улице во время празднования. Представьте себе три тысячи человек – примерно столько вмещает филадельфийский Метрополитен-опера – на тротуарах, которые устраивают священный бойцовский клуб прямо на глазах у богов, детей и собак. (Вы бы присоединились? Зависит от того, как вы относитесь к массовым побоищам, я полагаю.)
Есть драматический сюжет у Апулея, который в своей работе «Метаморфозы, или Золотой осел» рассказывает нам о сирийских жрецах, которые не только бичевали себя, но и разрезали себе руки. «Более того, они рассекали собственные руки обоюдоострыми ножами, которые постоянно носили с собой». Эти сирийские священники кричали о грехах других людей и били себя по рукам, что, как я представляю, было захватывающим зрелищем. Современники говорили, что это лишь притворство, способ вызвать восхищение в умах слабых и суеверных людей; священников обвиняли в том, что они устраивают эти болезненные представления не для того, чтобы казаться благочестивыми, а для того, чтобы брать у людей деньги. (Эти же претензии позже были предъявлены и к средневековым католическим флагеллантам.) Возможно, в этих утверждениях есть доля правды, но кто скажет, где проходит жесткая граница между благочестием и выгодой? Отмечу также, что болезненное зрелище в обмен на деньги вполне работает! Мазохистские представления живы и процветают и сегодня, но об этом мы поговорим позже.
О, и давайте не будем забывать о Луперкалии! Это вздорный древнеримский праздник в честь бога плодородия Пана и его талисмана, который был наполнен наготой и плетьми. Голые мужчины бродили по улицам с плетьми, хлеща по рукам и животам женщин – некоторые из которых были беременны! – чтобы эти женщины оказались более плодовитыми или более способными к легким родам. Также для тех, кто так развлекается дома: вы должны знать, что папа Геласий в V веке заменил Луперкалии христианским праздником в честь почитаемого мученика. Этот мученик после канонизации стал святым Валентином. И как только День святого Валентина перестал быть христианским праздником, то вновь для современных людей с такими наклонностями стал подходящим праздником порки.
Список кажется бесконечным, и это вполне заслуженно. Чего только стоит клоунада флагелляции философа Перегрина, который проводил шуточные экзекуции! А восхитительный названный древний философ Суперанус, который, как известно, бичевал себя в общественных банях! Монахини, хлеставшие себя перед выборами новой настоятельницы, чтобы повысить сознательность!
И это не только история: существует множество болезненных ритуалов, практикуемых сегодня, например, распятие в пасхальное воскресенье на Филиппинах, шествия флагеллантов в Испании и потрясающий по своей красоте ритуал кавади у тамильских индусов. В последнем случае верующие формируют процессию, неся различные формы кавади, то есть бремени. Хотя некоторые несут легкую ношу, например кувшины с молоком, другие протыкают плоть специальными длинными металлическими спицами и крюками. Калечение плоти в этой процессии может включать в себя протыкание шпажками таких частей лица, как щеки, губы и язык. Некоторые даже используют небольшие копья. Процессия может идти несколько дней.
Но подождите, здесь что-то не сходится. Если вспомнить эти примеры религиозных мучений, то очевидно, что дело не только в раскаянии и чувстве вины, хотя, конечно, это может быть и так. На протяжении моего исследования этой темы я видела, что не просто боль и покаяние, а скорее боль и ритуал глубоко связаны друг с другом. Вина и отпущение грехов, таким образом, являются лишь частью более широкой традиции. Почему может существовать такая тесная связь?
Частично ответ на этой конкретный вопрос содержится в другой работе Брока Бастиана и его команды. В 2019 году совместно с Шоном Мерфи он провел исследование, в результате которого была написана статья «Экстремальные переживания более значимы», где авторы пришли к выводу, что вместо того, чтобы оценивать переживания на основе их валентности (то есть насколько они хорошие или плохие), мы придаем значение экстремальным событиям, которые вызывают эмоциональный накал и глубинное осмысление. Для тех, кто постился и медитировал несколько дней подряд или пережил тяжелый подъем на горную вершину, эти утверждения могут показаться самоочевидными, но всегда полезно попытаться подкрепить свои утверждения исследованиями.
Бастиан говорит, что «люди считают эмоционально насыщенные переживания наиболее значимыми», приводя в качестве примера работу Харви Уайтхауса о том, как людей объединяют ритуалы.
– Из всей этой работы мы узнаем одно: боль часто используется в ритуалах, потому что она обозначает нечто значимое. Она заставляет людей объединиться вокруг чего-то важного, – говорит он. – Во многих отношениях это признак идентичности.
По своей сути ритуалы связаны с идентичностью и созданием смысла. Мы, люди, постоянно используем их, будь то продажа лицевых костей наших детей Зубной фее, бабушкин старинный фарфор на больших семейных обедах во время особых праздников, украшение дома яркими огнями в зимний период или просто тихая молитва благодарности перед едой. Есть маленькие ритуалы, которые мы делаем каждый день, не задумываясь: уход за кожей, определенная дорога на работу, то, как мы начинаем свой день. Есть ритуалы, которые украшают всю нашу жизнь: свадьбы и помолвки, дни рождения и крестины, похороны, мальчишники, оргии при разводе – все это. Какова же связь между болью и значимым опытом самоопределения?
В боли есть нечто особенное, и я открою вам этот довольно очевидный секрет: она, несомненно, живет в настоящем моменте. Бастиан называет это «коротким путем к осознанности». В книге «Тело в боли» Элейн Скарри высказывает идею о том, что боль может разрушить нашу идентичность, затуманить наше чувство собственного достоинства. Рой Баумейстер, автор значительного количества работ на эту тему, также называет мазохизм способом ухода от себя.
Для меня это похоже на трансценденцию.
Думаю о том, как я провела время в сарае. (Мой мозг находился целиком во власти момента: как будто воздушный шарик заполняет все пространство в черепе, а в шарике – одна-единственная мысль. Когда вы в последний раз думали и чувствовали что-то одно? Одну-единственную мысль.)
– Если наше самоощущение в значительной степени находится в прошлом, настоящем и будущем, – говорит Бастиан, – боль немедленно и жестоко возвращает нас в настоящее.
Боль приводит нас в состояние осознанности. Это способ быть здесь и сейчас, проверить нашу выносливость, заслужить что-то.
– Понятие духовной трансценденции часто находится в моменте, и я думаю, что боль – это жестокая сила, которая приводит нас в этот момент, – добавляет он. – Некоторые люди находят в боли некий духовный опыт.
Бастиан говорит, что, по его мнению, существует «четкий глубинный нейрохимический путь, через который боль может высвобождать и усиливать чувство удовольствия», но при этом осторожно отмечает, что существуют и более абстрактные пути.
Приятно слышать, как эксперт мягко рассуждает о телесном опыте мазохизма, о том, что может дать опыт преднамеренной боли:
– Чувство реального установления справедливости, чувство создания смысла в
