Собственной критичности здесь опять нет места, поэтому вместо живой гармонии игрок в "счет-расчет" пользуется чужим шаблоном.
Третья ловушка - болезнь созревания.
Это в самом деле болезнь, потому что переход от отрочества к юности - переход пограничной зоны - сопровождается колоссальными переменами и в душе, и в теле.
Отрок - один человек, юноша - совершенно иной; качественно иной.
Отрок - бесполое существо, юноша (девушка) - обрел пол.
Отрок - отрицает собственную память, юноша - всеобщую (он расчищает место для работы своей ЭПК).
Совесть отрока - открытая рана; совесть юноши - нерассуждающий меч, разрушающий стереотипы и защищающий истину, добро и красоту.
(В этом месте мы вынуждены напомнить, что речь идет не о рабах и не о потребителях; отрок, который нормально развивался и завершив движение через второй этаж стал юношей - уже созидатель. Значит, описываемый нами юноша прорвался через третью ловушку, легко перенес болезнь созревания, и уже подсказывает нам - не без иронии - параметры своей души, поглядывая вниз с площадки третьего этажа.)
Отрок пользуется чувствами, как потребитель; юноша дает им оценку - и пытается их материализовать (работа созидателя).
Отрок переживает кризис ЭПК (все движение через второй этаж - это балансирование на проволоке, это продирание через трясину, это постоянное искушение души; энергопотенциал плохо защищен слабой критичностью - и потому неустойчив; психомоторика тянет за троих - и потому поневоле ищет передышки в стереотипах; критичность способна делать только самую простую работу - отрицать, лишь так она может расчистить для души жизненное пространство, обнадежить ее проблесками свободы; это болезнь роста, болезнь нестрашная, если она не в силах так ослабить отрока, что он потеряет равновесие и шагнет за пределы нормы; это болезнь необходимая - не переболев ею, не сможешь жить в новой среде - под открытым небом третьего этажа; не сможешь глядеть в глаза дисгармонии, что немыслимо без нового качества - гармоничной ЭПК), юноша - расцвет ЭПК.
Третья ловушка отличается от первых двух принципиально: там испытания переживала душа, здесь - тело; но как оно выдержит это испытание, каким выйдет из него - зависит от души отрока. Его тело, исполняя программу генотипа, заканчивает свое развитие. Остается последний этап - половое созревание. Кажется: родовая программа - столь мощный и самостоятельный инструмент, что вмешаться в его работу, повлиять на ее ход практически невозможно. На самом деле это не так. Душа отрока созрела настолько (сейчас мы не говорим о ее качестве - только о ее роли в его жизни, а эта роль огромна; ведь отрок - весь в себе, весь в душе), что уже не может мириться с ролью статиста в работе формирования его самости, не может покорно следовать за родовой программой. Она еще не осознала себя скульптором, работающим с самою собой, как с глиной, но действует именно как скульптор. Теперь она смотрит на работу генотипа, как на черновик, вылепленный подмастерьем, и по все еще сырой, податливой глине начинает лепить уверенной рукой мастера.
Откуда эта активность? откуда перемена в поведении души?
До сих пор первую скрипку ее мелодии вела память, теперь вперед вышло чувство. Память автоматически усваивала правила игры в жизнь, чувство (с помощью критичности) оценивает и выбирает.
До сих пор малыш - ребенок - отрок развивался как биологическая система под диктовку генотипа; теперь - в пору полового созревания - черновик генотипа набело переписывает чувством душа.
Каждый знает: мало родить мужчину; чтоб из этого младенца вырос настоящий мужчина - нужен огромный труд. Мало родить девочку; чтоб из нее выросла женственная, добрая, неутомимая хранительница очага, нужен огромный труд. Чей? Родителей и учителей.
Но даже если они не трудятся, если не вкладывают в формирование ребенка своей души, они оказывают на этот процесс колоссальное воздействие одним своим присутствием. С первого своего шага ребенок меряет мир взрослыми, которые его окружают. (Есть люди, которые остаются инфантильными на всю жизнь - всю жизнь они пользуются чужой меркой.) Вплоть до отрочества - оценивая истину, добро и красоту - он пользуется меркой близких ему взрослых. Но вот наступило отрочество, вперед вышло чувство - и у него словно глаза открылись. Оказывается, мир совсем не такой, как он считал до сих пор, мир куда хуже его детских представлений (простим ему это простодушное заблуждение). Значит, нужно разбить старые кумиры и построить новые; отказаться от чужих мерок и верить только своей. Только себе. Эта ломка происходит тяжело, потому что это - как мы уже сказали - настоящая болезнь. Болезнь души.
Напомним еще раз: причина ее в том, что в лидеры души вместо памяти выходит чувство. Остается последний вопрос: откуда у чувства появилось столько энергии, что оно смогло вытеснить великолепно развитую, полную сил память? Эту энергию чувство получило от энергетического подъема, причина которого - половое созревание.
Генотип выстреливает своим самым мощным зарядом (ведь решается судьба последующих поколений), и чувство оказывается самым подходящим инструментом, чтобы придать формирующейся половой структуре индивидуальное лицо.
(Следствие 1. Если энергия генотипа была в детстве растранжирена - детородная функция окажется навсегда ущербной.
Следствие 2. Если память не пропустит вперед чувство - половая чувствительность окажется навсегда ущербной.)
Цитата: "Энергопотенциал генотипа неприкосновенен". (А. Рыбковский.)
Теперь постараемся показать, что половое созревание не физиологический, а психо-физиологический процесс.
Задача природы простая: нужно, чтобы из мальчика сформировался мужчина, из девочки - женщина. Материал и форму поставляет естественная природа; лекала для уточнения форм и линий застывающего слепка - природа социальная.
Обращаем ваше внимание на тонкость: чувство - только инструмент; лекала, по которым оно работает, отрок берет вне - из ближнего социума. Умом он отвергает чужие мерки, но разве когда-нибудь ум мог повлиять на естественный процесс? И природа, не вступая в дискуссии, делает свое дело, - что ей нервические бунты маленького мальчика.
Лекала отрока - родители и учителя.
Но не как "родители" и "учителя" (социальная функция), а как "мужчины" и "женщины" (функция природная). Мужское и женское начала. Надеемся, вы понимаете, что если бы ближний социум был носителем только социальной функции, его воздействие на формирование половой функции было бы ничтожным (мы не знаем как, не можем представить механизма, но допускаем, что какая-то ничтожная возможность воздействия есть). Но ближний социум воздействует, и очень мощно, и объяснимо это лишь в том случае, если его составляющие мы воспринимаем как природные сущности - мужские и женские.
На естественный процесс могут воздействовать только естественные (природные) силы.
Значит, формирование полового лица отрока зависит от того, сколько мужчин и сколько женщин оказывали на него влияние. И что еще важнее (качество приоритетно всегда!) - сколь выразительными, сколь настоящими, сколь мужественными были эти мужчины, и сколь женственными были женщины.
Первые лекала - отец и мать. И если ребенку повезло, если семья гармонична, функции отца и матери "весят" соответственно 0,618 и 0,382 от целого.
Вторые лекала - учителя. И если ребенку повезло, соотношение учителей- мужчин и учителей-женщин будет тем же: 0,618 к 0,382.
Как известно, нет "чистых" мужчин и "чистых" женщин; в каждом из нас живут оба начала. Они выражены (для простоты вашего восприятия мы огрубляем картину) мужскими и женскими половыми гормонами. И тут обращаем ваше внимание на важнейшее обстоятельство: если пол человека зависит от родовой программы, то соотношение гормонов (значит - мужественность или женственность) зависит от лекал, по которым его работали.
Соотношение мужского и женского начал в человеке никогда не бывает постоянным. Оно колеблется в зависимости от обстоятельств и на протяжении жизни изменяется (об этом будет речь впереди), но есть период, когда оно обретает форму, достаточно стабильные количественные и качественные характеристики, и этот период - отрочество. Какие лекала в отрочестве к человеку приложат - таким он и будет.
Спокон веку мужчина добывал хлеб, тащил в дом косточку, защищал его от враждебных посягательств. Женщина продолжала род, хранила информацию и укрепляла очаг.
