Людмила Петрановская - Как ты себя ведешь

Дорогие приемные родители!

Эта небольшая книжка — результат многолетнего общения с вами, по пыток помочь вам в вашем нелегком ежедневном труде. Кто-то из вас, возможно, узнает в приведенных примерах и ситуациях своего ребенка, свою семью. Многие мысли и идеи, многие принципы родились именно в наших с вами беседах, письмах, семинарах, тренингах, в процессе совместного поиска. Именно ваши открытость и искренность, ваша готовность признавать свое несовершенство, меняться, искать, пробовать стали залогом нашего успешного сотрудничества. Каждый из вас по праву может считать себя соавтором этой книжки.

Порой бывает очень нелегко. Проблема сиротства в нашей стране так велика, что вспоминается древний невеселый афоризм: «Выпей море!». Да и трудное поведение свойственно не только детям. Иногда взрослые, особенно облеченные властью, такое вытворяют… И если что-то дает силы не отчаиваться, не опускать руки, то это именно ваша способность не сдаваться, любить, заботиться, верить в лучшее. День за днем, год за годом. Вы удивительные.

Спасибо вам за это!

Сил, здоровья и радости всем вам и вашим замечательным детям!

Трудное поведение ребенка — это поведение, с которым нам, взрослым, трудно. Трудно с ним смириться и трудно его исправить. То, которое отравляет нам жизнь, которое заставляет доходить «до белого каления» и сомневаться в том, что мы хорошие родители, то, о котором мы думаем по ночам и которое мы бесконечно обсуждаем с родными и друзьями.

«Это невыносимо. Он НИЧЕГО не делает с первого раза. Даже самый пустяк. Пока не заорешь или не замахнешься — ноль реакции. Улыбается, и все. Или делает вид, что не слышит. Каждая минута с ним — борьба. С утра до вечера. Я просто больше не могу.»

«Она меня уже достала. Ей всегда мало внимания. Она готова виснуть на мне целыми днями, она постоянно что-то говорит, не отходит ни на шаг. Я полчаса не могу спокойно посидеть — она лезет и лезет, с какими-то вопросами дурацкими. Говорю: пойди поиграй, ведь полно всего — и куклы, и мозаика. Нет, сразу „мам, мам!“. Каждую минуту буквально. Мы же все время вместе, я не работаю, сижу с ней. Чего ей не хватает? Я с ума сойду мне уже хочется спрятаться в шкаф!»

«Врет. Врет не-пре-рыв-но. Нагло смотрит в глаза и врет. Уже тыщу раз ловили, объясняли — все равно узнаем, и накажем еще больше. Без толку. Проверять приходится буквально все, звоним учительнице, другим родителям, чтобы узнать, правда ли „ничего не задали“. Стыдно просто. Я уже не верю ни одному его слову. Мне кажется, когда он говорит, что любит нас — тоже врет.»

«Я не знаю, что с ним делать. Ему ничего не нужно, ничего не интересно. Вообще. Или сидит за компьютером, или на диване лежит. На кухню пришел, еды набрал — и опять к себе. Школу прогуливает. Попросишь что-то сделать — „потом!“. Я чувствую себя просто горничной при нем. Грязную одежду свалит в кучу в ванной — и как будто так и надо. Пыталась говорить, объяснять, ответ один: „Что ты ко мне лезешь!“».

«Она начала воровать. То есть начала-то давно, но это было понемногу. Ловили, объясняли, ругали, наказывали. Плакала, обещала, что не будет больше. А теперь — сразу 5 тысяч взяла, из сумки учительницы, и за день потратила. Я думала, провалюсь сквозь землю. Чуть не прибила ее — мне просто неоткуда взять сейчас эти деньги, чтобы отдать. А как не отдать? И как вообще теперь ходить в школу? Все знают…»

«Все бы ничего, но уроки… Господи, это просто наказание. Мы делаем их весь вечер напролет, со слезами, криками, уговорами. Я прихожу с работы — и у меня вахта до поздней ночи. До моего прихода даже не начинает, сколько ни напоминай. „А я не знаю, как делать“ — и весь ответ. Да там нет ничего сложного, третий класс, все он прекрасно знает, но душу выматывает ежедневно. До каникул еще так далеко, я не доживу просто…»

«Разве дети не должны родителей уважать? Ну, пусть не любить, ладно, но элементарно — уважать? За то, что мы о них заботимся, поим-кормим? За то, что мы старше, в конце концов? Почему надо все время пререкаться? Что за хамский тон такой? Да мне в голову никогда не приходило так с матерью разговаривать! И ведь по губам не дашь — нельзя бить, говорят! А как же тогда? Мы терпеть это должны?»

«У нее какой-то ненормальный интерес. К ЭТОМУ. Ну, про секс. Вроде бы рано еще. Я как-то услышала ее разговор с подружкой по телефону — ноги подкосились. Они ТАКОЕ обсуждали! Да откуда они знают-то это все? И только мальчики на уме, записки, смски, краситься вот начала. Что же дальше будет? Я уж стыдила ее, говорила: что ты, как не знаю кто, вырядилась, так она оскорбилась! Ну, ладно бы ей было лет 18. Но ей-то 13 нет! Об учебе думать надо, вон отстала как! Просто не знаю, что делать, как об этом думаю, прямо сердце прихватывает…»

Так говорят о трудном поведении сами родители, доведенные «до ручки».

Возможно, какие-то ситуации показались вам до боли знакомыми — с тем же самым мучаетесь. А другие — не столь серьезными: нашли тоже проблему! Что из-за этого так расстраиваться? Я вот в подобной ситуации поступил так и так.

Вот она, яркая особенность такого явления, как трудное поведение. Трудное — всегда трудное для кого-то. Одно и то же поведение ребенка может быть очень трудным для одних взрослых и совершенно не расстраивать других. Например, для кого-то непереносимы шум, постоянная беготня и озорство, а кто-то считает это нормальным поведением здорового ребенка дошкольного возраста. Один с ума будет сходить от постоянных слез, нытья и несчастного вида, а другому совсем не трудно лишний раз пожалеть и утешить.

Поведение, всерьез отравляющее жизнь родителю, то есть самое что ни на есть трудное, может вовсе не быть плохим. Например, мечтательный, рассеянный ребенок собирается утром в школу. Долго-долго надевает один носок. Замечает, что надел наизнанку. Задумывается. Снимает. Смотрит на носок и снова думает. Выворачивает носок. Собирается надеть его, но замирает: ему пришла в голову мысль. «Мама! А почему ботинки — правый и левый, а носки — одинаковые?». А до выхода из дома несколько минут. И впереди еще брюки, свитер, ботинки и куртка с шапкой. В такие моменты родителю не то что трудно, а просто хоть на стенку лезь. Но ребенок-то ничего плохого не делает! Он одевается. Ну, и думает параллельно о всяких важных и интересных вещах… А что, думать — разве плохо?

И наоборот, очевидно плохое поведение, например, воровство, грубость или катание на санках рядом с проезжей частью, может не быть трудным — если мы знаем, как это поведение изменить, и у нас получается. Детям свойственно ошибаться и делать глупости, долг взрослых — их исправлять. Дело житейское. Если мы объяснили, попросили, договорились, дали понять, что это недопустимо, наказали, наконец, и поведение изменилось, значит, в нашем конкретном случае это не было трудным поведением.

Кстати, в ситуации, когда нам действительно трудно с ним, сам ребенок может не видеть вообще никакой проблемы (если не считать нашей, неадекватной, на его взгляд, реакции). Он-то ничего плохого не хочет! И это еще одна причина, по которой трудное поведение не есть плохое. Меньше всего ребенок хочет нас расстроить, разозлить или обидеть. Он просто ведет себя так, как ему удобнее, легче, привычней, безопасней. И искренне недоумевает, почему это мы так распереживались?

И все же трудное поведение — это очень плохо. Потому что оно способно отравить жизнь родителям, а значит, и детям. Мы стараемся-стараемся, так и эдак пробуем, а все по-прежнему. Мы начинаем чувствовать собственное бессилие, терять уверенность в себе как в родителе, воспитателе, взрослом. Отношения с ребенком портятся из-за постоянных скандалов и препирательств. Порой атмосфера в семье становится такой, что хоть из дома беги.

Это по-настоящему опасно. Хотя бы вот почему.

Случается так, что приемные родители, взявшие ребенка из детского дома, через какое-то время возвращают его обратно. И вот какие причины называют они сами[1]:

• не нравится внешность, развитие, поведение ребенка (29 %);

• много проблем со здоровьем (9 %);

• плохая, по мнению замещающих родителей, наследственность (10 %);

• приемный ребенок негативно влияет на родных детей (5 %);

• в семье начались серьезные конфликты из-за приемных детей (10 %);

• неуверенность в собственной компетентности как замещающего родителя (6 %).

Если прочитать все эти формулировки внимательно, и представить себе, что люди имели в виду, то становится понятно, что речь идет практически везде об одном и том же. Первая причина прямо говорит о неприемлемом поведении (трудно поверить, что людям «вдруг» разонравилась внешность ребенка). И под «наследственностью», и под «негативным влиянием на родных детей», и под «конфликтами в семье» имеются в виду тоже ссоры из-за поведения ребенка, с которым родители не смогли справиться.