15 февраля Кампоманес на пресс-конференции в Москве заявляет о своем решении остановить матч и провести новый, который начнется со счета 0:0. На пресс-конференции Каспаров действует по плану и выражает протест. Но и Карпов также не согласен с решением Кампоманеса. Объявляется перерыв, идут консультации, после чего Карпов подписывается под решением Кампоманеса. Каспаров отказывается.
19 февраля Карпов пишет открытое письмо Кампоманесу, в котором требует возобновить матч, тем самым, отменяя свое предыдущее решение. Весь мир узнает, что не только Каспаров, но и Карпов готов играть. План антисоветской элиты оказывается под угрозой срыва. Однако главная цель манипулятивной операции заключалась в том, чтобы дискредитировать Карпова в глазах граждан СССР, а здесь у руководства страны имелись все возможности воспрепятствовать распространению неудобной для них информации. По приказу властей «ТАСС» отказывается обнародовать письмо Карпова. Внутри Советского Союза все знают, что Карпов подписал какие-то бумаги, в соответствии с которыми матч отменили, Каспаров подпись не поставил, а значит он — жертва. Общественное мнение начинает склоняться в пользу Каспарова.
Но при этом рядовой житель СССР не ведает о том, что Карпов спустя несколько дней после московской конференции отказался от своей подписи, тем самым, предоставив Каспарову реальную возможность настоять на возобновлении матча. Не знают и о том, что Каспаров именно в этот момент начал уклоняться от переговоров с Кампоманесом, а, в конце концов, руководитель каспаровской делегации направил президенту ФИДЕ телеграмму, в которой сообщалось, что Каспаров согласился с решением Кампоманеса отменить матч и уже начал подготовку к переигровке.
Без учета этих важнейших фактов действительно может сложиться впечатление, что система спасала Карпова и грубо нарушила права Каспарова. Вот так план антисоветской элиты увенчался успехом.
Следующий матч начался со счета 0:0, когда «перестройка» уже шла полным ходом, и Карпова взялись травить уже в открытую. Каспаров выглядел как моральный победитель, а репутация Карпова оказалась подорванной. В глазах многих людей он предстал в виде закулисного интригана, воспользовавшегося своими номенклатурными связями, поскольку понял, что не сможет победить Каспарова в честной борьбе. Мало того, у Карпова отняли то значительное преимущество в два очка, притом, что для победы в матче ему оставалось выиграть лишь одну партию.
Помимо важного психологического преимущества Каспаров получил несколько месяцев для осмысления того уникального опыта, который он приобрел в матче с чемпионом мира Карповым. Карпов, легко выиграв четыре партии из первых девяти, выявил целый ряд слабостей в игре Каспарова, и тому как воздух был необходим тайм-аут для устранения вопиющих недостатков своего стиля.
Однако, даже находясь в столь невыгодном положении, Карпов и во втором матче долго вел в счете, а развязка наступила лишь в последней партии. Карпов проиграл ее, а вместе с ней и матч. Антисоветская элита получила антисоветского чемпиона.
После того, как сравнительно недавно по территории СНГ прокатилась целая серия «оранжевых революций», события 1984–1985 года воспринимаются по-иному. Нетрудно заметить, что успех Каспарова тогда и победа «оранжевых» сейчас основываются на принципиально идентичной схеме.
Выборы на Украине
Итог:
49,46 % голосов избирателей за Януковича
46,61 % — за Ющенко
Первый матч. Карпов-Каспаров
Итог:
5 побед у Карпова
3 победы у Каспарова
Результаты выборов аннулируются
Результат матча аннулируется
Назначаются перевыборы на фоне обвинений Януковича в фальсификациях, использовании административного ресурса
Назначается переигровка на фоне обвинений Карпова в неспортивных методах ведения борьбы, использовании административного ресурса.
Победа Ющенко на перевыборах Победа Каспарова при переигровке.
Позиционирование победы Ющенко как победы демократических сил, олицетворяющих свободу, над представителем прогнившей номенклатурной власти Позиционирование победы Каспарова как победы демократических сил, олицетворяющих свободу, над представителем прогнившей номенклатурной власти
Воистину, шахматы — уникальная игра, сплав спорта, науки, искусства и большой политики, в том числе, окрашенной в «оранжевые тона».
2.8 Продолжаем изучать элиту
Социализм — это недоучет и недоконтроль.
Давайте теперь вспомним, что происходило в период распада советской системы и государства. В то время в обществе шли ожесточенные дебаты по множеству вопросов. Абсолютно все, незыблемые ранее, символы и принципы подвергались беспощадной, в значительной степени недобросовестной, критике и осмеянию. Вопрос «что лучше, капитализм или социализм» однозначно решался в пользу капитализма. Если вдуматься, то новые лозунги дня вроде «социализма с человеческим лицом», «обновленные принципы социализма», «возврат к заветам Ленина» были ничем иным, как эвфемизмами слова «капитализм». В самом деле, вспоминая Ленина, упор делали на рыночности НЭПа и конвертируемости червонца, под «человеческим лицом» подразумевались колбасные прилавки «как на Западе», а «обновленные принципы» были именно принципами демократии западных капиталистических государств. В конечном счете, весь антисоветский шум сводился к четырём словам: «хотим, как на Западе». Отсюда вытекали и частные желания: «хотим, чтобы в магазинах было только импортное», «хотим, чтобы без очереди», «хотим сами выбирать себе правителей», и так далее. Уровень этих общественных дебатов был невысок. Обычно аргументы сторонников капитализма не шли дальше пресловутых «100 сортов колбасы», но гораздо хуже обстояли дела у тех немногих, кто пытались защищать советский строй. Это и не удивительно, если учесть, что сама «советская власть» перешла на сторону геополитического врага и развернула пропагандистскую кампанию по дискредитации советского строя. Сторонники социализма не имели никакой теоретической базы для организации идеологического отпора, вчерашние «пламенные марксисты» стройными колоннами переходили на сторону противника, критикуя социализм именно так, как когда-то они сами критиковали западные страны. Попытки защитить социализм, используя аргументы от морали, были обречены на провал. На детский лепет, вроде «социализм — это справедливость, а капитализм — это власть денег», следовал железобетонный ответ: «знаем мы вашу справедливость, торгаш сидит на дефиците, а мы за элементарными вещами должны в очереди по три часа стоять, и ведь не факт, что достанется». И на это возразить было нечего. А уж сравнивать экономическую эффективность социализма и капитализма сторонники советского строя даже и не пытались. Тут им ставили мат в один ход, опять же показывая пальцем в длинные очереди за мылом, сахаром и табаком.
Потребовались годы, прежде чем просоветски настроенные люди хоть немного очухались и начали приводить мало-мальски здравые контраргументы. В этом смысле огромную ценность представляла и представляет деятельность С. Кара-Мурзы. Именно он одним из первых стал создавать просоветскую теоретическую базу, на основе которой можно было успешно вести спор с антисоветчиками. Попутно были разоблачены основные «черные» мифы «перестройки»: дефицит, колбасный рай Запада, стомиллионные жертвы репрессий и прочее. И если на излете восьмидесятых фраза «преимущества социалистической экономики» неизменно вызывала смех, то Кара-Мурзе удалось вдохнуть новую жизнь в тот старый, казалось бы, начисто проигранный «совками» спор. В его статьях и книгах объяснялась глубинная суть социалистической экономики как экономики, в которой подсистемы не конкурируют между собой, а напротив, складывают усилия и свои ресурсы в единое целое для достижения общей цели — удовлетворения потребностей населения. Возникающий при этом кооперативный эффект способен давать потрясающий результат. Напротив, принцип максимизации прибыли, на котором построена экономика капиталистических стран, ведет к перерасходу и распылению средств. Так, например, коммерческая компания вынуждена тратить значительные ресурсы на то, чтобы заставить покупателя поверить, что именно их товар — самый лучший. А ведь эти средства могли бы быть потрачены на расширение производства, на создание новых, более качественных и нужных людям вещей. Между тем, очевидно, что коммерческие предприятия лишь до определенного предела заинтересованы в создании долговечной продукции. Принцип максимизации прибыли приводит к тому, что выгоднее производить товар похуже (до определенного предела, разумеется), с тем, чтобы потребителям приходилось менять его чаще. Даже врачам порой невыгодно вылечивать пациента, ведь человек платит за услуги доктора, лишь пока болен.
