не имеет значения – он просто должен соответствовать настроению, желаниям и привычкам.
Влюбленность отличается от любви тем, что первая выстроена на влечении и идеализации человека, в ней нет привязанности. Во влюбленности есть только один человек и его чувства к придуманному объекту. Такие отношения обречены, потому что любовь начинается или заканчивается в момент разочарования и принятия ограничений человека. Отрицательные эмоции, ответственность, границы заставляют искать другой объект «любви», потому что одиночество непереносимо.
Чаще всего таким людям не приходит в голову, что они не умеют любить. Этим объясняется их бурная сексуальная жизнь со множеством партнеров и браков. Конкуренцию с детьми они тоже плохо переносят, поэтому исчезают из дома для более интересных дел, как только появится повод.
Особенности возраста. С 6 месяцев у ребенка начинает формироваться привязанность к матери, он выделяет ее и предпочитает другим людям, но пока лишь для того, чтобы справиться с негативными эмоциями. Это пик симбиотических отношений (Маргарет Малер). Малыш отворачивается от чужих в моменты усталости и голода, явно выбирая мать.
Дети по-прежнему зависимы и беспомощны, еще не ползают, пробуют сидеть и активно интересуются всем, что происходит вокруг. Они очень любят, когда их носят на руках – так шире обзор и природное любопытство удовлетворяется лучше. В момент, когда взрослый останавливается и малышу становится скучно, он начинает дрыгать ножками, давая понять, что пора идти дальше.
Малыши, все как один, «пришпоривают» ногами близких. Забавное зрелище, потому что они на 100 % уверены, что взрослый – его аватар, который должен подчиняться желаниям. Если непоседливого дрыгания ножкой не замечать, терпение быстро заканчивается, появляется обида, а потом истерика. Малыши оттопыривают нижнюю губку и начинают плакать. «Пришпоривание» и реакция обиды – лучшая метафора зависимого поведения. Инфантильные взрослые с амбивалентным типом привязанности делают именно так.
К этому возрасту ребенок формирует привязанность к маме, и если она вдруг пропала – ребенок переживает так называемую анаклитическую депрессию. Рене Шпиц описал это явление. В острой фазе дети плачут и не поддаются утешению. Чуть позже становятся вялыми, плохо едят и спят, не вступают в контакт. Тоска по матери выражается в том, что они теряют возможность радоваться, перестают играть и задерживаются в развитии.
Согласитесь, это похоже на приступ потери, которые я описала выше у взрослых людей. Я считаю, что о привязанности можно говорить именно с этого возраста. Люди с игнорирующим типом привязанности, приручив одиночество благодаря терапии, не понимают, зачем теперь нужны отношения, – стало и так хорошо.
Проявление травмы во взрослом возрасте. Разлука или ссора с близким человеком, которого вы воспринимаете как часть себя, будет протекать в виде синдрома потери, описанного выше.
Характерные реакции – психосоматические: отказ от еды, нарушение сна, снижение настроения. Для взрослого человека такие реакции в норме в случае смерти близкого, но не в бытовой ссоре или из-за разлуки на несколько дней.
Вторая особенность – склонность обижаться за то, что другой беспрекословно не исполняет желания. При этом близкие должны догадываться, что не так. Отказ воспринимается как личная обида, а не часть выбора взрослого человека: согласиться или нет. Излишняя обидчивость – признак тирании и травмы второго полугодия жизни.
Особенности возраста. Это возраст, когда дети начинают ползать, а потом ходить. Мир открывается для них в другой перспективе. На данном этапе ребенок изучает пространство вокруг мамы. Он уже может занимать себя на какое-то время, но еще нуждается в чувстве безопасности. Когда мама уходит на кухню, малыш ползет за ней. Иногда просто чтобы она прикоснулась к нему, после чего удаляется изучать мир и потрошить кухонные шкафчики.
Маргарет Малер определила это поведение как эмоциональную подзарядку. Дети с избегающей привязанностью в таком возрасте значительно реже «проверяют» мам, чем дети с безопасной. Они спокойно и подолгу играют одни, но это не преимущество.
Потребности ребенка, начиная с 9-ого месяца, растут в геометрической прогрессии. Любой предмет хочется попробовать на вкус, потрогать и бросить. Все интересно: пуговица на полу, игрушка, мамина сумка.
Ребенок впервые сталкивается с ограничениями и запретами, которые вызывают у него гнев. Хорошие мамы умеют переключать детское внимание, но через несколько месяцев этот прием перестает работать. Слова «нет» и «нельзя» звучат все чаще.
Малыш учится правилам поведения. Как я уже говорила, запреты полезны для развития, а умение выдерживать ограничения – важный урок. Культура, по Фрейду, строится на принуждении и запрете желаний. Так что с этого возраста ребенок начинает учиться быть человеком.
К концу 8-го месяца у малыша появляется отчетливый страх перед чужими людьми, который длится примерно до года. Это кульминационный момент формирования привязанности, когда малыш использует маму как «безопасную базу». Он учится удерживать ее в памяти. В этом возрасте малыш может начать искать игрушку, потому что запомнил ее. Если период проходит спокойно, ребенок, прошедший все стадии развития без травм, формирует безопасную привязанность.
Проявление травмы во взрослом возрасте. Такие взрослые переполнены стыдом и тревогой, не уверены в себе, часто стеснительны. Главная особенность – им обязательно нужно внешнее подтверждение того, что они хорошие. Оценка окружающих – их жизненный ориентир.
Они боятся отказов, поэтому не просят о помощи. Границы другого человека принимают за отвержение себя. Для них характерно выстраивать созависимые отношения, но они уже могут быть не только Жертвой и Преследователем, но и Спасателем.
С 1 года и до 16 месяцев, как отмечает Маргарет Малер, «ребенок кажется опьяненным своими возможностями и величием открывшегося ему мира». Он «влюблен» в себя и свое тело. Это выражается в интересе ко всему: малыш не желает пропустить ничего из того, что происходит вокруг.
Ребенок все чаще пытается убежать от мамы. Для этого периода характерна низкая чувствительность к падениям, ушибам и мелким неприятностям типа отобранной игрушки. Его мало беспокоят находящиеся рядом чужие взрослые. Он сопротивляется, если его заставляют лечь или сесть, когда он занят. Ребенок начинает играть самостоятельно.
Картина кардинально меняется примерно в 15 месяцев, когда начинается так называемая стадия воссоединения или «мамин хвост». Ребенка разрывает внутренний конфликт: с одной стороны, он хочет быть самостоятельным, с другой – в безопасном симбиозе с мамой. Амбивалентность создает своеобразные «качели» и заставляет метаться.
Малыш разрывается между своей потребностью быть отдельным и желанием полностью контролировать мать, заставляя реализовывать все его желания. Он то убегает, то прилипает к маме, не дает ей и шагу ступить. Именно в этом возрасте дети стучатся к мамам, находящимся в ванной или туалете, чтобы те немедленно выходили из своего убежища. Больше нет возможности повелевать
