– включенный в такие условия человек не только приобретет нечеловеческий опыт, но и его психика начинает вырабатывать защитные способы, формировать особый механизм защиты от переживаний, приносящих боль, опасность для жизни;
– если условия требовали постоянной мобилизации всех ресурсов, то постепенно вырабатываются и закрепляются рефлексы на любые сигналы опасности. Попадая в обычные условия жизни, такой человек не может сразу изменить сформированные и закрепленные, привычные формы поведения, и поэтому испытывает трудности в приспособлении к этим условиям.
Наиболее ярко такие трудности проявляются у тех, кто провел достаточно длительное время в условиях реальных боевых действий, особенно в совершенно новых и незнакомых местах. Это достаточно подробно описано и зафиксировано при обследовании тех, кто воевал во Вьетнаме, Афганистане, Чечне и других горячих точках.
К сожалению, в большинстве случаев возвращение в обычные условия жизни не было для многих благоприятным. Лишь некоторым повезло, и там, куда они вернулись, их ждали любовь и забота, – обстановка, в которой они могли чувствовать себя безопасно, могли встретить искреннее понимание пережитого ими, осмыслить и проанализировать то, что произошло, примириться с прошлым, принять его, чтобы жить дальше. Большинству же пришлось пережить такие трудные испытания, как:
– непонимание, отсутствие людей, с которыми можно было бы поговорить по душам;
– отсутствие условий, в которых можно было бы чувствовать себя в полной психологической безопасности.
В своих рассказах о проблемах, возникших после возвращения в обычные условия, они отмечают, что для них гораздо более естественным, легким, доступным является возможность подавлять в себе эмоции, чем дать им вырваться наружу. Значительная часть из них подчеркивали, что больше всего боялись потерять контроль над собой. Такое психическое напряжение, не находящее долго выхода, обозначается в специальной литературе как «посттравматический стресс» и приводит к самым непредсказуемым и трагическим последствиям. Тело и психика такого человека пытаются справиться с этим напряжением теми способами, которые им доступны. К сожалению, во многих случаях эти способы воспринимаются окружающими как не соответствующие их представлениям о нормальном поведении, а иногда просто как психическое отклонение. Проведенные в нашей стране и за рубежом исследования показывают, что человека, находящегося в таком состоянии, отличают следующие признаки:
– он пристально следит за тем, что происходит вокруг, как будто ему что-то постоянно угрожает;
– у него стремительная реакция на такие сигналы, события, которые в его опыте зафиксированы как несущие опасность (звук самолета, приближение человека из-за спины и др.);
– его выделяет притупленность чувств, утрата способности к многим естественным эмоциональным проявлениям;
– он гораздо агрессивнее, чем обычные люди; у него преобладает стремление решать любые проблемы агрессивными способами, даже если эта проблема не является жизненно важной;
– такому человеку сложно сосредоточиться или что-то вспомнить, особенно в стрессовой ситуации;
– ему присущи приступы депрессии, в которых человек достигает самых темных и беспросветных глубин отчаяния;
– у него заметна общая тревожность (на физическом уровне – ломота в спине, спазмы желудка, головные боли; на психическом – постоянное беспокойство, озабоченность, чувство страха, комплекс вины и т. п.);
– таким людям присущи взрывы ярости (особенно после употребления алкоголя и наркотиков);
– у него заметна склонность к злоупотреблению наркотическими и лекарственными препаратами;
– его часто посещают внезапные воспоминания (во сне и во время бодрствования), сопровождаемые сильным чувством страха и тревоги или галлюцинаторными переживаниями;
– его постоянно преследуют суицидальные мысли (планирование действий, которые должны привести к смерти);
– его выделяют переживания вины выжившего (избегание напоминаний о гибели товарищей).
Накопленный опыт работы с людьми, пережившими такие состояния, показывает, что есть два основных способа помощи в подобных ситуациях:
– Организовать работу по социальной адаптации пострадавших. Этот подход предполагает наличие сети специализированных учреждений, где содержат всех, кто достаточно долгое время провел в экстремальных условиях. Пострадавший должен находиться в таком учреждении до тех пор, пока не будет готов к жизни в обычных условиях, пока не изменит свое поведение в сторону социально приемлемого. Здесь работа направлена на лечение симптомов, а цель ее – соответствие общепринятым нормам поведения. – Обеспечить психологическую реабилитацию пострадавших. Способ предполагает организацию условий, в которых человек, переживший посттравматический стресс, всегда сможет получить помощь, обеспечивающую пострадавшим принятие себя и реальных фактов своей жизни. Здесь работа направлена на устранение причин, а цель ее – прийти к согласию с самим собой. Конечно же, нам хотелось бы, чтобы вокруг людей, попавших в такую стрессовую ситуацию, были понимающие, любящие, готовые к самопожертвованию близкие. Это во многом избавило бы от необходимости создавать специальные учреждения и помещать туда пострадавших. Но реальность такова, что для многих из них это единственно эффективный способ решения возникших проблем.
Если у человека, пережившего посттравматический стресс, пока нет возможности воспользоваться услугами специалистов, помогающих выходить из таких состояний, то можно попробовать самостоятельно поработать со своими проблемами. Для этого надо приучить себя систематически выполнять некоторые упражнения, которые помогут не только контролировать то, что происходит, но и избегать самых негативных последствий развития существующих проблем. К числу таких упражнений относятся «Автобиографическое путешествие», «Успехи в моей жизни», «Пирог с начинкой», которые даны в Приложении к книге.
«С моим личным, частным недугом я, пожалуй, довольно легко бы совладал, а вот этот общий и частью даже чужой недуг – он-то именно и составляет ту непосильную гирю, которая заставляет человека оседать все глубже и глубже, покуда он не очутится лицом к лицу перед отверстым гробом.
Почему чужой недуг претворяется в свой собственный и даже пуще гнетет – это отчасти объясняется большим или меньшим досужеством.
Досужество дает человеку возможность развертывать перспективы, отыскивать связующие элементы. А как только начинает чувствоваться связь между собою и «остальными», так тотчас же делается невыносимо больно. Горы чего-то неслыханного, какой-то беспросветной мглы начинают надвигаться со всех сторон и давят, и давят без конца. Чтобы вынести эти горы на своих плечах, надо быть или очень сильным, или – очень нахальным. Робким и слабым – не остается ничего больше, как исчезнуть».
Салтыков-Щедрин М. Е. Дворянская хандра.
Собр. соч. Т. 4. С. 414.
«…совесть лежала… на дороге, истерзанная, оплеванная, затоптанная ногами пешеходов…
И бог знает, долго ли бы пролежала таким образом… если бы не поднял ее какой-то несчастный пропоец, позарившийся с пьяных глаз даже на негодную тряпицу в надежде получить за нее шкалик. И вдруг он почувствовал, что его пронизала словно электрическая струя какая-то. Мутными глазами начал он озираться вокруг и совершенно явственно ощутил, что голова его освобождается от винных паров и что к нему постепенно возвращается то горькое сознание действительности, на избавление от которого были потрачены лучшие силы его существа…»
Салтыков-Щедрин М. Е. Пропала совесть. Собр. соч. Т. 8. С. 325
Есть люди, которые, сталкиваясь со своими психологическими проблемами, испытывают затруднения при попытках самостоятельно с ними справиться, так как внутренне их не принимают, не принимают их как свои. Человек вроде все видит и понимает, но видит он только то, что позволяет себе видеть.
Иногда кажется, что все беды происходят извне, а наша персона является случайной, помеченной или специально кем-то выбранной жертвой этих событий. В таких случаях к нам приходят с запросом: «Я плохо себя чувствую, потому что с моей (артистической, романтичной, тонкой и т. п.) натурой трудно жить во времена прагматизма». Или это звучит так: «Нашему ребенку плохо, потому что в школах работают учителями люди, не имеющие на это никаких прав».
Как показывает практика, во многих случаях трудности в решении таких проблем связаны с тем, что мы называем «принятием» (или «непринятием»). Именно с принятия происходящего как «своего», происходящего «со мной», «в моем пространстве» начинается движение вперед, движение к решению возникших проблем.
