2. собирается получить готовый рецепт по решению своей проблемы;
3. считает, будто психолог обладает неким «волшебным набором» средств, которые сами по себе все изменят;
4. хочет получить нравственную, социальную, моральную оценку происходящему;
5. имеет скрытую цель доказать, что, несмотря на все старания, его проблему просто невозможно решить;
6. имеет вторичную выгоду от существования проблемы и ищет внимания, а не решений.
Как уже было показано, созависимые клиенты, становясь на позицию «заказчика», то есть собираясь изменить другого человека, первичной целью имеют получить «готовый рецепт», а именно способы манипуляции, с помощью которых они смогли бы изменить желания, вкусы, систему ценностей другого человека.
Консультант может, конечно, прямо сказать клиенту о том, что его запрос невыполним. И это вполне приемлемый способ для того, чтобы исключить «зависание» и прекратить деструктивные попытки клиента по изменению другого. Но опыт показывает, что ничего, кроме разочарования и усилившегося отчаяния созависимого, такой ответ не дает. Поэтому более конструктивным будет предложение предварительно исследовать ситуацию, чтобы затем сообща поискать возможности достижения целей. Возможно, применение с этой целью следующего алгоритма работы консультанта.
1. Перевести «заказчика» в «клиенты». Необходимо выяснить, что хочет получить обратившийся в результате влияния на своего близкого.
При ответе на этот вопрос полезно остановиться на том, уверен ли клиент, что ожидаемый результат действительно может быть достигнут именно в результате его влияния на «проблемного» партнера или члена семьи (для краткости в дальнейшем мы будем обозначать его аббревиатурой ПП). Лучше всего постараться убедить его в том, что никто не меняется не по своей воле. Но именно по той же причине у консультанта это может не получиться.
Тогда можно продолжить исследование, задавая вопросы:
▪ Кем является клиент по отношению к «проблемному» члену семьи или партнеру по близким отношениям, на которого собираются влиять для его «изменения»?
▪ В чем причина того, что за помощью обращается «благополучный» партнер (или член семьи), а не тот, у кого проблемы?
▪ Считает ли ПП, что у него есть проблемы?
▪ Каким образом и в какой степени проблемы ПП, о котором печется обратившийся, касаются его самого?
▪ Что составляет проблему ПП, на которого собираются влиять?
▪ Что больше всего волнует обратившегося в поведении, образе жизни ПП?
▪ Что он уже делал для того, чтобы ПП отказался от «проблемного» поведения?
▪ Насколько успешными были его попытки?
▪ Как он объясняет неудачу этих попыток (ведь перед обратившимся снова стоит этот вопрос)?
▪ Каковы его реальные возможности повлиять на ПП?
2. Обсудить цели и возможности влияния более подробно, рассматривая при этом следующие вопросы:
▪ Насколько клиент отделяет свои цели от целей ПП?
▪ Что он знает об интересах, склонностях, способностях ПП?
▪ Что он знает об особенностях темперамента и характера ПП?
▪ Что он знает о круге общения ПП?
▪ Что он знает о прежних и настоящих жизненных целях ПП?
▪ Что он знает о личной жизни ПП: его взаимоотношения с противоположным полом, душевные привязанности, дружба, вражда?
▪ Что он знает о внутренних психологических проблемах, убеждениях, переживаниях ПП?
▪ Что он знает об особенностях взаимоотношений с окружающими и моделях поведения ПП?
Как правило, обратившиеся с трудом отвечают на эти вопросы. Таким образом, поднимается проблема об отсутствии понимания, настоящего внимания и эмпатии во взаимоотношениях обратившегося и «проблемного» партнера.
3. Изучить стиль отношений с «проблемным» партнером , затрагивая в обсуждении следующие вопросы:
▪ психологическая территория и суверенитет человека;
▪ разделение ответственности во взаимодействии с близкими (свобода и ответственность, права и ответственность, зависимость и подчинение и т. п.);
▪ партнерство, то есть равноправие в отношениях;
▪ самоценность и равнозначность ценности жизни каждого человека: не может быть жизни, более значимой и менее значимой (речь идет о том, что часто созависимые делают свою жизнь приложением к жизням других или, наоборот, считают жизни других людей приложением к своей);
▪ треугольник «спасательства» (спасатель – жертва – преследователь), закономерности «перетекания» ролей;
▪ установление близких взаимоотношений: что мешает установлению близких отношений? что помогает? что необходимо изменить? какие шаги необходимо предпринять?
Если удается изменить позицию клиента, то дальнейший вопрос о манипулятивном влиянии отпадает. Но клиенту и консультанту необходимо приготовиться к длительному консультативному сопровождению, так как понимание «головой» еще не решает все проблемы, да и «проблемный» член семьи может систематически разрушать все благие порывы созависимого, поскольку не собирается «перевоспитываться».
Созависимые клиенты часто проявляют следующие особенности мышления.
▪ Эгоцентризм в рассуждениях: все события в окружающем мире происходят вокруг, ради клиента и по его поводу; все, что делает партнер или другие члены семьи, по его мнению, нацелено исключительно на то, чтобы досадить ему, противостоять ему, показать ему его ненужность, ничтожность и т. д.
▪ Мыслительные процессы не подвержены влиянию логики и логической аргументации.
▪ Разговор строится в режиме монолога как размышление вслух, ответы собеседника не влияют на стиль и содержание речи.
▪ Эмоции, поступки, мотивы другого человека не понимаются, не рассматриваются при принятии решений (отсутствие эмпатии).
▪ Собственное состояние плохо понимается, часто отсутствует реальное представление о причинах своего состояния.
▪ Ярко проявляется пессимистическая модель мышления: негативное воспринимается как постоянное, глобальное и закономерное, происходящее по вине (то есть по причине неумелости, бестолковости, бессилия и т. п.) клиента или «проблемного» члена семьи; положительное воспринимается как временное, случайное, произошедшее по причине незаслуженного везения.
▪ Мысли и фразы структурируются с позиции жертвы, ответственность за свое состояние передается окружающей среде и социуму. Фразы строятся с пассивной Я-функцией: «меня это угнетает», «он со мной не считается», «они меня не замечают», «она часто ссорится со мной».
▪ Наблюдается обилие иррациональных установок, то есть инкорпорированных убеждений, носящих нереалистичный и нелогичный характер.
▪ Отсутствует четкое представление о собственных желаниях и целях.
▪ Часто ставятся нереалистичные цели, в том числе и как задача терапии. Распространено обобщенное и туманное формулирование целей. Например: «Хочу, чтобы мои близкие были счастливы, тогда и я буду счастлива».
Как правило, созависимые люди склонны создавать отношения, в которых происходит:
▪ «растворение» одного из партнеров, например, при склонности к самоуничижению;
▪ «поглощение» партнера (окружение «заботой», ведущей к ощущению зависимости и беспомощности, установление тотального контроля, лишение человека права на самоопределение, на собственные желания и т. п.), например, при комплексе мученичества, склонности к контролю, власти и доминированию, садистских наклонностях;
▪ использование партнера в качестве «зеркала» для подтверждения мифа о собственной непревзойденности, необычайности и т. п., например, при нарциссизме; использование партнера для подтверждения способности вызывать к себе любовь, обычно при невротической потребности в любви.
Легко просматривается склонность к бессознательному созданию жизненных сценариев, в которых партнер избирается в соответствии с личностными качествами, позволяющими играть отведенную ему роль. Поскольку сценарий, в сущности, не зависит от конкретного партнера, а нуждается лишь в соответствующем наборе свойств личности, то смена партнеров не ведет к выходу из сценария (без соответствующей проработки).
Подобные созависимые отношения никогда не приносят удовлетворения и, в то же время, не могут быть прерваны, что приводит к состоянию бессилия и беспомощности, и, следовательно, к состоянию хронической подавленности и депрессии.
Основная задача терапии в данной ситуации – отслеживание и осознавание паттернов сценарного поведения, связанного с созависимыми отношениями (то есть с отношениями, в которых партнер используется для заполнения нарушенной структуры «Я»), выбор нового способа взаимодействия и постепенное освоение навыков автономного поведения. Наиболее подходящим психотерапевтическим направлением для проработки сценарного поведения является транзактный анализ (см. раздел 2.1 главы 2 настоящего справочника).
