Вторая мировая война превратила город в оружейную фабрику, и люди со всех концов страны съезжались туда ради работы. Жить было негде, чернокожих рабочих вычеркивали из очередей на жилье и брали с них втридорога.
Когда город пожертвовал средства на строительство жилья только для черных, расисты жгли кресты вокруг стройки. С наступлением лета ситуация накалилась. Двадцатого июня среди черных распространили слух, что белая банда сбросила женщину с ребенком с моста Бель-Айл, а среди белых — что черные изнасиловали и сбросили женщину с того же самого моста. Ни того ни другого в действительности не было, но воображаемые зверства спровоцировали реальные. Началось побоище, и за последующие 36 часов 34 человека погибли, сотни были ранены и тысячи арестованы.
Это был национальный позор и худший момент в американских расовых отношениях. Но был и лучик надежды: те черные и те белые, которые работали или учились вместе с представителями другой расы, гораздо реже участвовали в бунтах и чаще проявляли миролюбие — например, укрывали людей другой расы от насилия.
Психолог Гордон Оллпорт заметил это и нашел закономерность: чем лучше люди узнавали чужаков, тем меньше ненавидели их. Это применимо ко всем сферам. Например, 75% жителей застройки для белых заявили, что не хотят жить с черными, но только 25% жильцов в смешанных застройках на самом деле недолюбливали чернокожих соседей; 62% рядовых из белых полицейских подразделений были против объединения в вооруженных силах черных и белых, а среди белых из смешанных подразделений с таким мнением набралось только 7%.
В своем фундаментальном труде «Природа предубеждения» Оллпорт заключает, что причины неприятия обычно сводятся к незнанию предмета [128]. Изменить это проще простого: надо собрать людей вместе, и в них проснется общность. Аналогичная мысль привела ранее Марка Твена к остроумному выводу: «Путешествия смертельны для предрассудков, нетерпимости и узости мышления и рекомендуются многим соотечественникам исключительно с этой целью». В психологии это называется «теория контакта» и весьма воодушевляет. Книга Оллпорта, опубликованная в 1954 году, стала бестселлером. Он с удовольствием отмечал ее наличие в аэропортах и гипермаркетах рядом с легким чтением. Благодаря ему оптимисты всего мира поверили, что ненависть — это всего лишь недопонимание и устраняется контактом.
Оллпорт подчеркивал, что контакт работает не всегда [129]. И в некоторых случаях только ухудшает ситуацию. К примеру, если белые только видели много черных, но лично их не знают, то воспринимают их как угрозу.
Время подтвердило правоту Оллпорта. В Соединенном Королевстве появились иммигранты, их увидели — и это запустило волну национализма, увенчавшуюся Брекситом. В Канаде Тони использовал присутствие иммигрантов для разжигания белой агрессии. Даже люди умеренных взглядов могут склониться к предрассудкам в результате неправильных контактов. В недавнем исследовании политолог Райан Инос десять дней в одно и то же время по утрам подсаживал латиноамериканцев в бостонскую электричку. Белые пассажиры, которые ехали с ними, стали менее толерантными к иммигрантам, чем раньше и чем пассажиры другой электрички.
Безвредный контакт может оказаться и бесполезным. «Добровольный контакт без конкретной цели ничего не дает», — отмечал Оллпорт. Он написал, как сделать его полезным: собрать группы и присвоить им равный статус, даже если у одной больше власти в остальное время. Сфокусироваться на общих целях. Познакомить всех поближе, пусть узнают об особенностях друг друга. И поддерживать сотрудничество между группами. Удовлетворите эти условия, и контакт сотворит чудеса.
Звучит наивно, не так по-научному, как в примере района Хейт-Эшбери. Но это одна из самых хорошо изученных концепций в психологии. В недавнем анализе более чем четверти миллиона человек проявилась явная закономерность: чем больше времени некто проводит с чужаком, тем меньше у него предубеждений. Контакт улучшает отношение почти ко всем типам чужаков [130]. Возьмем двух гетеросексуальных молодых способных людей из Соединенных Штатов. Есть данные, что тот, кто общается с разнообразными группами, выражает меньше предубеждений против чернокожих и латиноамериканцев, иммигрантов из Азии, Мексики и Центральной Америки, пожилых, инвалидов и любых представителей нетрадиционной сексуальной ориентации, чем менее общительный сверстник.
Контакт работает, даже если люди специально его не ищут [131]. Белые первокурсники, распределенные в комнаты общежития с чернокожими, к весне уже менее предвзяты, чем соседствующие с представителями своей расы.
Но на принятие чужих групп не обязательно уходит целый учебный год. В недавнем исследовании представители трансгендеров и цисгендеров ходили по домам Флориды и обсуждали с жителями права первых. После содержательной беседы с трансгендерами трансфобия жителей существенно снизилась, и спустя три месяца они все еще оставались толерантными.
Вывод из этого простой: ненависть к чужакам стара как мир, но без нее можно обойтись. Совместная работа, жизнь и развлечения стирают границы между людьми.
Чтобы понять почему, вспомните, что эмпатия — это выбор, и конфликт дает причины отказаться от нее. В условиях конкуренции за дефицитные ресурсы группы занимают круговую оборону и отстаивают свою сторону. Как сказал Тони, «культурное многообразие — это прекрасно, когда у всех все в порядке, но когда дерешься с соседом за корку хлеба, все средства хороши». Трайбализм становится естественным и — с точки зрения эволюции — разумным. Полузащитник, сострадающий защитнику, с трудом выполнит свою задачу, а солдат с такими взглядами не выполнит вообще [132]. В результате во время конфликта люди не теряют сострадание, а намеренно его отключают. В одной серии исследований консервативные израильтяне заявляли, что предпочли бы не сочувствовать палестинцам [133]. Предпочтение обернулось реальным отсутствием эмпатии — например, когда они читали про палестинского ребенка с церебральным параличом.
Во время войны черствость, может быть, и правильный выбор, но для достижения мира она не годится. Контакт ее излечивает, давая людям основания заботиться друг о друге. Мы нуждаемся в отношениях и стараемся укреплять социальные связи. Когда в круг друзей или коллег вливается чужак, эмпатия по отношению к нему отвечает нашей цели. Плюсы умножаются: эмпатия к одному чужаку может распространиться на всю группу, как Дэн Бэтсон продемонстрировал в исследовании жертв СПИДа.
Контакт также затрудняет избегание эмпатии. Печаль и надежду соседа, друга или коллеги чаще всего невозможно игнорировать.
Контакт способствует эмпатии даже в самых жестких условиях [134]. После религиозных конфликтов в Северной Ирландии протестанты и католики дегуманизировали друг друга, но делали это в меньшей степени, если у них были друзья во вражеском стане. Белые американцы, которые живут или работают с чернокожими или мусульманами, выражают повышенную эмпатию, когда члены этих групп попадают под наблюдение правоохранительных органов. А эмпатия, в свою очередь, способствует солидарности. После конфликта в Ирландии люди, сопереживавшие противоположной стороне, склонялись к прощению, а в Соединенных Штатах белые американцы, сочувствующие меньшинствам, притесняемым
