жена, когда мы еще не поженились. Вход в дом был с другой улицы, и теперь я сообразил, что забыл название этой последней; восстановить его пришлось окольным путем. Имя Матеуса, на котором я остановился, послужило заместителем позабытого названия улицы. Оно больше годилось для этого, чем имя Кауфмана, так как употребляется лишь как имя собственное, в противоположность слову Кауфман (Kaufmann – купец. –
Ред.), а позабытая мною улица тоже носила личное имя – была названа в честь Радецкого [59].
10) Следующий случай я мог бы отнести к категории «ошибок», которая будет обсуждаться далее (см. главу IX), но я приведу его здесь, поскольку звуковые соотношения, на основе которых произошла подмена слов, выступают в нем особенно наглядно. Пациентка рассказывает мне свой сон: ребенок решил покончить с собой посредством укуса змеи и привел свое намерение в исполнение; она видит, как этот ребенок корчится в судорогах, и так далее. Пациентке предстояло отыскать повод для этого сновидения в событиях дня накануне. Она тотчас же вспомнила, что вчера вечером слушала публичную лекцию об оказании первой помощи при змеином укусе. Если кусают одновременно ребенка и взрослого, то в первую очередь надо позаботиться о ребенке. Еще она вспомнила, какие меры, по словам лектора, надлежит принимать. Многое зависит от того, сказал он, какой породы укусившая змея. Я перебил пациентку и уточнил, не говорил ли лектор о том, что в наших краях очень мало ядовитых змей, и не обозначил ли, каких именно следует опасаться. – «Да, он особо выделил гремучую змею (Klapperschlange)». Я засмеялся, и пациентка догадалась, что сказала что-то не так. Однако она не стала поправлять себя, просто взяла сказанное обратно: «Да, такой ведь у нас нет; он говорил о гадюке. Каким образом пришла мне на ум гремучая змея?» Я заподозрил, что всему виной примешавшиеся мысли, которые скрывались за ее сном. Самоубийство посредством змеиного укуса вряд ли может иметь другой смысл, кроме указания на красавицу Клеопатру. Значительное звуковое сходство обоих слов (Kleopatra и Klapperschlange), совпадение букв kl-, -p- и – r- в одном и том же порядке и повторение той же буквы – а– с падающим на нее ударением было совершенно очевидным. Связь между именами Klapperschlange и Kleopatra выразилась в моментальном ограничении способности к суждению у моей пациентки, благодаря чему утверждение, будто лектор поучал венскую публику защищаться от гремучих змей, не показалось ей странным. Вообще она знает ничуть не хуже меня, что гремучие змеи у нас не водятся. Вполне простительно, к слову, что она потом мысленно перенесла гремучую змею в Египет, ибо мы привыкли валить все неевропейское, экзотическое в одну кучу, и я сам тоже вынужден был на минуту призадуматься, прежде чем сообщить, что гремучая змея встречается только в Новом Свете и Южной Азии.
Продолжение анализа принесло дальнейшее подтверждение этих выводов. Моя пациентка буквально накануне осмотрела выставленную недалеко от ее квартиры скульптуру Штрассера «Антоний» [60]. Это был второй повод для сновидения после лекции о змеиных укусах. В дальнейшем течении сна она укачивала ребенка, и по поводу этой сцены ей вспомнилась Гретхен из «Фауста» [61]. Далее у нее возникли воспоминания об «Аррии и Мессалине» [62]. Это обилие имен из драматических произведений заставляет предполагать, что пациентка в прежние годы тайно мечтала об артистической карьере. Начало сна – якобы ребенок решил покончить с собой посредством укуса змеи – на самом деле должно означать, что ребенком она собиралась стать знаменитой актрисой. Наконец от имени Мессалины ход мыслей ведет к основному содержанию сна. Некоторые происшествия последнего времени породили в ней беспокойство, что ее единственный брат вступит в неподходящий для него брак с неарийкой [63], то есть допустит мезальянс.
11) Далее приведу совершенно невинный – или, быть может, недостаточно проясненный по своим мотивам – пример, который обнажает исключительно прозрачный механизм действия.
Путешествующему по Италии немцу понадобился ремень, чтобы обвязать попорченный чемодан. Из словаря он узнает, что ремень по-итальянски будет correggia. «Это слово нетрудно запомнить, – думает он, – достаточно вспомнить художника Корреджо». Он идет в лавку и просит una ribera [64].
По всей видимости, ему не удалось заменить в своей памяти немецкое слово итальянским, но все же старания его не были полностью бесплодными. Он знал, что надо отталкиваться от имени художника, но вспомнилось ему не то имя, с которым связано искомое итальянское слово, а то, которое близко к немецкому слову Riemen (ремень). Этот пример, конечно, можно также отнести не только к обмолвкам, но и к категории забывания имен.
Собирая материал об обмолвках для первого издания этой книги, я придерживался правила подвергать анализу все случаи, какие только приходилось наблюдать, причем не чурался включать и менее показательные. С тех пор занимательную работу по сбору и анализу обмолвок взяли на себя многие другие люди, и теперь я могу черпать сведения из более богатого источника.
12) Молодой человек говорит своей сестре: «С семейством Д. я окончательно рассорился; я уже не раскланиваюсь с ними». Она отвечает: «Überhaupt eine saubere Lippschaft» («Верно, они те еще штучки». – Ред.). Слово Lippschaft (букв. «постельная публика») употреблено вместо слова Sippschaft («семейство»), и эта ошибка обозначает и раскрывает сразу два обстоятельства. Во-первых, юноша когда-то флиртовал с дочерью этой семьи; во‑вторых, про ту рассказывали, что недавно она вступила в серьезную и недозволенную любовную связь (Liebschaft).
13) Молодой человек обращается к встреченной на улице даме со словами: «Если позволите, госпожа, я бы хотел вас begleit-digen». На самом деле он явно намеревался сопроводить (begleiten) эту даму куда-то, но испугался оскорбить (beledigen) ее своими словами. Так два противоборствующих эмоциональных позыва нашли выражение в одном слове, то есть в фактической обмолвке, и можно предположить, что намерения этого молодого человека были далеко не самыми невинными, раз уж и он, пусть бессознательно, испугался оскорбить даму. Он попытался скрыть от нее свое отношение, однако бессознательное его подвело и выдало истинное побуждение. С другой стороны, тем самым он невольно предвосхитил ответ дамы: «Да неужели? За кого вы меня принимаете? Как вы смеете меня оскорблять?» (Сообщение О. Ранка [65].)
Целый ряд примеров я заимствую из статьи «Бессознательные признания» моего коллеги доктора Штекеля [66] в «Берлинер тагеблат» за 4 января 1904 г.
14) «Неприятное содержание моих бессознательных мыслей раскрывает следующий пример. Должен предупредить, что в качестве врача я никогда не руководствуюсь соображениями заработка и, что само собой разумеется, имею всегда в виду лишь интересы больного. Я пользовал пациентку, которая пережила тяжелую болезнь и
