Примадонна капризничает:
— Хочу, чтобы к премьере мне платье шил лучший кутюрье.
— Конечно, мадам, — соглашается режиссер.
— Хочу, чтобы жемчуг, который мне предстоит надеть в первом действии, был настоящим.
— Будет сделано, — смиренно обещает режиссер. — Но, чур, уговор: все будет настоящим — и жемчуг в первом, и яд в последнем действии.
Приветствуя обращение к данному методу, психологи предостерегают от возможного возникновения двух распространенных неувязок:
• во-первых, связанных со слишком частым употреблением союза «но», появление которого невольно включает бдительность оппонента подобно красному сигналу;
• во-вторых, вызывающих неверную оценку собеседником адресованных ему высказываний.
Проявим изобретательность и подтвердим репутацию знатоков русского языка, поищем так и напрашивающимся словам «ерунда», «глупость» и пр. достойную замену: «учли ли вы?..», «не упустили ли мы?..», «вместе с тем…» и т. п. Получается, что возражение в чистом виде как будто отсутствует, у собеседника нет оснований включать защитные механизмы, а обсуждение продолжается в сравнительно спокойном тоне.
Что касается второго предостережения — от неверной интерпретации высказываний, построенных по схеме «да… но…», не застрахован никто.
Известная актриса Эра Зиганшина проходила преддипломную практику на курсе Г.А. Товстоногова. Далее мы приводим ее рассказ:
«И все вроде бы складывалось хорошо. Я даже была убеждена, что он оставит меня в своем театре. И вот наступил день, когда он, подводя итоги учебы, стал выдавать характеристику каждому своему студенту.
Дошла очередь до меня. В первой части Георгий Александрович говорил обо мне такие слова, каких, наверное, не слышала о себе сама Элеонора Дузе. Эпитет за эпитетом. Я растаяла. Да рано, как выяснилось. Расписав меня в лучшем виде, Товстоногов вдруг сказал: «Но»… И после этого говорил еще минут десять. Ничего страшнее о себе я никогда не слышала. Оказалось, что я совершенно не понимаю, что такое театр, что я взбалмошный, недисциплинированный человек, что характеру меня ни к черту не годится. А заключил он так: «Я не знаю, какое из этих двух начал победит, но склонен думать, что второе».
Так, уничтоженная словами мэтра, я навсегда распрощалась с мечтой о БДТ. И потом всей своей жизнью, всеми ролями, всей любовью к театру я доказывала ему, что он не прав. И, кажется, я действительно доказала. Но главный сюрприз ждал меня впереди. Много лет спустя, вынужденная покинуть Театр имени Ленинского комсомола, я пришла к Товстоногову, И вдруг услышала от него фразу, которая просто ошеломила меня:
— Но вы же отказались тогда…
Выходит, он решил, что я отвергла его приглашение в БДТ… Меня отпаивали валокордином. Было такое чувство, что одной фразой он просто пустил под откос всю мою судьбу. Но потом я успокоилась и решила — жизнь есть жизнь. И грех мне жаловаться на ее гримасы.
Зиганшина Э. Меня пленил не Моцарт, а Сальери
Вывод напрашивается сам собой: всякое утверждение, построенное по схеме «да… но…» и высказанное без комментариев, развития, прояснения позиции автора, может быть интерпретировано в неожиданном ключе. Адресату информации нужна определенность, особенно если беседа, приводимые доводы важны для него.
5. Перефразирование
Схема приема: учитывая замечание оппонента, повторяют собственный тезис, одновременно смягчая его.
Английский ученый Чарльз Дарвин был приглашен на обед к другу.
Его соседкой по столу оказалась очаровательная молодая леди.
— Мистер Дарвин, — игриво начала она, — ваше учение гласит, что человек произошел от обезьяны. Это утверждение вы относите и ко мне?
— Безусловно, — ответил Дарвин, — но вы происходите не от обыкновенной обезьяны, а от очаровательной.
Прием перефразирования может с успехом и с пользой для присутствующих провести кто-либо из посредников.
Немецкий композитор Р. Вагнер во время репетиций с Лондонским симфоническим оркестром испытывал крайнее раздражение. Особое неудовольствие маэстро вызывали трубачи. С трудом сдерживая ярость, он обратился к переводчику:
— Скажите этим ослам, что, если они не будут играть прилично, я выкину их вон.
Переводчик так смягчил тираду дирижера:
— Джентльмены, маэстро вполне отдает себе отчет в тех затруднениях, которые причиняет вам его музыка, просит вас сделать все, что в ваших силах, и ни в коем случае не волноваться.
Перефразирование можно использовать не только в мирных целях. При необходимости с его помощью можно поставить на место излишне зарвавшегося собеседника. Разумеется, в этом случае во второй части фразы производят ужесточение.
Датский писатель-сказочник Ханс Кристиан Андерсен, по свидетельству современников, небрежно относился к собственному внешнему виду и одевался, мягко выражаясь, небогато и немодно.
Его старый поношенный плащ и помятую шляпу знал весь Копенгаген.
Однажды, когда Андерсен гулял по улицам аккуратного и чопорного Копенгагена, какой-то прохожий бесцеремонно спросил его:
— Скажите, этот жалкий предмет на вашей голове вы называете шляпой?
Андерсен стерпел укол, но задал похожий вопрос:
— А этот жалкий предмет под вашей модной шляпой вы называете головой?
6. Условное согласие
Некоторые сравнивают его с уклончивым ответом.
— Дорогая, я — банкрот! Ты пo-прежнему будешь меня любить?
— Да, милый, но мне так будет тебя не хватать!
На самом деле выражение условного согласия часто маскирует хитрый трюк, а при разоблачении его исполнитель обычно простодушно оправдывается, уверяет, будто ничего не имел в виду.
7. Эластичная оборона
Тактика незаменима в ответ на град замечаний и претензий, собеседника.
В подобных случаях отвечать себе дороже, и, чтобы не накалять атмосферу, лучше демонстрировать внимание к высказываниям партнера, не упуская нить беседы. Когда пыл оппонента угаснет, можно позволить ему возвращаться к своим доводам и возражениям — во многом они уже утратят свою актуальность и остроту, что и требуется для мирного продолжения беседы. Лучшей защитной мерой считается избрание упреждающей тактики: потенциально конфликтные моменты выделяются заранее, а в процессе общения их умело обходят, чтобы возражений не возникало вообще.
Пианисту Антону Рубинштейну не раз приходилось иметь дело с антрепренерами низкой квалификации. Один из них как-то во время зарубежных гастролей предложил виртуозу за выступление сумму вдвое меньше обычной. При этом он привел массу доводов в пользу такого решения. Выслушав его, Рубинштейн ответил:
— Ну хорошо, не будем спорить. Если вы настаиваете, я сыграю и за такие деньги. Но имейте в виду, что я намерен играть вдвое тише обычного.
Навыки, приобретенные в процессе освоения и применения приема «эластичной обороны», могут пригодиться в других сферах жизни.
Надеемся, ссылка на опыт такого авторитета, как американский государственный деятель Бенджамин Франклин, покажется весомым аргументом в пользу рассматриваемой тактики. «Я взял за правило вообще воздерживаться от прямых возражений на высказанное кем-либо другим мнение и от каких-либо категорических утверждений со своей стороны. Я запретил себе употребление таких слов, содержащих категорические нотки, как «конечно», «несомненно» и т. п., и заменил их в своем лексиконе выражениями «представляю себе», «предполагаю», «полагаю, что это должно быть так или эдак»; или «в настоящее время мне это представляется таким образом». Когда кто-нибудь утверждал нечто безусловно ошибочное, с моей точки зрения, я отказывал себе в удовольствии решительно возразить ему и немедленно показать всю абсурдность его предположений и начинал говорить о том, что в некоторых случаях или при определенных обстоятельствах его мнение могло бы оказаться правильным, но в данном случае оно представляется или кажется мне несколько несоответствующим и т. д. и т. п. Вскоре убедился в пользе этой перемены в манерах; разговоры, в которых я принимал участие, стали протекать значительно спокойней. Скромная манера, в которой я стал предлагать свои мнения, способствовали тому, что их стали принимать без возражений. Ошибившись, я не оказывался теперь в столь прискорбном положении, как раньше, а будучи правым, гораздо легче брал верх над ошибочным мнением других тем, что признавал и за собой их ошибки.
