к исследованиям, важной частью которых является правильная диагностика.
В конечном счете многие психиатрические диагнозы носят субъективный характер.
Это может быть одной из причин, по которым такие диагнозы ставятся большому количеству женщин. Особенно если учесть, сколько среди создателей DSM было белых мужчин в возрасте. Все, что выходит за рамки их мировоззрения, кажется им патологией?
Возьмем депрессию. Можно ли быть уверенным, что приписываемые ей симптомы не связаны с низкой активацией нервной системы? Человек слишком много спит, теряет интерес к вещам, которые прежде его увлекали. Его поглощает чувство безнадежности и обреченности в будущем, чувство вины в отношении прошлого. Он грустный и раздражительный. Как мы только что выяснили, все это может быть вызвано гиперактивной парасимпатической нервной системой (согласно поливагальной теории).
А что насчет тревоги? Может ли она быть следствием повышенной активации нервной системы? Чувство беспокойства, нервозность, тревога за будущее. Повышенное мышечное напряжение и проблемы со сном. Как мы только что говорили, все это может быть связано с чрезмерно активной симпатической нервной системой.
Было показано, что многие расстройства личности связаны с тем, как люди учатся справляться с комплексными психотравмами. Особенно это касается диагноза пограничное расстройство личности. «Страх быть брошенным» может проистекать из пренебрежения в детстве. Отношения с большим количеством разрывов могут быть результатом того, что человек реагирует на громкие сигналы опасности. Рискованное поведение и самоповреждения могут быть способом отвлечься от внутренней боли. А кто не испытывал злости от пережитой травмы?
Нарциссические желания могут исходить от человека, который в детстве недополучил внимания, хотя в нем нуждался. Либо внимания было слишком много, что человек интерпретировал как любовь. В итоге у него может развиться чувство, что ненависть или неуверенность в себе можно замаскировать противоположным поведением.
Склонность к зависимости естественным образом развивается в результате пренебрежения или жестокого обращения.
Взрослый человек все равно будет чувствовать потребность в защите и заботе.
Когда я прочитала книгу о нейроаффективной реляционной модели (Neuroafective Relational Model, сокращенно NARM) Healing Developmental Trauma («Исцеление травмы развития»), я почувствовала, что авторы лучше понимают, как люди реагируют на реляционную травму, чем те, кто составлял характеристику личностных черт в DSM.
Более того, люди, работавшие над последней редакцией руководства, решили вообще не включать в него «комплексную травму», поскольку ее симптомы слишком сильно пересекаются с личностными расстройствами, вместо того чтобы задуматься, не являются ли эти симптомы лишь следствием стратегии выживания.
Я заметила одну тревожную тенденцию: многие люди, пройдясь по контрольному списку симптомов СДВГ, приходят к выводу, что у них присутствует этот синдром. На самом же деле многие симптомы, приписываемые СДВГ, могут быть связаны с неблагоприятной обстановкой дома или чрезмерной нагрузкой в школе. Они могут быть вызваны повышенным тонусом и возбудимостью нервной системы. К их появлению могут привести определенное количество кофе или алкоголя. Они также могут быть следствием того, что человеку не подходит общепринятая организация учебного или рабочего процесса. Я ни в коем случае не хочу дискредитировать людей, страдающих СДВГ, однако знаю, что этот диагноз ставится гораздо чаще, чем следует, и ситуация только усугубляется. Молодые люди переживают о своем будущем из-за текущей финансовой и экологической ситуации. Действительно ли нам следует диагностировать это совершенно понятное беспокойство как патологию? Или же вместо этого нам следует признать, что мы не смогли обеспечить безопасность следующих поколений?
Кроме того, в DSM культура белых людей рассматривается в качестве основополагающей. Любые отклонения от западных практик здесь называются культурно-специфичными (этот термин используется в DSM для описания симптомов, связанных с различными культурными практиками). Вплоть до недавно вышедшего пятого издания все это попадало в категорию специфических синдромов. Теперь, по крайней мере, признается, что культурные особенности людей необходимо принимать во внимание. Мне, как человеку, который более двадцати лет проработал с иммигрантами и беженцами, очевидно, что DSM поддерживает точку зрения белой группы населения.
Многие из моих пациентов, выходцев из Южной Азии, испытывают физические боли, переживая тревогу или депрессию.
Я видела выходцев из Сирии и Ирана, которые жаловались на боли в животе и головные боли, но поскольку я уже многому научилась у этих общин, то знаю, как задавать нужные вопросы о стрессе и настроении. Кроме того, я узнала об удивительных системах верований – например, что во многих странах верят в анимистические практики, когда один человек может причинить другому вред через заклинание или порчу. В таких сценариях любое лекарство будет бесполезным.
Наконец, я переживаю из-за того, что DSM привязан к капиталистическим структурам. В нем рассматривается, является ли человек функциональным в мире, в котором заранее предполагается, что цель каждого – состоять в полноценных отношениях и найти традиционную работу. Чем больше я об этом размышляю, тем больше убеждаюсь, что цель нашей жизни заключается в поисках смысла и связей. Ни того ни другого на страницах данного руководства я особо не замечаю.
В этом и состоит моя главная претензия к DSM: в нем не признается влияние социальных условий и законодательных норм на многие из так называемых болезней. Действительно ли домохозяйки в 1960-х годах страдали от невроза, или же им просто недоставало личной силы и смысла? The Rolling Stones написали об этом песню «Running for the shelter of a mother’s little helper» [2]. Действительно ли современные женщины страдают от стремительно растущего уровня депрессии, или же они просто с трудом справляются со своими семейными, рабочими и социальными обязанностями, тщетно стремясь соответствовать «идеалу», который они видят в соцсетях, и боясь потерять права на собственное тело? Что касается людей, которые ищут спасения в наркотиках,вдруг их доступ к наркотикам – это происки тюремной индустрии, которой для процветания необходимо удерживать взаперти как можно больше людей? (Некоторые утверждают, что тюремная система – это не что иное, как современное рабство, потому что среди заключенных гораздо больше чернокожих, латиноамериканцев и представителей коренных народов, чем белых.)
В том издании DSM, по которому училась я, можно было бы описать факторы, способствующие возникновению расстройств разных категорий, таких как социальные условия и среда обитания. Как психотравма. Поскольку диагноз «комплексная травма» так и не попал в этот огромный учебник, складывается впечатление, что его авторы отказываются признать, что первопричинами многих психических симптомов зачастую являются индивидуальные и системные травмы.
В глубь веков
Глава 6. Происхождение
Эпигенетика
Я рассказывала о своей родне и их происхождении не просто так – существует такое
