не допускает общедуховного сепаратизма. Он унифицирует Народности Общих душ с единым общеисламским общедуховным пластом. В идеале исламская общедуховность – одна на весь исламский мир. Вообще говоря, это легче, чем каждому народу создать свою Народность или суррогат ее. Поэтому Ислам так легко распространился среди народов Четвертого Дня.
Начальная сверхзадача Ислама – как можно проще и быстрей переводить народы Четвертого Дня в состояние готовности перехода на Пятый День. Исламские народы вводились на Пятый День по другой стратегии, чем христианские народы. Общедуховная власть создавалась не параллельно светской и в пару к ней, как произошло в христианском мире. Светская власть возникала в исламском мире из духовной власти, которая навсегда остается всеобщей законодательной (и судебной) властью.
Как таковая Власть в Исламе возведена в ранг абсолютной вершины общедуховной жизни как таковой. Более того, она становится надобщедуховной и утверждается в качестве всечеловечески общедуховной.
Совмещение светской и духовной власти в целое исполнительной, законодательной и судебной власти придает духовной власти инструменты нимродовой Власти, ужесточает ее, и с помощью ее форсирует процессы перехода на Пятый День.
Вычесть духовную власть из исламского властвования нельзя. Этим достигается особенная прочность Ислама в Истории. Ослабление духовной власти приводит к ослаблению государства и общества. Светское исламское общество исторически не жизнеспособно.
* * *
Переживание Веры в аврамическом мире неразрывно связано с религиозными переживаниями и сознанием общедуховной (или, на худой конец, – идеологической) Власти как чувства коренным Я своего подобия Нулевому Лицу Подлинника и как управляющей производной Первого Лица. Но в Христианстве и Исламе разные нормативные переживания Веры.
Вера – чувство-сознание коренного Я своего подобия Божественному Лицу. В сугубо монотеистическом сознании нет вопроса, какому Богу, какому Божественному Лицу. Мы же должны как-то определиться.
Вера обращена к тому Божественному Лицу, к кому в восхождении устремлено коренное Я.
В Христианстве религиозно переживается филический стиль душевной жизни и филический Лик Того, Кто религиозно установил внутренний образ жизни христианина. Христианской Верой правит мощное филическое начало адамического человека. Восхождение к христианской святости – в сферу Шестого Лица филического Космоса. Вера в Христианстве – в направлении Подлинника как Творца и установленное свыше Им течение филической жизни адамического человека.
В Исламе всегда было и есть религиозное почтение к авторству Власти как таковой. Не к носителям государственной Власти, а к филическому существу Власти в душе человека. Ислам несет в себе Власть как Божественное Начало. Бог-Творец в Исламе – не Подлинник, как в Христианстве, а Божественный Сар. Подлинник коренного Я в исламской Вере – Господь Божественный Сар. К нему восхождение ее и ее святость.
Ислам покоряется Власти как подобию Божественного Сара. В Исламе религиозно переживается покорность. Вера в Исламе – Вера в охраняющую, живительную и возвышающую силу Покорности Богу. Героическая метафизика Покорности, на которой стоит исламская Вера, – чувство коренным Я своего подобия Седьмому Лицу Божественного Сара. Вкусность каждого момента человеческой жизни в Исламе сдобрена героикой Покорности Личностному Высшему Началу Творца Господа Божественного Сара.
Вера и Покорность составляют основание исламской Власти, вместе светской и духовной, волевой и управляющей производной Первого Лица и Сара Первого Лица. В ранг абсолютной вершины общедуховной жизни как таковой в Исламе возведено не Первое Лицо, а Сар Божественного Работника в его производных Сара Первого Лица и чистилищного сара.
Духовная власть – непосредственное выявление Первого Лица и Сара Первого Лица в земном человечестве. Возвышенное начало религиозной Покорности обеспечено в Исламе сарической волей-властью Сара Первого Лица. Прочность совместности Первого Лица и Сара Первого Лица – уникально явлена в Исламе. Это обстоятельство обеспечивает общемировой успех Ислама.
* * *
Адамическое Христианство религиозно переживает всечеловеческое Первое Лицо в его обращенности к Подлиннику. Христианство наведено на коренное Я отдельного человека и его восхождение по каналу Богоподобия (святость). Творчество авторского Я как производной коренного Я поставлено в Христианстве на вершину внешнего и внутреннего образа жизни.
Религия авторского Я, то есть религиозное переживание филической жизни в собственном действии, есть основная метафизическая угроза христианской жизни (особенно современной), ввергающая личность в человекобожество и приводящая к мистическому личностному вырождению.
Адамический Ислам религиозно переживает всечеловеческое Первое Лицо в его обращенности к Божественному Сару. Для Ислама сарическая воля-власть сама по себе имеет определяющее значение. Ислам сарически заряжает человека и тем возносит его. Бог Ислама – Бог сарического Могущества и Власти. Быть причастным Ему – быть сарически могущественным. Аллах – Источник сарической Воли-Власти и Верховный ее обладатель.
Христианство во многом поставлено на сторгии ко Христу. Иисус Христос – действующее начало в Христианстве. Начало это и греет, и вдохновляет, и возвышает, и все более оживляет.
Христианство избрало сторгически любимого Бога. Ислам избрал Богом Божественного Властелина, Владыку Неба и Земли, Божественное Величие и неизмеримую Божественную Власть и Могущество. Любовь к Богу в Исламе неразрывна с Покорностью и под ее началом.
Сарическое начало на Покорность может быть явлено как Саром Первого Лица, так и чистилищным саром. Во властях христианского мира чистилищный сар и Сар Первого лица партнерствуют. В исламском человечестве (или человечествах) чистилищный сар и Сар Первого лица объединяются в единстве центра теократической Власти. Основная метафизическая угроза исламской жизни (особенно современной) – сарическое вырождение в религию, опирающуюся на чистилищного сара.
Личностное вырождение в Христианстве совершается во внутреннем мире человека, а потом переходит вовне, во внешний образ жизни. Сарическое вырождение в Исламе наоборот: сначала совершается во внешней жизни, а потом захватывает внутренний образ жизни магометанина.
Дьявольщина авторского Я и дьявольщина чистилищного сара сталкиваются в наше время с задачей изжить то и другое на Пути Замысла.
4
Европейское адамическое человечество и китайское евическое человечество взаимно настолько полярны, что некоторые синологи говорят не только о различии историко-культурных корней этих двух человечеств, но о двух разных вариантах возникновения человека (сапиентации) на Земле.
Евический человек не заклинен на переживании «Я» и самой по себе обособленной личности. В китайском языке нет эквивалента "личности" в европейском смысле. Евический человек – личность общедушевная. Его любомудрие зиждется не на филическом разуме, не на интеллектуальном творчестве и соответствующем философствовании, а на наделенным благой мощью и благой мыслью эденском Разуме (синь – разум сердца в библейской терминологии), которую пользует интеллект в инструментальных целях.
В отличие от европейского мировоззрения в евическом мировоззрении не происходит удвоение мира при его идеальном конструировании. По этому мировоззрению всё существующее едино и неделимо.
Китайский стиль мышления не соотносим с европейским. В нем все осмысляется с помощью циклической концепции времени, вечного возвращения на круги своя. В нем действуют принципы классификационных структур, а не законы логики. Китайская Культура не артикулирована, в ней то, что подразумевается в несказанном, важнее того, что сказано.
Китайская Культура не провозглашает разум высшим судьей всего на свете. Более того, разумность человека не является главной чертой, отличающей человека от животных. По конфуцианской антропологии (принципиально антирасистской) человеком называется не человек разумный, а человек нравственный. Нравственность есть родовое свойство человека как такового. Стремление людей к добру свойственно им по натуре. Варвары, недочеловеки – это не нецивилизованные люди, а ненравственные люди, которые очеловечатся, если обретут то, что мы называем Светом эденской Жизненности.
Если Христианство вызывает в Структуру внутреннего мира человека Свет эденской Любви, то Конфуцианство Свет эденской Жизненности.
Панэтизм и нравственный идеализм накладывают свои печати на все стороны жизни евического человека. В том числе, и на Государство и Власть.
«Стержнем конфуцианской традиции – пишет Е. А. Торчинов – является вера в возможность создания морального общества или государства (в связи с неразличением того и другого в китайской культуре). Общество, основанное на морали, гуманное правление (жэнь чжэн) – вот идеал конфуцианцев с древности и
