил к Трое».
Диодор излагает эту историю несколько иначе:
«Получив приказ добыть пояс амазонки Ипполиты, Геракл отправился в поход против амазонок. Приплыв к Понту, названному им Эвксинским (современное Черное море. — О. И.), и проплыв по нему до устья реки Фермодонта, он разбил стан у города Фемискиры, столицы амазонок. Сначала Геракл потребовал у них пояс, за которым был послан, а когда амазонки ответили отказом, вступил с ними в битву. Войско амазонок сражалось с его спутниками, против самого же Геракла устремились славнейшие из них и вступили с ним в ожесточенную схватку. Первой в бой с Гераклом вступила Аэлла, получившая такое прозвище за свою стремительность, однако противник ее оказался еще проворнее. Второй была Филиппида, которая получила смертельную рану в первой же стычке и сразу скончалась. Затем в битву вступила Профоя, которая, как говорят, семикратно побеждала вызванных ею на поединок противников. Она тоже была убита, а четвертой Геракл сразил амазонку по имени Эрибея, доблесть которой в ратных делах дала ей основание похваляться, что она не нуждается ни в чьей помощи, но при встрече с более могучим противником похвальба ее оказалась пустой. Следующими были Келено, Эврибия и Феба, сопутствовавшие на охоте Артемиде и всегда бившие дротиком без промаха. Теперь же они все вместе не смогли поразить одну цель, но, сражаясь плечом к плечу, полегли все трое. Затем Геракл одолел Деяниру, Астерию и Марпу, а также Текмессу и Алкиппу. Последняя дала обет навсегда оставаться девой: клятву она сдержала, но жизнь свою сохранить не сумела. Предводительница амазонок Меланиппа, которая вызывала восхищение своей доблестью, была лишена власти. Одолев самых знаменитых из амазонок и обратив в бегство прочее войско, Геракл убил большинство из них и тем самым окончательно разгромил это племя. Из числа пленных амазонок Антиопу он подарил Тесею, а Меланиппу отпустил на свободу, отняв у нее пояс».
Еврипид в трагедии «Геракл» вспоминает эту историю, но уверяет, что произошла она у берегов Меотиды — так греки называли Азовское море.
Через бездну Евксина
К берегам Меотиды,
В многоводные степи,
На полки амазонок
Много витязей славных
За собой он увлек.
Там в безумной охоте
Он у варварской девы,
У Ареевой дщери.
Златокованый пояс
В поединке отбил:
Средь сокровищ микенских
Он висит и доселе.
Впрочем, авторы настоящей книги берут на себя смелость поправить знаменитого драматурга. Во времена Еврипида Меотида и тем более Эвксинский Понт действительно были уже хорошо знакомы афинянам. Более того, здесь в эти годы уже жили скифы, чьи женщины хотя и не отличались особой воинственностью, но все же брали порой в руки оружие. И уже появились на левом берегу Северского Донца (приток Дона) действительно воинственные женщины племени савроматов. Но во времена Геракла, то есть в середине тринадцатого века до н. э., ни о какой Меотиде и тем более Северском Донце (который позднее вместе с низовьями Дона получил название Танаис) греки еще слыхом не слыхивали, ни скифов, ни савроматов не существовало, и контактировавшие с греками амазонки, как мы уже писали, могли жить в единственном месте на земле — в Малой Азии. Позднее, в четвертом веке н. э., Аммиан Марцеллин, «солдат и грек», как он себя называл, а заодно и римский историк, описывая черноморское побережье Малой Азии, сообщал, что здесь до сих пор еще «находятся памятники славным мужам, где погребены Стелен, Идмон и Тифий: первый — спутник Геракла, насмерть раненный в битве с амазонками…».
Но где бы ни жили на тот момент амазонки, в бою с Гераклом они потерпели второе (если учитывать стычку с Беллерофонтом) знаменитое военное поражение. Впрочем, они от него достаточно быстро оправились. Диодор противоречит сам себе, утверждая, что Геракл «окончательно разгромил это племя», потому что не прошло и нескольких лет, как амазонки, желая отомстить за свое поражение, вышли в поход и в скором времени осадили Афины. Тот же Диодор пишет:
«…Уцелевшие амазонки, собрав свои силы у реки Фермодонта, попытались воздать эллинам за зло, которое причинил им поход Геракла. Наиболее же сильную ненависть питали они к афинянам по той причине, что Тесей увел в неволю предводительницу амазонок, которую звали Антиопой, а по мнению некоторых писателей — Ипполитой».
Ряд античных авторов считает, что Тесей был участником похода Геракла и получил свою пленницу в качестве добычи из его рук. Впрочем, Плутарх уверяет, что Тесей никакого отношения к походу Геракла не имел и приплыл к устью Термодонта позже, а пленницу захватил не силой, а хитростью. Он пишет:
«От природы амазонки мужелюбивы, они не только не бежали, когда Тесей причалил к их земле, но даже послали ему дары гостеприимства. А Тесей зазвал ту, что их принесла, на корабль и, когда она поднялась на борт, отошел от берега».
Но так или иначе, независимо от того, оказалась ли захваченная амазонка жертвой своего мужелюбия или военной добычей, она была увезена в Афины и стала наложницей или женой властителя Аттики. А ее подруги по оружию отправились ей на выручку. Диодор сообщает:
«Вступив в союз со скифами, амазонки собрали внушительные силы, с которыми предводительницы амазонок переправились через Боспор Киммерийский и прошли по Фракии. Пройдя значительную часть Европы, амазонки вторглись в Аттику и разбили стан в том месте, которое в память о них называется ныне Амазонием».
Боспором Киммерийским греки называли нынешний Керченский пролив. На первый взгляд кажется странным, что амазонки избрали такой окольный путь, чтобы дойти до Аттики. Но в Илиаде есть строки, которые, возможно, объясняют, почему амазонки не предпочли форсировать намного более близкий Геллеспонт (ныне пролив Дарданеллы). Троянский царь Приам, вспоминая молодость, говорит, что некогда ему пришлось побывать «во Фригии, богатой лозами». Там ему довелось находиться в объединенном войске, составленном из «быстроконных фригийцев» (имеется в виду не конница, а колесницы), а также «народов Отрея и равного богу Мигдона». Приам сообщает:
У берегов сангарийских тогда они станом стояли.
Был я союзником их и средь воинства их находился
В день, как отбили они амазонок, мужчинам подобных.
По-видимому, в те времена контролировавшая переправу Троя и ряд других малоазийских народов были с амазонками в недружественных отношениях. (С исторической точки зрения, значительную часть территории Малой Азии тогда занимала хеттская держава, согласием которой и требовалось заручиться амазонкам на пути к Геллеспонту. Но поскольку греческие мифы, за исключением пары спорных упоминаний, хеттов игнорируют, не будут о них говорить и авторы настоящей книги.)
Интересно, что здесь Приам выступает против амазонок. Но потом он, видимо, заключил с ними союз, потому что позднее, во время Троянской войны, амазонки пришли на помощь осажденному городу (правда, сделали они это лишь на десятом году войны, причем без особого успеха).
Итак, согласно Диодору, «вступив в союз со скифами», амазонки переправились через Боспор Киммерийский и, пройдя значительную часть Европы, вторглись в Аттику, осадив Афины.
Вступить в союз со скифами амазонки, конечно, не могли (за отсутствием в те времена скифов), но причерноморские степи в это время были достаточно густо населены, и амазонки вполне могли найти там союзников, желающих пограбить богатые греческие города. О том, что амазонки избрали окружной путь, косвенно говорит и тот факт, что пока их войско дошло до Афин, у их царицы, ставшей женой Тесея, успел родиться сын Ипполит. Диодор пишет:
