Жить такие могут как непосредственно в обществе, так и вне его (отшельники). Те же, кто нарушает закон, противопоставляет себя обществу (но не всегда толпе, так как преступники могут тщательно соблюдать правила поведения в толпе). Такая двойственность отношения преступников к социальным нормам приводит к тому, что многие из них, несмотря на антисоциальность своего поведения, неплохо уживаются в толпе. Хотя есть и такие отщепенцы, которые нарушают все социальные нормы, превращаясь в лесных разбойников. Таким образом, мы получаем, что маргиналы и преступники склонны к нарушению социальных норм разных типов.
* * *
При всем моем к закону уваженье.
По улицам хожу не так, как все:
Поправ собой все правила движенья,
По встречной пешеходной полосе.
Тому я вижу лишь одну причину,
Простую, как Колумбово яйцо:
Идя в потоке, видишь только спины,
Идя навстречу, видишь всех в лицо…
(Андрей Макаревич)
---
Выбрав одинокую свободу,
к людям я с общеньем не вяжусь.
ибо я примкну еще к народу
и в земле с ним рядом належусь.
(Игорь Губерман)
* * *
4. Сопротивление массовым манипуляциям. Характер данного конфликта намного сложнее, так как в нем основным противником маргинала является не толпа, а третий субъект, который тем не менее использует толпу для борьбы с маргиналами. В обществе, помимо маргиналов и толпы, есть еще два субъекта, в значительной степени определяющих его жизнь. Эти субъекты — государство и группа магнатов — плоть от плоти толпы, но действуют как самостоятельные игроки. Фактически все отношения в современном обществе сводятся к манипуляциям государства и крупного капитала толпой в собственных корпоративных интересах. Люди толпы оказываются настолько недалекими в интеллектуальном и психическом плане, что уподобляются стаду скота, которым управляют пастух и козел. При этом что тот, что другой обычно воздействуют в своих манипуляциях на все стадо как на единый и однородный объект. Ни о каком индивидуальном подходе речь не идет — достаточно идти впереди стада (козлу) и пощелкивать кнутом (пастуху). Но в обществе есть люди, которые не склонны поддаваться манипуляциям государственных чиновников и магнатов. Ими, естественно, оказываются маргиналы. Мало того, что они собой уменьшают объект манипуляций, так еще и оказывают вредоносное влияние на людей толпы как своим примером, так и «вправляя мозги» наиболее готовым к этому членам толпы. Поэтому два наших «кукловода» для наведения порядка на сцене организовывают в обществе травлю маргиналов толпой. На примере образа стада такая травля может выглядеть как агрессия овчарок в отношении тех животных, которые позволяют себе отбиться от него. Пообщайтесь с любым профессиональным пастухом и задайте вопрос о его нелюбимых подопечных. Он вам четко опишет всех тех, которые ему доставляют наибольшее беспокойство своими попытками уйти в сторону.
Если ранее мы рассматривали конфликты, возникающие на бытовом уровне, то монстры в лице государства и магнатов оказываются в состоянии организовать систематическую травлю, подведя под нее идеологическую базу. Здесь уже маргиналы оказываются одни против огромной социальной машины, обладающей чудовищными ресурсами, способной давить людей, как тараканов. Образцом таких процессов является официальный террор против маргиналов в тоталитарных государствах. Демократические государства менее жестоки в обращении с маргиналами, а где-то на них просто стараются не обращать внимания, смирившись с их существованием. По сравнению с тоталитарным государством, в условиях демократии маргинал хотя бы может быть уверен, что его не уничтожат физически (хотя бывают и здесь исключения). Но конфликтогенность демократической власти по отношению к маргиналам все-таки редко снижается до нуля. Так что и здесь маргиналу надо знать, как противостоять системе и толпе.
* * *
Любовь к родине должна быть взаимной.
(Андрей Кнышев)
* * *
5. Ошибки толпы в понимании детерминации поведения маргиналов. Толпа часто истолковывает поведение маргинала по своему разумению, приписывая ему при этом такие несуразицы! Людям толпы и в голову никогда не придет мысль, что детерминация поступков маргинала может подчиняться неведомым им законам. В итоге интерпретация толпы рисует маргинала откровенным уродом, в то время как его жизнь вполне естественна и намного более нормальна, чем это предполагает окружение. Просто эта жизнь определяется совсем иными факторами, совершенно неведомыми и непонятными людям толпы.
Например, если человек уходит из семьи, то толпа автоматически решает, что он уходит к КОМУ-ТО, что обязательно у него есть кто-то, оказавшийся заманчивой альтернативой брошенному супругу. Людям толпы обычно невдомек, что можно уйти из семьи ни к кому. Маргиналу свойственно после распада прежней семьи не торопиться с созданием новой, так как, для того чтобы не повторить ошибок, обусловивших семейное несчастье, необходимо разобраться во всем. Нужно какое-то время для размышлений в одиночестве, чтобы прошлая жизнь начала видеться со стороны незамутненным эмоциями взглядом. Только после работы над своими ошибками и над собой, когда устраняются невротические образования, порождающие эти ошибки, человек может почувствовать себя готовым к созданию новой семьи.
Толпе все это неведомо, так как ее члены не в состоянии жить в спокойном одиночестве даже короткое время — для них просто невыносимы возникающие в их головах мысли об их не вполне правильной жизни. Поэтому для представителя толпы при распаде семьи естественным является поведение по любому из трех вариантов:
1. Для человека толпы отказ от прежней семьи возможен только тогда, когда у него уже готов альтернативный союз. В этом случае он переходит из одной семьи в другую, словно перепрыгивает из одного едущего автомобиля в другой, движущийся рядом. Естественно, что ошибки жизни в таком случае только множатся.
2. Уйдя из семьи, человек толпы в экстренном порядке ищет себе новую пару, зачастую неразборчиво хватаясь за первую подвернувшуюся кандидатуру. На какое семейное счастье тут можно надеяться, если так образовывать супружеский союз?!
3. Человек толпы остается в одиночестве, но свое сознание глушит либо алкоголем и наркотиками, либо суматошным убиванием времени в бесконечных шумных компаниях или в работе. В таком случае новая семья, если и создается, то столь же необдуманно, как и в первых двух вариантах.
Понятно теперь, что поступки маргинала в подобной жизненной ситуации совершенно не укладываются в логические поведенческие стереотипы толпы, и она начинает ему придумывать скрываемые им мотивы. Если же он пытается честно и откровенно объяснить окружающим причины своего решения, то наталкивается на непонимание и раздражение: «Не дури нам голову! Признавайся, кто она такая?!»
Другой пример превратного понимания поведения маргинала: двое мужчин-сотрудников на время снимают одну квартиру на двоих. Что может толпа сказать по этому
