Приходится объяснять, снова и снова, что шизоиды – здоровые, адаптивные люди. Впрочем, даже не люди – реальные, живущие по соседству – а теоретические модели, обсуждаемые нами в целях изучения шизоидного радикала. И что к больным шизофренией – тяжелым, до сих пор до конца не изученным психическим заболеванием – шизоиды не имеют никакого отношения.
Верят, но не все. И потом ещё долго срываются с научного уровня понимания на вульгарный.
Виной всему название. А ведь всего-то «шизис», русифицированное произношение греческого «схизис», означает раздвоение, расщепление, раскол. К примеру, в церковном словаре раскольников, еретиков иначе называют схизматиками, а в медицине анатомическое раздвоение нервов – хиазмой.
Да, одним из важнейших, базовых, синдромов шизофрении является раздвоение личности. Вообще, при шизофрении всё раздваивается: и сознание («френос», по-гречески), когда ты, вроде бы, своим умом думаешь, но потоком твоих мыслей управляет кто-то извне, и личность – когда ощущаешь себя одновременно и самим собой, и враждебным тебе «чужаком». Очевидно, что назвать человека, испытывающего подобные переживания, здоровым – нельзя.
Однако, при чём тут шизоиды? У обладателей этого радикала-то что раздваивается? – Позже мы ответим на этот вопрос. Он не праздный. Теперь же скажем, что шизоидное «раздвоение» совершенно иного качества и с шизофреническим имеет лишь формальное сходство.
Сложнее с распространенным профессиональным пониманием феномена «шизоидность». Психиатры и медицинские психологи вновь тянут нас в палату сумасшедшего дома. Туда, собственно, где они и работают.
«Больше всего шизоидов характеризуют следующие особенности: аутистическая оторванность от внешнего реального мира, отсутствие внутреннего единства и последовательности во всей сумме психики и причудливая парадоксальность эмоциональной жизни и поведения… Благодаря этому шизоид, будучи отчуждён от действительности, в то же время находится в непримиримом внутреннем конфликте с самим собой»[52].
«Шизоид угадывает свою несостоятельность в контактах с другими людьми, что, в свою очередь, ещё больше усиливает его замкнутость, отгороженность от окружающего мира. Людское общество становится тягостью для него… Взаимодействуя с людьми, он опирается на неточную информацию, на искажённый образ реальности. Поэтому из нескольких вариантов поведения он часто выбирает неверный. Ему трудно представить последствия своего отношения к людям и выбрать нужное направление для движения к желаемой цели»[53].
«Аутист (шизоид – В.П.) же в своих мыслях, переживаниях, поступках отражает не столько реальный внешний мир, сколько собственное, концептуально-теоретическое к нему отношение, в котором уже остаётся довольно мало от полнокровной реальности»[54].
Понимать природу такого отгороженного от мира, с доминированием формально-теоретического над реалистичным, поведения корифеи психиатрии вообще отказываются.
Так Пётр Борисович Ганнушкин заявляет на страницах цитируемой монографии: «О содержании шизоидной психики говорить вообще очень трудно, во всяком случае, поведение шизоидов не даёт о нём никакого представления».
А Марк Евгеньевич Бурно поднимается, как кажется, в туманные выси мистицизма: «Это особое аутистическое отношение к реальности объясняется тем, что аутист чувствует подлинной реальностью не материю-действительность, а вечный, бесконечный, изначальный Дух, Предопределение, правящее миром». Вот оно как!
И что прикажете с этим делать, коллеги?
Во-первых, предлагаю вспомнить, что шизоидов, как таковых, в нашем диагностическом подходе не существует. Для нас их просто нет, как реальности. А есть в той или иной мере представленный в характере человека шизоидный радикал.
Во-вторых, ведя речь о психически здоровых, а, стало быть, вполне жизнеспособных людях, мы учитываем, прежде всего, общественную пользу, ценность для окружающих данной совокупности свойств. Подчёркиваем то, что способствует социальной адаптации, а не препятствует ей.
И, наконец, в-третьих, давайте всё-таки попробуем разобраться в природе шизоидного радикала. Создадим его концептуальную модель. Может, хватит называть шизоидов «странными», «своеобразными», не раскрывая причин этого? Вряд ли достаточно для понимания этого феномена констатировать, что шизоиды «напрямую беседуют с Богом».
Внутренние условия шизоидного радикала. В основе шизоидного радикала лежит специфическая особенность мышления. К темпераменту этот радикал отношения не имеет[55].
Логично, исходя из этого, вначале разобраться: что такое мышление, а уже потом выяснить, в чём заключается специфика именно шизоидного мышления.
Мышление – познавательный процесс. Познать – значит создать в уме, в собственной голове работающую, подтверждаемую практическими результатами, информационную модель объективно существующего мира.
Цена познания – жизнь. Ни больше, ни меньше. То, что мы называем интеллектом – отражение сложности и многоаспектности этой формируемой в умственном пространстве информационной модели.
Если человек понимает мир (как минимум, готов принять его таковым) как сложно организованную систему, включающую в себя множество разнообразных, сложноподчинённых подсистем, и способен оперировать при этом соответствующей по качеству и количеству информацией – он интеллектуал. Если же человек воспринимает происходящее вокруг примитивно, довольствуясь упрощёнными стереотипами миропонимания, суррогатами познания и одномерными технологиями поведения (типа «дают – бери, бьют – беги» или «вчера были по пять, но большие, а сегодня по три – но маленькие»), то о нём говорят, что его интеллект невысокий. Или как-то по-другому говорят, но в том же смысле.
Мышление – один из способов познания. Для человека, пожалуй, важнейший[56]. Чтобы понять, вкусить, так сказать, что это такое, нам потребуется пройти все этапы мыслительного процесса от начала до конца. Чертовски увлекательное занятие!
Примером, на котором мы продемонстрируем этапы мышления, его промежуточные и конечный результаты, может стать любой предмет. Пусть это будет шариковая ручка.
Не важно, что именно подвергнем мы осмыслению в качестве примера. Важно, что и в отношении простого, привычного предмета, и в отношении сложного социального явления принципы, на которых базируется процесс мышления, будут одни и те же.
Итак, шариковая ручка. Первое, что мы сделаем, – сосредоточим на ней своё сознание[57]. Тем самым мы выделим конкретную – нашу – шариковую ручку из системы предметов, в которую она объективно включена. Воспримем её как нечто самостоятельное, единое, целое. И это будет первый этап мыслительного процесса: так называемый «первичный синтез». Ничего теперь для нас не существует в мире, кроме этой шариковой ручки. Это представление, если угодно, и есть результат данного этапа. Идём дальше.
Мы сказали: «нечто единое и целое». Но это лишь на первом этапе. Сущность второго этапа мышления – он называется «анализ» – в разделении исследуемого предмета на составляющие его элементы. «Analyzis» в переводе с греческого и означает «разделяю», «расчленяю». На какие элементы будем разделять шариковую ручку? – На все, какие сумеем в ней найти: конструктивные, дизайнерские, технологические…
Начнём в любом порядке.
Вот корпус ручки. Он сделан из металла. Похоже, это сталь. У вас – из пластика? Ну, ничего. Как бы то ни было, мы выделили два элемента шариковой ручки: а) наличие корпуса (элемент конструкции) и б) материал, из которого сделан этот корпус, со всеми его свойствами. Познание, в смысле, анализ продолжается.
Ручка обладает размерами: длиной, диаметром поперечного среза (причём это будет несколько различных диаметров, если ручка имеет торпедообразную форму корпуса). У ручки есть какой-то вес, в граммах. И он поддаётся измерению. Корпус ручки имеет цвет (у моей – серый, стальной, а у вашей?). Его поверхность испещрена разнообразными дизайнерскими «штучками»: каким-то орнаментом, в котором угадываются древнегреческие мотивы, фирменным логотипом и т. д. Всё это – тоже элементы системы под названием «шариковая ручка».
