Также можно найти соответствие некоторых аспектов любви христианским заповедям — например, «возлюби ближнего твоего, как самого себя» и «возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душою твоею и всем разумением твоим». Если сострадательная, солидарная любовь к ближнему похожа на материнскую, то любовь к божественному, которую мы обычно называем посвящением, — это форма любви к отцу, хотя посвящение необязательно должно находиться в рамках теологической философии и может называться любовью к дхарме, Дао, реализацией собственного потенциала или даже любовью к справедливости, правде и другим ценностям.
Любовь к самому себе в этом треугольнике можно соотнести с эросом, потому что она качественно отличается от сострадательной любви и направлена на внутреннего ребёнка, отражая его стремление к счастью.
Итак, мы уже определили, что любовь — это не простая психическая энергия, она проявляется в трёх измерениях, одно из которых иногда может превалировать над остальными: например, у человека развита эротическая любовь, но мало сострадания, или сильно проявляется милосердие, но не хватает благодарности, или много восхищения, но почти нет способности к эмпатии или радости. Таким образом, это «хромая» любовь, в отличие от здоровой любви, в которой все три её аспекта уравновешены. И если три формы любви выражают три части нашего мозга или олицетворяют внутренних персонажей, возможно ожидать, что точно так же, как мы стремимся к внутрипсихической интеграции, делающей нас триедиными, как предлагал Гурджиев, мы должны стремиться к равновесию составляющих нашей любви.
В моей интерпретации эта мысль может показаться чисто умозрительной, но готов добавить: за годы наблюдений и образовательных экспериментов я обнаружил, что люди, в соответствии со своим характером, проявляют способности к одним видам любви и неспособности к другим, то есть в зависимости от эннеатипа у них наблюдаются характерные трудности, преодоление которых потребует специальных упражнений по развитию любви. Например, у шизоидных характеров недостаточно развита эмпатия и им более других важно отрабатывать сострадание, в то время как у гистрионических недоразвита благодарная любовь, а у боящихся и не доверяющих — эротическая любовь. Поэтому мне кажется важным, чтобы система образования взяла на вооружение идею программы эмоционального развития, основанную на понимании разных форм любви и возможном обеднении внутренней жизни из-за тенденции к одностороннему развитию. Думаю, на данный момент достаточно было затронуть эту тему, а далее считаю необходимым рассказать о своём авторском методе личностного и профессионального развития терапевтов и учителей, известном как программа SAT.
Глава 7
Знаменитая эннеаграмма
В течение последних тысячелетий интерес к эннеаграмме возрос благодаря возможности её использования для изучения личности, и она стала известна от Чили до Китая, так что в календаре даже появился «День эннеаграммы»[13], и на мои курсы стали приезжать интересующиеся этой темой бизнесмены из разных стран: от Амстердама и Норвегии до Кореи и Индонезии. Возросший интерес объясняется тем, что изучение типов характера на основе эннеаграммы является стимулом для самопознания и даёт соответствующее видение невроза, поэтому вдобавок к сказанному о различных уровнях самопознания я сформулирую и теорию эннеатипов, которая является хорошим подспорьем в подготовке терапевтов и учителей, а с недавнего времени — ещё и работников коммерческого сектора. Для этого я приведу здесь материалы лекции о психологии эннеатипов, прочитанную в главной лекционной аудитории на факультете права в Университете Буэнос-Айреса.
Вклад психологии эннеатипов в интегрированную модель здоровья
Спасибо за тёплый прием. Меня попросили рассказать об эннеаграмме, стоящей на службе интегрированного здоровья, хотя, по правде сказать, я не знаю, существует ли такая «служба интегрированного здоровья», которая бы занималась не только физическими болезнями, но и их эмоциональной стороной. Мне кажется, что нет. Тем более что сегодня роль психотерапии в медицинских учреждениях постепенно уменьшается. Как мне рассказывают друзья-психотерапевты, им приходится осматривать пять или шесть человек в час, и единственное, что они успевают сделать, — выписать рецепт. Кроме того, мир постепенно беднеет, и психотерапия для многих становится недоступной, а если у кого-то найдутся деньги, то заниматься этим будет недосуг, потому что терапия также требует времени, а нам его, как и денег, катастрофически не хватает. Более того, психотерапия предполагает дух поиска, поток вопросов к самому себе, и, по-моему, этого тоже всё больше недостает современному обществу.
Мы живём в среде скорее научной, чем религиозной, где большинство к гуманитарным дисциплинам относится как к предрассудкам. Поэтому я считаю, что, предоставив психотерапии свою нишу в системе образования, мы тем самым расширим её возможности, позволив стать на службу человеческого развития, — и тем самым прекратим тиражировать беды нашего мира из рода в род, увековечивая ценности одного поколения, когда у каждого поколения ценности свои, сохраняя во что бы то ни стало эти ценности, которые на самом деле наполовину ценности, а наполовину смертельные болезни. Ведь образование не способствует развитию человека, если пытается воспитывать автоматов, — а для того, чтобы образование действительно было всесторонним и развивающим, оно должно позаимствовать многие инструменты из психотерапии и духовных традиций, право, не знаю, удастся ли это сделать…
Лидия Грамматико[14] утверждает, что программа SAT пользуется большим успехом и действительно популярна у учителей, но совсем не пользуется успехом у администраций, департаментов и министерств — не принимают её в бюрократическом мире, от которого, к сожалению, многое зависит. Мне кажется, что образование отлично справляется со своей задачей, когда готовит персонал для производства, но оно не развивает человеческий потенциал, столь необходимый в наше время. Есть люди, которые очень боятся, что мы начнем думать по-другому, боятся сократовского призыва познать самого себя, поэтому в образовании очень мало самопознания, и хотя его иногда путают с изучением психологии, это две абсолютно разные вещи.
Но возвращаюсь к теме. В мире существует большое движение, связанное с эннеаграммой: есть множество так называемых семинаров по эннеаграмме, — если бы ещё люди, которые их проводят, знали предмет, — вроде «курсов понимания или применения эннеаграммы», — я их называю психологией эннеатипов.
Но тот, кто первым заговорил об эннеаграмме на Западе, не применял это учение к описанию личности, а объяснял на её основе некоторые гностические законы. Этого человека звали Георгий Гурджиев, он использовал эннеаграмму как комбинацию Закона Трёх и Закона Семи. Что он имел в виду под Законом Трёх? Что-то похожее на философию Гегеля: в каждом феномене есть полярность, Инь и Ян, отрицательный и положительный полюс, а кроме того — фактор синтеза, согласующий их, и чтобы понять что-то, нужно дистанцироваться, — это и есть третий элемент синтеза.
Закон Семи более сложный: он говорит о некоторых циклических характеристиках. Например, откуда в неделе семь дней? Это было уже у египтян, и во многих культурах каждый день посвящался одному из богов. Я не знаю, смогут ли те, кто изучают сейчас циклические феномены, сформулировать что-то похожее на идею деления круга на семь частей. Один польский философ, у которого я учился, говорил, что в истории западной мысли была диалектика из пяти категорий: она приближалась к Закону Семи…
Я упоминаю здесь об этом только для того, чтобы определиться в системе координат, потому что Гурджиев, первым упомянувший о эннеаграмме, говорил о совершенно других вещах, чем те люди, что сделали этот символ знаменитым. Эннеаграмма получила известность, когда её стали использовать для изучения личности, но когда кто-нибудь говорит о применении эннеаграммы к личности, кажется, что речь идет об очень искусственной науке, академических знаниях, которые одних заинтересуют, а других нет, потому что мало кого вообще интересует личность… Может быть, вернее сказать, это знание, которое в последнее время пропагандируется с таким энтузиазмом, имеет жизненно важное значение, — это теория зла, теория причин наших страданий, теория источников проблем нашего мира, а не просто узкоспециальная дисциплина, которой может показаться на первый взгляд. Возвращаясь к истокам того, что было названо причинами страданий, я предпочитаю говорить о зле: это самое жестокое слово. Степень недугов человечества зависит от распространения зла и этического упадка. Наверное, первым, кто сформулировал великую теорию зла, был Будда, который говорил нам, что страдание происходит от желаний. Шопенгауэр решил включить буддизм в свою философию и перенес акцент на страдания человека, который желает слишком многого. В действительности слово tanha, используемое в контексте буддизма, означает не просто «желание», а гипертрофированное, патологическое желание; думаю, что больше всего это похоже в нашем мире на то, что в психоанализе называется оральностью: фиксация на детской недостаточности и превращение в мамона. Мы все хотим большего, мы все хотим того, чего нам не хватало, а нам всем немного не хватало материнской заботы, потому что наши матери унаследовали те же пороки, что и другие человеческие существа, ибо наша цивилизация подразумевает их передачу как эпидемии через поколения, — об этом уже говорили древние иудеи. И то, что утверждает Будда, действительно точно соответствует мифу о падении человека, об изгнании из рая — легенде, которую рассказывали не только иудеи, но и древние греки, древние мексиканцы и многие другие культуры.
