обществу. И его дети не являются в этом плане исключением, скорее наоборот, он стремится связать себя с ними еще сильнее, чем с кем бы то ни было. Для того чтобы родитель смог вырастить ребенка свободным от такой потребности в паутине общественных отношений, он должен его с раннего детства постепенно приучать жить самостоятельно и самодостаточно, сознательно помещая его в ситуацию временной и частичной изоляции от окружающих людей, в том числе и от себя. Но подобное поведение в корне противоречит его собственным потребностям, причем этот конфликт происходит на подсознательном уровне. И решить его в пользу ребенка оказываются способными очень немногие родители толпы.
Фромм Э. «Здоровое общество»: «В материнской любви отношения между матерью и ребенком носят характер неравенства: ребенок беспомощен и зависим от матери. Чтобы развиваться, он должен становиться все более независимым, пока, наконец, совсем не перестанет нуждаться в матери. Поэтому отношения матери и ребенка парадоксальны и, в определенном смысле, трагичны. Они требуют от матери самой сильной любви, но именно эта любовь должна помочь ребенку вырасти и отделиться от матери, стать полностью независимым. Любой матери легко любить ребенка, пока не начался этот процесс отделения, но любить ребенка, и при этом позволить ему уйти, и ХОТЕТЬ отпустить его — с этой задачей большинство не в силах справиться».
3. Родительская ревность своего ребенка к его друзьям.
Фромм Э. «Здоровое общество»: «Лишь в возрасте 8–9 лет ребенок начинает воспринимать другого человека так, что может полюбить, т. е. почувствовать, что потребности другого человека так же важны, как его собственные. Обычно ребенок испытывает такую любовь сначала к своим сверстникам, а не к родителям. Приятную мысль о том, что дети «любят» своих родителей прежде, чем они полюбят кого-нибудь еще, следует расценивать как одну из многочисленных иллюзий, порождаемых принятием желаемого за действительное. Для ребенка в этом возрасте отец и мать являются объектами скорее зависимости и страха, чем любви, которая по самой своей природе основана на равенстве и независимости. Любовь к родителям (если мы разграничиваем любовь, с одной стороны, и сильную, но пассивную привязанность, благовоспитанную или почтительную покорность— с другой) развивается — если это вообще происходит — скорее не в детстве, а позднее, хотя при благоприятных условиях ее первые ростки могут обнаружиться и в более раннем возрасте. Однако многие родители не хотят мириться с этим обстоятельством; первые подлинно любовные привязанности ребенка вызывают у них обиду, проявляющуюся либо открыто, либо — что еще более действенно— в виде насмешек. Их осознанная или неосознанная ревность создает одно из самых мощных препятствий на пути развития у ребенка способности любить».
4. Реализация родителями своих целей посредством своих детей.
Фромм Э. «Кризис психоанализа»: «В зависимости от экономических условий, сын либо является наследником владений своего отца, либо будущим кормильцем своего отца, когда тот состарится и ослабеет. Он представляет собой нечто вроде помещения капитала. С экономической точки зрения суммы, вложенные в образование и профессиональное обучение сына, сродни расходам на страхование от несчастных случаев и платежи в пенсионный фонд. Далее сын играет важную роль в поддержании социального престижа своего отца. Его вклад в дела общества и сопутствующее общественное признание может повысить престиж отца; его неудачи в обществе могут уменьшить или даже разрушить престиж отца. (Экономически или социально удачный брак сына играет аналогичную роль.)
Из-за такой социально-экономической функции сына целью его образования, как правило, является не его личное счастье, т. е. максимальное развитие его собственной личности, а, скорее, принесение им максимальной пользы для удовлетворения экономических или социальных потребностей отца. Поэтому зачастую мы обнаруживаем объективный конфликт между счастьем сына и приносимой им пользой; этот конфликт, как правило, не воспринимается сознанием отца, поскольку с точки зрения господствующей в обществе идеологии эти цели идентичны. Еще более осложняет ситуацию то, что отец зачастую отождествляет себя с сыном: он желает, чтобы сын не только был полезным членом общества, но и исполнял его собственные нереализованные мечты и фантазии.
Эти социальные функции отца играют решающую роль в формировании характера отцовской любви: он любит сына при том условии, что сын выполнит возлагаемые на него ожидания. Если это не так, отцовская любовь может угаснуть или даже превратиться в презрение или ненависть».
Фромм Э. «Человек для себя»: «Широко распространено представление, что дети являются на свет для того, чтобы доставлять удовольствие родителям и компенсировать им разочарование в собственной жизни…Даже в нашей неавторитарной культуре случается, что родители хотят, чтоб дети были «послушными», чтобы возместить родителям то, что они упустили в жизни. Если родители не преуспевают, ребенок должен добиться успеха, чтобы доставить им замещающее удовлетворение. Если они нелюбимы (в частности, когда родители не любят друг друга), детям предстоит возместить эту нехватку любви; если они оказались бессильны в своей социальной жизни, они хотят обрести удовлетворение, контролируя своих детей и властвуя над ними. Даже если дети удовлетворяют этим ожиданиям, они все же чувствуют вину, что не делают все возможное и, значит, разочаровывают своих родителей».
5. Люди толпы воспитывают своих детей преимущественно методами психологического программирования. Такая жизненная программа, вложенная в ребенка, сильно сковывает саморазвитие его личности впоследствии.
Берн Э. «Люди, которые играют в игры»: «…программирование [детей родителями] в основном происходит в негативной форме. Родители забивают головы детей ограничениями…Запреты затрудняют приспособление к обстоятельствам (они неадекватны), тогда как разрешения предоставляют свободу выбора. Разрешения не приводят ребенка к беде, если не сопровождаются принуждением…. Быть красивой — это вопрос не анатомии, а родительского разрешения. Анатомия, конечно, влияет на миловидность лица, однако, лишь в ответ на улыбку отца или матери может расцвести настоящей красотой лицо дочери».
Там же: «Говорят, что в следующем столетии будут выращивать детей в пробирках, вырабатывая в них качества, нужные государству и родителям, которые будто бы будут закладываться путем сценарного программирования. Сценарное программирование легче изменить, чем генетическое, однако мало кто пользуется этой возможностью. Тот, кто ею воспользовался, заслужил более впечатляющее надгробье. Почти все благочестивые эпитафии переводятся одинаково: «Взращен в пробирке, там же и жил». Так они и стоят, ряды за рядами памятников, крестов и прочих символов, все с одним и тем же девизом. Лишь иногда мелькнет иная надпись, которую можно было бы расшифровать: «Взращен в пробирке — но сумел из нее выскочить». Большинству это так и не удается, хотя «пробка у пробирки» почти всегда отсутствует».
* * *
Родители меньше всего прощают своим детям те пороки, которые они сами им привили.
(Шиллер)
* * *
6. Воспитание посредством формирования у ребенка
