то, чтоб признали Иисуса Богом, а подобно Иуде восприняли его высоту, чистоту, человеческое совершенство «лучшего из людей» и, – всего лишь, – оставили Его в покое? И тогда что?
На крестную смерть Иисуса привел ряд недоразумений. Римляне казнили его по политическому недоразумению (как самозваного царя Иудейского). Синедрион осудил его не за возвещение себя Мессией (это происходило регулярно, и за это в Иудее не карали), а по недоразумению, за Богохульство слов о разрушении Храма. Недоразумений могло и не быть. Тогда установилось бы Царство Божье и наступил конец Истории? И Второго Пришествия стало бы не нужно?
Евангельская драматургия крестной Жертвы возможна только при столь низком уровне духовного сознания, при котором человек не в силах различить в людской толпе совершенного человека. Низкий уровень духовного сознания человека, неспособного разглядеть воплощенного Бога, своего рода условие Первого Пришествия. Люди не признали Иисуса, так как были неспособны на это.
Для Второго Пришествия необходимо хотя бы, чтобы люди обладали духовным сознанием, уровень которого был достаточен для того, чтобы признать Пришедшего, но признать не по чудесам, то есть в принудительном порядке, а свободно, по высоте своего человеческого духа и ясности духовного сознания.
Встретить Второе Пришествие способно только в необходимой (отнюдь не высочайшей) степени одухотворенное человечество. Такой степени как не было, так и нет. И состав человечества не тот. Сам по себе человек Пятого Дня, без кардинального преображения его внутреннего мира, не в состоянии непосредственно воспринять и оценить пришествие любого Божественного Лица – и Первого, и Четвертого,и Восьмого Лица.
* * *
Когда римские солдаты на смене эр разносили по всему свету культ покровителя воинов и спасителя Мира Митры, то это не вызывает недоумений. Представления об одолевающем Быка "непобедимом солнце" боге Митре и его деяниях, надо полагать, соответствовали уровню духовного развития человека толпы того времени. Но как образ Спасителя Христа, с его чувствами и мыслями, с его проповедью, его одухотворенностью и его унизительной смертью мог пустить корни в гладиаторском мире? До людей чрезвычайно трудно донести плоды Истины и Любви, особенно плоды новые. Как же люди того времени смогли, пусть и не в совершенном виде, сохранить в течение первых веков высочайшее учение Христа, выражающее мораль Шестого Дня и вообще не доступное нравственному сознанию человека Четвертого Дня? Как такое могло случиться?
Исповедание Бога, распятого римлянами как политического преступника, не имело шансов выжить даже десятилетия. Вконец затравленные могучим Римом первохристиане в реальности не смогли бы сохранить не то, чтоб учение, а даже память о Христе.
Для учения о спасении чрезвычайно важно, кто избран, и кто будет первым. В Евангелиях есть несколько мест, где связываются два изречения Иисуса: о том, что много званых, но мало избранных, и о том, что последние будут первыми.
В гл. ХХ Матфея рассказана притча о работниках на винограднике, нанятых одни утром, другие днем, третьи вообще вечером, но получивших одинаковую плату. Вывод не тот, что всякий, кто когда-либо пришел на труд Божий, равен перед Богом, а тот, что пришедшие последними будут первыми, а пришедшие первыми (в первоначальном понимании – иудеи) – последними. Объяснение такой несправедливости в Божьем "избранничестве": "много званых, да мало избранных".
В притче о пире гл. XXII Матфея Царь, сделав брачный пир для Сына, позвал званых гостей , но те не пришли, а даже зачем-то убили посланцев, пришедших их звать. Тогда Царь изничтожил званых и позвал на пир всех подряд. Не все, кто пришли, избранные: видя на пиру человека, одетого "не в ту" одежду, Царь отправил его в ад.
И у Луки (гл. XIV) есть рассказ о пире (ужине) и о званых, которые не пришли. Тогда Хозяин велел принести на ужин "нищих, увечных, хромых, слепых". Лука предпослал притче вступление, в котором сказано, что не следует звать на пир тех, кто сами могут устроить пир и тем отблагодарить тебя, а надо звать "нищих, увечных, хромых, слепых", которые ответно отблагодарить угощением не смогут. Здесь и "ужин" лишен сакрального смысла и мысль (делать добро бескорыстно) нужна в связи с притчей о пире.
Мысль об особом достоинстве нищих, увечных, юродивых лежит в корпусе основополагающих установок христианства. Во всяком случае, они далеко не только объекты милосердия и благотворительности. И по заповеди блаженства, и еще по какому-то уже смутному, оставшемуся от древности сознанию, именно их есть Царствие Божие. Быть нищим, быть бродягой не просто похвально, но необходимо. Так и понимали дело те монахи в католических орденах, которые жили и проповедовали в нищенстве. Ту же изначальную струю чувствовали и русские странники.
"Посмотрите, братия, кто вы, призванные. – Учит Павел. – Не много из вас мудрых по плоти, не много сильных, не много благородных; но Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное; и незнатное мира и уничиженное и ничего не значащее избрал Бог, чтобы упразднить значащее – для того, чтобы никакая плоть не хвасталась перед Богом".
Главное же, почему Бог избрал этих, "ничего не значащих", но ставших христианами людей в том, что Он возлюбил их оттого, что они – Христовы, а Христос – Божий.
Из текста Первого Послания Павла к коринфянам ясно, что адресаты знали о том, что они "немощное мира" и гордились этим! Павел поддерживает в них их самомнение избранничества. Они и есть те "последние", которые станут первыми в Царстве Божьем. "Последние" они и в том смысле, что последними "пришли", и в социальном или физиологическом смысле. Они в последних рядах в обществе, но избраны Богом и будут первыми в Царстве Божьем именно потому, что в тех или иных отношениях "нищие". Вы, немощные и несчастные, говорит Павел, вы в потенции суть избранники Божьи, и чтобы быть такими на деле, вам осталось только правильно верить и жить так, как я учу вас!
Через 19 веков после Павла марксисты возвестили миру, что наилучшими, избранными самой Историей людьми являются неимущие. Успех этой проповеди был, как помним, ошеломителен. Многие люди превозносили фабричных рабочих. Да и сами пролетарии, в конце концов, стали считать себя кем-то вроде избранного народа. Для трезвых же наблюдателей они, как были, так и оставались такими, какие есть.
Вот что писал во II веке о первых христианах Цельс: "Кто грешник, говорят они, кто неразумен, кто недоразвит, попросту говоря, кто не годен, того ждет Царство Божие". Цельс рассказывает, что Иисус по их преданиям был некрасив и мал ростом, что для людей античности было пороком. Ориген, живший примерно в то же время, что и Цельс, приводил слова Иисуса, не вошедшие в Евангелие: "Из-за слабых я был слаб, из-за голодающих голодал и из-за жаждущих испытывал жажду".
Быть религией для обездоленных, несчастных,
