К тому же, сидя на таблетках, я дико набираю вес. Ненавижу быть толстой.
— Ощущаете ли вы еще какие-то побочные эффекты от лекарств или другие недостатки?
— Они изменяют сознание. Я не хочу становиться зависимой.
— Вас беспокоит возникновение зависимости от препаратов?
— Да, это мощные препараты, и они меняют сознание.
— Действительно, они сильнодействующие и влияют на мозг. Мы добавим это к списку недостатков? Я имею в виду то, что медикаменты изменяют сознание и вызывают привыкание?
— Да.
— Есть ли еще какие-нибудь минусы в приеме лекарств? — заметьте, я не пытался убедить Долорес, что препараты не вызывают зависимости, и не называл их «ваши» таблетки, ведь она не считала их своими.
— Мне стыдно. Не хочу, чтобы люди знали, что я на таблетках.
— Можно я запишу все минусы в список, чтобы сохранить и опираться на него?
— Разумеется!
Взяв блокнот и ручку, я подвел итог:
— Посмотрим, насколько правильно я все услышал. Из-за них вы набираете вес, чувствуете себя сумасшедшей, они вызывают привыкание и вам стыдно. Верно?
— Да, именно так.
— А что насчет преимуществ? Я услышал два плюса. Папа не будет досаждать вам с приемом лекарств, и вы будете реже оказываться в больнице или же вовсе обойдетесь без госпитализаций. Так?
— Да, вы все поняли правильно.
При использовании 4С вы всегда честны.
Я прочел список громко и четко, чтобы убедиться в передаче пациентке достоверной и полной информации о проделанной работе, попросив ее взвесить плюсы и минусы, то есть пользу и вред от приема лекарств.
Вероятно, вы гадаете, почему я не исправил ошибочное представление Долорес о зависимости от препаратов. В действительности прописанные пациентке медикаменты не вызывали привыкания. Я не хотел разубеждать ее, чтобы избежать конфликта; вместо этого я сосредоточился на пунктах, по которым наше мнение совпадало. Когда я записывал «зависимость» в «негативную» колонку, у меня не было намерения обмануть или ввести в заблуждение: я просто зафиксировал ее восприятие. При использовании 4С вы всегда честны.
Действительно, после нашего обсуждения у пациентки могло остаться ошибочное впечатление, что я согласен с ее подозрением о зависимости от лекарств, поскольку я не возразил ей и не попытался противопоставить этому заблуждению научные данные.
Так или иначе, фокусируясь на ее представлениях о недостатках приема препаратов, я проявил уважение, создал доверительный контакт и выступил как союзник, а не как очередной «доброжелатель», указывающий на ее ошибки.
Было видно, как по мере нашего разговора Долорес постепенно расслабляется. Наконец она спросила:
— Так вы не считаете, что я должна принимать лекарство, когда выйду из больницы?
— Я этого не говорил. Вы даже и не спрашивали моего мнения.
— Да я жажду узнать, что лично вы думаете об этом, доктор Амадор!
Вопрос был задан очень своевременно: для Долорес настал подходящий момент узнать мою позицию. Она не проявляла защитных намерений, поэтому я сообщил ей свою точку зрения, не откладывая:
— Если речь идет о трудоустройстве, то я вижу те же две возможности, что и вы. Отец перестанет давить на вас, и вы обойдетесь без госпитализаций. Значит, есть две весомые причины пить лекарство. Я также помню о нежелательных эффектах в виде излишнего веса и других минусах, которые мы обсуждали и занесли в список.
— Так каково же ваше мнение?
— Я скажу его вам, раз вы настаиваете, но моя позиция, вероятно, огорчит вас, и я могу ошибаться. Мне действительно жаль и хотелось бы думать иначе, чтобы не спорить с вами. Убежден, что вам стоит дать препаратам шанс.
Заметили, как я использовал «три кита», выражая свою точку зрения? Затем я сделал паузу и продолжил:
— Считаю, что следует попробовать принимать таблетки, руководствуясь соображениями, которые мы обсуждали, а не потому, что вы сумасшедшая. Но даже если вы согласитесь сейчас, вы всегда сможете изменить свое решение в будущем.
— А зачем мне пробовать сейчас?
— Потому что плюсы перевешивают минусы — по крайней мере, как я это вижу. Вы не согласны?
Она задумалась и ответила спустя какое-то время:
— Не уверена.
— Я хотя бы ответил на ваш вопрос о моем мнении?
— Да. Вы полагаете, мне следует пить лекарство, чтобы отец отстал и мне не пришлось снова ехать в больницу.
— В принципе, правильно, за исключением одной вещи. Именно вы, а не я, отметили, что этот шаг уладит ситуацию с папой и позволит вам не прозябать в больнице.
Обратите внимание: и при обосновании своего мнения, и в дальнейшем я ни разу не сказал, что она должна пить таблетки для лечения психического заболевания, которым она страдает. Вместо этого я стоял на твердой почве общих интересов и не отвлекался от целей, в которых мы были заодно.
Долорес согласилась на лечение — и не просто на таблетки, а даже на инъекции препарата длительного действия. В главе 11 «Медикаментозные препараты» будет рассказано о преимуществах инъекций перед таблетками. Тем временем настоятельно рекомендую вам вернуться к нашей беседе с пациенткой и перечитать ее, чтобы отследить, как я использовал приемы 4С, и проверить, сможете ли вы определить каждый из них.
Как психолог нашел свою жену, потерянную в лесных дебрях? Он следовал по тропе души.
Генри Амадор, октябрь 1997 г.
Мы с Генри единодушно решили, что госпитализаций следует избегать. Я также поддержал его цель устроиться на работу и иметь больше карманных денег, чтобы без проблем покупать безалкогольные напитки, сигареты или гамбургер, если захочется.
Хотя я чувствовал, что ему до работы как до луны, эта тема редко звучала в наших беседах. Я старался делать акцент на общих идеях и избегал споров там, где наши мнения расходились (например, вопрос о его психическом расстройстве).
Иногда он пытался загнать меня в угол, спрашивая в лоб: «Ты ведь не веришь, что я могу работать прямо сейчас?»
Обычно мне удавалось отсрочить мой ответ: «Я поделюсь своим мнением, если ты настаиваешь, но оно на самом деле не имеет значения. Твоя точка зрения гораздо важнее моей. С твоего позволения, я отвечу позже».
В большинстве случаев этой фразы было достаточно, чтобы переключить внимание Генри на более заманчивые темы — например, что конкретно ему понадобится для достижения своей цели.
С момента появления болезни Генри сменил дюжину странных работ, и обычно его увольняли спустя несколько дней после трудоустройства. Он по-разному объяснял свои неудачи, а я выслушивал его с интересом и уважением, не ставя под сомнение рациональность его объяснений. Я применял метод 4С: слушал рефлексивно, сопереживал, тянул с выражением конфронтационного мнения
