над которыми сможете работать сообща.
Я не разделял убеждение Мэтта в его избранности и специальной миссии посланника от бога к президенту; не верил и в преследование ЦРУ и в то, что он не болен. Однако мы пришли к соглашению относительно одного пункта: важно избежать дальнейших госпитализаций. С Долорес мы сошлись на той же почве; кроме того, ее целью было устроиться на работу. Хотя вероятность ее трудоустройства в ближайшем будущем была, на мой взгляд, крайне мала, я искренне верил, что она в состоянии начать двигаться маленькими шажками в этом направлении. Как вы помните, Вики и доктор Когут решили вместе проверить, сможет ли Вики действительно обходиться без лекарств, выйдя из больницы. Мы с Генри были единодушны в том, что, принимая препараты регулярно, он не попадает в больницу, «голоса» меньше беспокоят его, страхи становятся менее выраженными, а мать перестает упрекать и скандалить на тему лечения.
Преследуя общие цели, вы можете объединить силы для совместной работы вместо того, чтобы ссориться друг с другом.
Всякий раз, когда вы видите возможность поделиться наблюдениями и мыслями, начинайте с того, во что верит и что признает ваш близкий человек. Чем больше точек соприкосновения вы найдете, тем лучше. Разделяя общие цели, вы сможете работать сообща вместо того, чтобы выяснять отношения друг с другом.
Давайте посмотрим, как распознать открывшиеся возможности и использовать их для поиска общих целей.
Выявление и использование открывшихся возможностей
Долорес полагала, что ей не удавалось найти работу из-за частых госпитализаций. Это, безусловно, было только частью проблемы (никто не может ходить на работу и лежать в больнице одновременно), точнее следствием более важных, в моем понимании, факторов. Так или иначе, она не осознавала (из-за анозогнозии) весомых причин, которые являлись препятствиями для поиска работы и мешали удержаться на полученном месте.
По рассказам членов семьи, Долорес потеряла несколько рабочих мест из-за своей болезни. Например, она начинала говорить сама с собой — вела неторопливые беседы с голосами, которые слышала. Порой ею овладевали параноидальные идеи, и она обвиняла коллег и руководителей в заговоре против нее.
Долорес не замечала симптомов расстройства, а тем более той роковой роли, которую они играли, оставляя ее без работы. Вместо этого она была уверена, что бесконечные госпитализации съедают ее время и служат источником проблем с поиском работы.
Следовательно, когда мы обсуждали стремление Долорес работать, я избегал темы симптомов и их пагубного влияния на ее увольнения (до тех пор пока она прямо не спросила моего мнения на этот счет). Вместо того чтобы толочь воду в ступе, я акцентировал внимание на виновнике, с которым мы оба были согласны: на госпитализации. Мы вынесли общий вердикт, что пребывание в больнице несовместимо с работой. Это заключение позволило мне подвести дело к формулированию соглашения о лечении, приемлемого для пациентки.
Прежде чем рассказать больше о Долорес, я остановлюсь на трех приемах, которые сам стремлюсь применять, как только вижу открывающиеся возможности — то есть когда защита ослаблена, и близкий человек становится восприимчивым к вашему мнению:
1. Сообщите пациенту, что его опыт — это нормальная реакция на ситуацию: «Я бы чувствовал себя так же на твоем месте».
2. Обсуждайте только те проблемы и симптомы, которые человек сам замечает. К примеру, жалоба: «Не могу уснуть ночью, я все время начеку, настолько мне страшно, что они нагрянут и навредят мне», — описывает бессонницу и паранойю, которые вызваны галлюцинациями. Однако в разговоре не должны звучать слова «бессонница» и «галлюцинации».
3. Примиритесь с разницей во взглядах. В каких бы ситуациях ни всплывали ваши разногласия — не доводите до ссоры!
Долорес злилась и досадовала на частые госпитализации, потому что они нарушали ее планы устроиться на работу. Я проявил сочувствие к ее переживаниям, сказав:
— Похоже, вы действительно расстроены и возмущены тем, что снова оказались в стационаре.
— Очень. Мне нужно выбраться из больницы и вернуться на работу. Я сойду с ума, если останусь здесь еще хоть немного.
— Вы чувствуете, как сходите с ума?
— Да!
— Знаете, в каком-то смысле мы похожи. Я бы тоже совершенно точно сходил с ума, будучи запертым в больнице и не имея работы. На самом деле, думаю, любой человек чувствовал бы себя так же.
Этим небольшим самораскрытием я стремился сделать опыт Долорес вариантом нормы. Затем я спросил, имелись ли еще какие-то причины, по которым ей не удавалось удержаться на работе.
Некоторые ее идеи имели смысл. Другие не подчинялись логике, были и откровенно бредовые. Наконец, попадались «зерна» смутного понимания того, что на ее постоянные увольнения могло повлиять ее дезорганизованное поведение.
Отмечая эти проблески осознания, я спросил, хочет ли она узнать мое мнение о ее проблеме (помните: мы говорим о проблеме, как она ее понимает). И она действительно хотела.
Сначала я пересказал ранее высказанные ею самой идеи. Затем сформулировал утверждение в форме вопроса:
— Безусловно, пребывание в больнице мешает вам ходить на работу. Наверное, уместно задаться вопросом, что вы можете сделать, чтобы не попадать в больницу.
— Не знаю. Сбежать от семьи? — ответила Долорес со злобным огоньком в глазах.
— Замечали ли вы какую-нибудь закономерность? Какие события предшествуют госпитализации?
— Ну, папа обычно начинает докапываться и первый затевает стычки. Он говорит, что я больна и должна поехать в больницу. Он всегда твердит, чтобы я пила лекарство.
— Для чего?
— Он думает, я психованная.
— Это вас беспокоит?
— Да, мне это надоело.
— Могу понять, почему это вам не нравится. «Психованная» звучит довольно унизительно. Папа использует именно это слово? Или так вы чувствуете, когда он обращается к вам?
— Он не выражается именно так. Он считает, что у меня химический дисбаланс в мозгу.
Я счел необходимым подтвердить Долорес, что кого угодно расстроило бы, если бы его назвали психом, и это нормально, потому что такое прозвище оскорбительно. Я также решил прояснить одно обстоятельство:
— Если бы вы принимали препараты, думаете, он перестал бы придираться?
— Уверена, что отстал бы.
— Понятно. Ваши ссоры на тему лечения часто заканчиваются тем, что вы отправляетесь в больницу? Верно?
— Да!
— Правильно ли сказать, что есть два преимущества в приеме лекарств? Первое заключается в том, что отец отстанет от вас, а второе — в том, что уменьшается вероятность вашей госпитализации?
— Да, думаю, это правда.
Я попросил ее уточнить, с чем именно она соглашается. Тогда она сказала:
— Если я буду пить таблетки, папа оставит меня в покое, и мне не придется снова ехать сюда.
— А какие минусы в приеме препаратов вы видите?
— Во-первых, я не сумасшедшая.
