Ознакомительная версия.
Так случилось с курткой члена одной банды, который в 1993 году из расистских побуждений убил 18-летнего школьника Стивена Лоренса на юго-востоке Лондона. Стивен готовился к выпускным экзаменам и надеялся стать архитектором. Поздно вечером они с другом возвращались домой и ждали автобуса на остановке в Элтеме. Однако тут появились несколько громил, которые сбили Стивена с ног и нанесли ему смертельные удары ножом. На одном из бандитов, Гари Добсоне, была серая куртка «пилот». Он и его приятели всегда отрицали содеянное, но представленное ими алиби оказалось ложным. Против них говорили и косвенные улики, в частности данные с камеры скрытого наблюдения, поставленной полицией в квартире Добсона. Правда, банда не обсуждала убийство перед камерой. Но Добсон обозвал коллегу, который взял его бейсбольную кепку «черно…». Когда коллега поддал ему сзади по ногам, Добсон схватил нож и стал угрожать ему: «Еще раз так сделаешь, черная мразь, я тебя порежу этой штукой».
Добсона судили в 1996 году, но оправдали за отсутствием явных улик. Однако методы научной экспертизы совершенствовались, а в 2005 году был отменен запрет на повторное привлечение к уголовной ответственности (появилась возможность судить людей, против которых в ходе первого судебного процесса не хватило улик, а впоследствии они появились.) Таким образом, в 2006 году полиция взялась за пересмотр дела. Куртку «пилот» передали в LGC Forensics. И на сей раз эксперты нашли новые улики: крошечные, но достаточные для обвинения в убийстве.
На суде в ноябре 2011 года прокурор Марк Эллисон показал присяжным видеозапись с расистскими высказываниями Добсона, а также запись с той же камеры, где другой член банды говорил: «Я бы взял парочку автоматов и поехал в Кэтфорд и другие подобные места. И вот что я тебе скажу, я бы взял одного из этих чернож… содрал бы с него живого кожу, пытал бы его, поджег бы… Оторвал бы ему руки и ноги и сказал: "Давай, плыви домой"». Эллисон также вызывал очевидцев убийства. Однако основной уликой против Добсона было то, что нашел на его куртке Эдвард Джармен из LGC Forensics.
Джармен два дня изучал куртку под микроскопом и увидел с внутренней стороны манжеты маленькое, полсантиметра диаметром, пятно крови. После анализа ДНК он заявил присяжным: шанс, что эта кровь принадлежит не Стивену, составляет меньше, чем один на миллиард. Пятно было оставлено свежей кровью: видимо, она капнула с ран Стивена или с ножа убийцы. Джармен также нашел крошечные следы высохшей крови Стивена на дне пакета, в котором лежала куртка. А в этих следах – и волокна с куртки и рубашки, которые были на Стивене в роковой вечер. Дополнительные волокна с одежды Стивена обнаружились при вторичном обследовании клейкой ленты, с помощью которой после убийства собирались частицы с куртки Добсона.
Путь улик от места преступления к залу суда редко освещается в газетах. Но суд – это уже последняя инстанция для проверки свидетельств: если они плохо задокументированы, их не засчитают. А если они не сработают на суде, то все усилия экспертов – патологоанатомов, энтомологов, дактилоскопистов, токсикологов, специалистов по цифровым технологиям – пойдут прахом. В ходе процесса над Добсоном адвокат Тим Робертс лез из кожи вон, чтобы посеять сомнения относительно куртки. Обращаясь к присяжным, он заявил: «Обвинение в адрес Гари Добсона основано на ненадежных уликах. Во время нападения на Стивена Лоренса Гари Добсон находился в доме родителей. Он невиновен в преступлении. Документация по делу собрана обширная, но реальных физических улик – волокон и фрагментов – кот наплакал».
На протяжении 18 лет куртка лежала в запечатанном пакете. Робертс отметил, что в начале 1990-х годов вещи подозреваемых и жертв зачастую хранились в одной комнате. Годами многие ученые изучали улики по делу об убийстве Стивена Лоренса в различных лабораториях Англии, и не все они были в спецодежде. Робертс пытался доказать, что пятно на воротнике куртки появилось не от свежей крови. Он заявил, что высохшие частицы крови случайно попали в пакет с уликами из-за небрежности эксперта, который также работал с вещественными доказательствами по делу Стивена Лоренса. Якобы пятно образовалось в результате растворения сухих частиц крови, когда ученые исследовали слюну, для чего требовалось увлажнить куртку, а потом отжать. Эдвард Джармен парировал, что проверил эту версию с частицами высохшей крови: кусочки становились «студенистыми» и слишком вязкими, чтобы впитаться в ткань. Аргументы были развернутыми и подробными. Один журналист, присутствовавший на всех заседаниях шестинедельного процесса, заметил: «Долгими ноябрьскими днями юристы детально обсуждали надежность бумажных пакетов, и присяжные явно подустали».
Робертс также хотел дать отвод свидетельнице Розалинде Хэммон. Компания LGC поручила ей проследить судьбу куртки. Робертс же утверждал: Розалинда сама сотрудница компании, а потому ей доверять нельзя. Судья не согласился и позволил ей высказаться. Она сообщила: несмотря на сложный путь куртки, «практически невозможно», чтобы кровь и волокна стали результатом загрязнения. 3 января 2012 года Гари Добсон был признан виновным в убийстве и приговорен минимум к 15 годам тюремного заключения. Он оставался недосягаем для правосудия 18 лет и 256 дней: на 35 дней больше, чем прожил Стивен Лоренс. Журналист Брайан Каткарт сказал после суда: «Одно время о наказании виновных оставалось только мечтать. Поразительно, что можно заново рассмотреть улики и найти микроскопические частицы, дающие основания для обвинения». Другого члена банды, Дэвида Норриса, судили одновременно с Гари Добсоном: главным образом на основании единственного волоска Стивена с джинсов, надетых на Норрисе в вечер убийства. Вообще, согласно показаниям очевидцев, в убийстве участвовали еще три-четыре человека. Имена известны, но доказать их участие с помощью улик не получилось.
В этом деле для осуждения двух убийц-расистов обвинению пришлось хорошо поработать. Улики, которых «кот наплакал», утопили Гари Добсона. А помогли в этом деле данные с камер видеонаблюдения. Однако вещественные доказательства – меч обоюдоострый и подчас используются адвокатами не самым оптимальным для правосудия образом.
Присяжные любят камеры видеонаблюдения: ведь многие свидетельства амбивалентны, их можно толковать и так и сяк, а видеозапись дает ясную и неопровержимую картинку случившегося. Однако эта беспристрастность означает, что показаны все события, а не только выгодные обвинению. В своей книге «Защищая виновных» (Defending the Guilty, 2010) адвокат Алекс Макбрайд описывает случай, как спас человека, назовем его Джайлс, с помощью необычной видеозаписи. Камера очень четко зафиксировала, как раздетый до пояса Джайлс бьет противника кулаком в лицо. При этом по губам можно было прочитать, как он говорит: «Тебе еще добавить?»
Когда Макбрайд посмотрел эту запись, у него сердце упало. Уныло он досмотрел пленку до конца, пока экран не потемнел. Дело выглядело безнадежным, но вдруг изображение появилось опять. С удивлением Макбрайд увидел, как полицейский прижимает Дейва, соответчика Джайлса, к стене, хватает его за рубашку и бросает на пол. Подружка Дейва пытается вмешаться, но полицейский сбивает с ног и ее. Она хочет встать, но страж порядка прижимает ее ботинком к полу.
Макбрайд показал эти кадры адвокату Дейва, и они придумали план: требовать снятия обвинений в обмен на то, что они не обвинят полицию в необоснованном аресте и нанесении телесных повреждений. К их удовольствию, обвинение согласилось, и Дэйв с Джайлсом вышли на свободу. Чтобы вызволить клиента, Макбрайд использовал съемочный материал, оставшийся за кадром, тогда как сама картина недвусмысленно доказывала вину. Он пишет: «Золотое правило защиты состоит в том, что чем меньше улик, тем лучше. Исключение составляют улики, которые противоречат показаниям свидетелей обвинения, данным под присягой».
Служба уголовного преследования – государственное учреждение. Связь с полицией обеспечивает ей преимущество перед защитой, но до суда она обязана поделиться всеми находками с другой стороной. Эта обязанность связана с юридической концепцией «равноправия сторон»: обвинение и защита должны располагать одинаковыми возможностями. Иначе честное судебное разбирательство невозможно.
Равноправие сторон означает, что теоретически обвинение и защита должны работать с экспертами самостоятельно и по отдельности. Однако судьи все чаще просят экспертов с обеих сторон собираться для анализа свидетельств до заседаний суда. Это экономит время и деньги, которых становится все меньше, если учесть, что в Великобритании сократили бюджет на бесплатную юридическую помощь. Сэкономленные деньги могут быть использованы для оплаты других экспертов. Однако дело не только в равноправии сторон, как объясняет один судебный психолог: «Я подаю отчет, и другая сторона подает отчет. Если между ними есть существенная разница, мы встречаемся, пьем кофе, обсуждаем расхождения и достигаем позитивных результатов. И не надо нам обоим ходить в суд три дня подряд, утомляя присяжных, которые ничего не смыслят в теории».
Ознакомительная версия.
