Эмотивный радикал обладает бесспорными достоинствами, и задача воспитателей – окультурить эти достоинства посредством обучения ребёнка зрелым, взрослым формам эмотивного поведения, применимым, прежде всего, в социально значимой деятельности.
Область применения эмотивного радикала. Где могут найти применение преимущества эмотивного радикала? – Конечно, в работе с людьми. Эмотиву не нужно напоминать о том, что его коллеги, друзья, близкие, просто – окружающие, нуждаются в помощи, в доброжелательном внимании, в моральной поддержке. Что они – обыкновенные смертные, которым свойственно ошибаться, заблуждаться, нервничать по пустякам, болеть, страдать… Эмотив будет переживать внутренний дискомфорт, если его лишить возможности посочувствовать ближнему.
Эмотивы всегда больше жалеют тех, кто страдает на их глазах, и чьи страдания им кажутся мучительнее. В этом, кстати, может заключаться и существенный «минус» этого радикала.
Так, мать оставит своих детей (вполне комфортно себя чувствующих и умеющих себя обслужить) без присмотра и будет ухаживать за пожилой соседкой, которой врач прописал регулярное питание по особой диете и инъекции лекарств. Дети, по разумению этой женщины, могут посидеть голодными, но не беспомощная старушка!
Эмотивы – хорошие воспитатели (главным образом там, где нужно смягчить от природы крутой нрав воспитанника), сиделки, домашние (семейные) или курортные врачи, психологи, социальные работники. Из них получаются неплохие официанты, служащие гостиниц, продавцы.
Другая группа профессионально важных качеств (и соответствующих им задач), сопряжённых с эмотивным радикалом, – это эстетизм, развитое чувство гармонии, красоты. Эмотив не выносит намёка на пошлость, грубость, дисгармонию (точно так же, как эпилептоид не терпит нечистоты), и это делает его незаменимым редактором – в широком смысле этого слова – любого продукта творческой деятельности[49].
Эмотив обладает уникальным даром привносить красоту во всё, чего бы он ни коснулся. Помните, у Саши Чёрного: «Не лучше ль наливать вино в хрусталь?» [50]
Да, эмотивы это умеют. Они – прекрасные оформители, декораторы. Без эмотивного радикала в характере немыслим художник, музыкант, архитектор, артист…
Чего нельзя поручать эмотивам? – Того, что следует вверять эпилептоидам: охрану, расправу, оборону, разведку, контроль. Эмотив, как мы уже видели, скорее, выстрелит в воздух, чем в заклятого врага.
Особенности построения коммуникации с обладателем эмотивного радикала.
Эмотив сам выберет оптимальный способ общения, извинит неловкость, смирится с бестактностью, будет стараться найти в собеседнике что-то доброе, светлое, хорошее. Но, прощая многое, эмотив испытывает наиболее сильный, стойкий дискомфорт от одного лишь недостатка – от неискренности.
Не пытайтесь его обмануть. Не наигрывайте дружелюбия, дружеского расположения, интереса к его персоне. Он сразу же почувствует ложь и фальшь, и очень огорчится. Нет, он не обидится, не затаит на вас злобу (как это сделал бы эпилептоид).
Он станет думать, что его общество вам в тягость, и постарается отойти на предложенную вами (так ему будет казаться) дистанцию. Доверительность, возможная и желательная между вами, понесёт ущерб. Лучше уж откройте ему ваше настроение (пусть не самое радужное), выскажите претензии. В отношениях с эмотивом добрая ссора лучше, чем худой мир. Минутная потеря самоконтроля лучше, чем постоянное ношение непробиваемого панциря, футляра.
Следует помнить, что обладатели эмотивного радикала острее реагируют на едва заметные признаки недовольства у окружающих, чем на их явные протесты.
Да, разумеется, эмотивы учтут и посочувствуют любым проявлениям неудовольствия. Но страдальческое выражение глаз, да ещё и деликатно скрываемое, произведёт на них гораздо более сильное впечатление, чем крикливые рыдания, раздирания рубахи на груди, горластая базарная ругань.
Описанные в данной главе индивидуальные свойства эмотивного радикала отражены в таблице.
ЭМОТИВНЫЙ РАДИКАЛ
Шизоидный радикал, или Странная жизнь инакомыслящих
«Из миража, из ничего,
из сумасбродства моего
вдруг возникает чей-то лик».
Юлий Ким
– Коллеги, вы прекрасно знаете, что наша фабрика много лет выпускает очень вкусное печенье «Серийное», – директор грустно оглядел собравшихся. – Оно всегда было в чести у покупателя. И со сбытом не было никаких проблем. Но теперь нас всё сильнее теснят конкуренты. В позапрошлом квартале показатели продаж остались на прежнем уровне, хотя нами был запланирован их десятипроцентный рост. А в прошлом квартале мы вообще упали до небывало низких отметок. Коллектив остался без премии. Это очень тревожные сигналы. Так больше продолжаться не может. Нужно напрячь свой интеллект и сказать новое слово.
– Ребрендинг.
– Что?
– Я говорю: ребрендинг, – не вставая с места, повторил начальник отдела сбыта.
– Игорь Сергеевич, одного слова мало, – директор поморщился.
– Ну, тогда ещё и ренейминг. Серьёзно, коллеги, настала пора изменить отношение покупателя к нашему продукту. За столько лет кому хочешь можно глаза намозолить. Наше печенье само собой ушло в номинацию «ретро», нас перестали воспринимать, как нечто свежее, аппетитное. «Ретро» оно и есть – «ретро». Смотришь на нашу упаковку, читаешь название – и возникает ассоциация с чем-то из далёкого детства: «Да, когда-то с печеньем «Серийное» мы с бабушкой пили чай». Где тот чай? Где та бабушка? – Там же, где скоро будет и это печенье. Вы понимаете. Старое по названию печенье и воспринимается, как некий засохший сухарик. Я думаю, что нам необходимо сменить название и отказаться от узнаваемой упаковки. Сейчас они работают против нас.
– Что вы на это скажете, товарищи? – директор, очевидно, воодушевился. – По-моему, Игорь Сергеевич говорит дело. Хочу услышать ваши предложения.
– Назовём его «Многосерийное».
– Не говорите чепухи. Нам не до шуток.
– Какие шутки! Сейчас по телевидению много показывают многосерийных фильмов. Это актуально. Люди потянутся.
– Тогда уж лучше «Сериальное». Смотрят очередной сериал и хрустят печеньем «Сериальное». Можно будет рекламный ролик на эту тему снять.
– Как вам эта идея? – директор обратился к главному бухгалтеру. – Бюджет выдержит рекламную кампанию?
– Я не поддерживаю, – главбух поводила пальцем по столешнице. – К чему эта помпа? Какие рекламные ролики? Вы хоть знаете, сколько они сейчас стоят? А сколько стоит время эфира телевидения? Придумайте что-нибудь подешевле. Ну, если так надо, то поменяйте название. Пусть будет «Новая серия» или «Серийное-«плюс»…
– Плюс что? – с сарказмом спросил начальник отдела сбыта.
– Да хоть что-нибудь. «Плюс» должен быть, а не «минус», как сейчас у вас, – не дала себя в обиду главбух.
– Коллеги, коллеги, прекратите пикироваться. Больше позитива! А, вот и Вадим Васильевич. Проходите, садитесь.
В кабинет директора вошёл высокий, худощавый, нескладный молодой человек – специалист по информационным технологиям.
– Извините, я опоздал, – сказал он и тут же ударился об угол стола. – А, чёрт!
– Осторожнее, – протянула главный бухгалтер, брезгливо оглядывая неопрятный костюм и несвежую шевелюру вошедшего. К её явному неудовольствию, Вадим Васильевич уселся рядом с ней.
– Можно я водички попью? – громким шёпотом спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь, словно бы советуясь сам с собой.
