После первого рассказа клиент может обнаружить, что ощущение заботы направляет внимание на одну из ассоциаций, проявившихся во время рассказа. В этом случае клиенту предлагается доверять этой наводке и следовать за заботой. В этом процессе всегда поддерживается установка на описание внутреннего переживания без соскальзывания в решение проблем и сбор улик. Для задач терапии необходимо, чтобы клиент поддерживал субъективную центрированность настолько, насколько это возможно.
В какой-то момент клиент может обнаружить, что цепочка ассоциаций прерывается. Это может возникнуть сразу после первого рассказа в отсутствие ведущего вперёд ощущения заботы, а может и через какое-то время, проведённое за исследованием других объектов осознавания. Когда наступает такая пауза, клиенту предлагается снова рассказать об исходной заботе с тем же отношением присутствия и восприимчивости, что и при первом рассказе, однако теперь с другим намерением. Вместо того чтобы просто пересказывать свои переживания изначальной заботы, клиенту следует рассказать о ней так, как она предстаёт в свете материала, проявившегося благодаря вмешательству поиска.
Идея повторного рассказа о заботе, которую клиент только что закончил описывать, может с объективной позиции показаться бесполезной и вряд ли способной произвести что-то ценное. Однако повторный рассказ очень часто оказывается крайне продуктивным. Вообще-то бдительное наблюдение показывает, что по-настоящему субъективно центрированный человек никогда (и я настаиваю на этом «никогда») дважды не опишет истинную жизненную заботу с подлинным субъективным центрированием одинаково. Я уверен, что это просто невозможно. Сам процесс рассказа о заботе запустил процесс изменений, так что на тонком — или вполне очевидном — уровне забота теперь переживается немного иначе.
Рассказ о заботе и повторный пересказ, о которых я здесь говорю, углубляют осознавание заботы и того, что с ней ассоциируется. Это непрерывно расширяет и углубляет осознавание, обычно усиливая эмоциональную вовлечённость таким образом, что происходит мобилизация мотивации к изменениям.
Это потрясающая и слишком часто игнорируемая истина о человеческом сознании. Оно никогда не бывает пассивной записью (например такой, которую производят камера или диктофон). Это всегда динамичный и творческий процесс, и чем больше человек, проявляющий заботу, способен оставаться по-настоящему центрированным и субъективным в рассказе о ней, тем больше он становится таковым.
Ожидание открытия
Когда клиент обретает определённый опыт в процессе внутреннего поиска, возникает важная поддерживающая сила. Эта сила — ожидание открытия, отношение, усиливающее готовность клиента быть открытым неожиданностям, изменениям и творчеству, обнаруживаемым внутренним видением. Часто с ростом ожидания клиент и терапевт осознают нарастающее ощущение предвкушения, надежды и товарищества.
Работа с сопротивлениями
Этот процесс неизбежно сталкивается со вполне уместными сопротивлениями. Если бы в области заботы не было угроз, старой боли и конфликтов, она была бы изначально полностью открыта для осознавания и не стала бы фокусом процесса поиска. Если процесс работает хорошо, он вызывает сопротивления.
Иногда для иллюстрации этого важного момента своим клиентам я использую аналогию. Когда вы путешествуете по шоссе или магистрали и сталкиваетесь с заграждениями, заставляющими вас съехать с неё, вы испытываете разочарование и недовольство. Однако если вы ведёте дорожные работы и подходите к тому же заграждению, вы говорите: «Ага! Его-то я и искал». В терапии происходит то же самое. Мы ищем то, что препятствует свободному течению осознавания полного творческого потенциала сознания.
Сопротивления, которые мы встречаем, могут принимать совершенно любую форму. Одно из распространённых сопротивлений — принятие объективного взгляда на заботу и попытки её исправить. Клиент теряется в дополнительной информации; переключает внимание на то, чтобы убедиться, что терапевту известно обо всех возможных частях; становится критичным, саркастичным, отстранённым, умаляет важность темы или иным образом отдаляется от неё — всё это часто проявляющиеся сопротивления. Более тонкие сопротивления (которые не всегда являются сопротивлениями, но часто оказываются ими): попытки сделать хорошую работу, оставаясь центрированным и субъективным; проверка точности рассказа; просьбы заверить, что представленная тема не является неизлечимой или не расстраивает терапевта; проведение параллелей и сравнений с другими заботами, с которыми клиент имел дело в прошлом.
Почти всё что угодно может использоваться как сопротивление, и сопротивление редко удаётся определить по содержанию. Терапевта может направлять лишь интуиция, и лишь внутреннее видение клиента может твёрдо определить, что используется для сопротивления, а что нет. Попытки вынести объективное суждение об этом сами по себе являются сопротивлением по сути абсолютно субъективной природе вопроса. Стоит ли говорить, что один или оба участника терапии часто ошибаются в оценках того, что является сопротивлением, однако это не должно служить поводом ещё больше удаляться от главной темы. Совершенная точность суждений не является ни желательной, ни необходимой.
При встрече с сопротивлениями клиенту нужно мягко отметить их, а затем отпустить их настолько, насколько это возможно. Не стоит тратить усилия на то, чтобы запоминать или анализировать их. Если сопротивление действительно важно, оно будет возникать достаточно часто для того, чтобы быть проанализированным в самом процессе отмечания-и-отбрасывания, — дополнительная работа над ним в настоящем моменте может стать просто новым сопротивлением.
Критерием всегда остаётся центрированное и субъективное осознавание с настройкой на открытие и максимально полное описание — мы раз за разом повторяем это и только это.
Способствующая роль терапевта
Очевидно, что описываемый процесс в высшей степени субъективен и индивидуален. Клиент — единственный, кто может его осуществить, и для него необходима автономия клиента. Тем не менее терапевт может внести важный вклад, поддерживая работу клиента.
Как я уже указал, одна из важных функций терапевта — это раскрытие сопротивлений. К нему следует подходить с максимально возможными восприимчивостью, чувствительностью и умением. Терапевт должен ощущать красную нить [Saul, 1958] заботы клиента, словно она является артерией, по которой течёт необходимая для жизни кровь, а затем деликатно отделить от неё препятствующие росту сопротивления. Чем яснее будет продемонстрировано сопротивление, тем с меньшей вероятностью оно будет принято за саму заботу и тем больший вклад терапевт внесёт в создание для клиента возможности отбросить сопротивление.
В этом процессе терапевт часто расценивает как полезное осторожное поддержание чувства эмоциональной заботы пациента. Такие комментарии, как: «Чувствуется, что такой способ бытия вам дорого обошёлся в жизни» или: «Вам так хотелось быть любимым, что вы часто забывали заботиться о собственных потребностях», могут помочь клиенту поддерживать связь с тем, насколько эта работа переплетена с важными элементами самой его жизни.
Однако слишком активное участие терапевта может препятствовать погружению клиента в самоисследование. Требуется большая чувствительность, чтобы знать, насколько сильной должна быть конфронтация с сопротивлением, не переключающая внутренний фокус клиента с заботы и сопротивления на отношения с терапевтом. С другой стороны, если клиент высокомотивирован, действительно научился вести внутренний поиск и полностью убеждён, что терапевт — его союзник, а не судья, можно быть поразительно прямым, сильным и настойчивым.
Обобщение направляющих условий эффективного поиска
