бы слишком далеко, если бы стал описывать весь материал, который выявил этот сон; я ограничусь наиболее существенным. Значимые ассоциации начались со своеобразного образа горящих камней, но не дерева. Иногда следует, особенно при более длительных снах, выделить наиболее яркие образы и в первую очередь проанализировать их. Это не общее правило, однако в данном случае оно вполне оправдано в силу практической необходимости сократить изложение.
«Это странно, как в сказке», – сказала пациентка об этом образе. Ей показали на примерах, что сказки всегда имеют смысл. «Но не все сказки, – возразила она. – Например, сказка о Спящей красавице. Какой в ней смысл?» Ей объяснили, что Спящей красавице пришлось проспать сто лет, прежде чем ее расколдовали. Спасти ее мог лишь тот, кто преодолел все трудности и смело прорвался сквозь колючую изгородь. Иными словами, человеку часто приходится долго ждать, прежде чем его заветное желание исполнится.
Это объяснение отвечало уровню понимания ребенка, а с другой стороны, вполне соответствовало истории этого сказочного мотива. Сказка о Спящей красавице имеет очевидные связи с древним мифом о весне и плодородии и в то же время содержит проблему, которая удивительно близка психологической ситуации одиннадцатилетней девочки, несколько опережавшей сверстников в своем развитии. Данный мотив принадлежит целому циклу легенд, в которых герой спасает деву, охраняемую драконом. Не желая вдаваться в толкование этого мифа, я тем не менее хотел бы подчеркнуть его астрономические или метеорологические составляющие, ясно изложенные в «Эдде». Земля в образе девы находится в плену у зимы и покрыта льдом и снегом. Юное весеннее солнце, огненный герой, растапливает снег и лед и освобождает ее из морозной темницы, где она долго томилась в ожидании своего избавителя.
Эта ассоциация была выбрана маленькой девочкой просто как пример сказки без смысла, а не как прямая ассоциация со сновидческим образом горящего дома. По этому поводу она только заметила: «Странно, как в сказке», – имея в виду невозможное, ибо чтобы камни горели, совершенно невероятно, бессмысленно и похоже на сказку. Ей объяснили, что «невозможно» и «похоже на сказку» лишь отчасти тождественны, поскольку в сказках действительно заключен глубокий смысл. Хотя данная конкретная сказка, судя по тому, как она была упомянута, на первый взгляд не имеет никакого отношения к сновидению, она заслуживает особого внимания, ибо появилась во время анализа сновидения. Бессознательное подсказало именно этот пример; очевидно, он не случаен, но каким-то образом характерен для текущей ситуации. Анализируя сновидения, мы должны обращать пристальное внимание на эти кажущиеся случайности, ибо в психологии не бывает слепых случайностей, хотя мы и склонны считать их таковыми. Вы можете часто услышать это возражение от наших критиков, но для истинно научного ума существуют только причинно-следственные связи и никаких случайностей. Если девочка выбрала в качестве примера «Спящую красавицу», мы должны заключить, что для этого была какая-то фундаментальная причина в психологии ребенка. В нашем случае причиной было сравнение или частичное отождествление себя со Спящей красавицей; иными словами, в психике девочки существовал комплекс, который нашел выражение в мотиве «Спящей красавицы». Объяснение, данное ребенку, учитывало этот вывод.
Тем не менее наша пациентка продолжала сомневаться в том, что сказки имеют смысл. В качестве другого примера непонятной сказки она привела Белоснежку, спавшую мертвым сном в стеклянном гробу. Нетрудно заметить, что «Белоснежка» принадлежит к тому же циклу мифов, что и «Спящая красавица», а также содержит более явные указания на миф о временах года. Выбранный ребенком мифологический материал указывает на интуитивное сравнение с землей, скованной зимней стужей и томящейся в ожидании спасительного весеннего солнца.
Второй пример подтверждает первый. Едва ли можно утверждать, что второй пример, подчеркивающий значение первого, внушен его объяснением, предложенным аналитиком. Тот факт, что девочка привела «Белоснежку» в качестве другой бессмысленной сказки, свидетельствует о том, что она не осознавала тождества «Белоснежки» и «Спящей красавицы». Стало быть, мы можем предположить, что «Белоснежка» возникла из того же бессознательного источника, что и «Спящая красавица», а именно из комплекса, связанного с ожиданием грядущих событий. Эти события можно сравнить с освобождением земли из зимнего плена и оплодотворением ее лучами весеннего солнца. Как известно, с древнейших времен оплодотворяющее весеннее солнце ассоциировалось с символом быка, животного, олицетворяющего могущественную детородную силу. Хотя мы еще не видим связи между этими выводами и сновидением, мы запомним их и продолжим анализ.
В следующем сновидческом образе девочка ловит куклу в передник. Первая ассоциация говорит нам, что ее отношение и вся ситуация напомнили ей знакомую картину: над деревней летит аист; внизу стоят маленькие девочки, которые подставляют свои передники и кричат аисту, чтобы он принес им ребенка. Пациентка добавила, что сама давно мечтала о маленьком братике или сестренке. Этот материал явно связан с уже рассмотренными мифологическими мотивами. Очевидно, что сновидение действительно касалось проблемы пробуждения репродуктивного инстинкта. Разумеется, об этих связях ребенку не сказали.
Затем, после паузы, пришла следующая ассоциация: «Однажды, когда мне было пять лет, я легла на дорогу, и по моему животу проехал велосипед». Эта в высшей степени невероятная история оказалась, как и следовало ожидать, фантазией, превратившейся в парамнезию. Ничего подобного никогда не было, но, с другой стороны, мы узнаем, что в школе девочки часто ложились поперек друг друга и топтали друг друга ногами.
Всякий, кто читал анализы детей, опубликованные Фрейдом и мною, [66] узнает в этой детской игре тот же базовый мотив топтания, который, как мы полагаем, должен иметь сексуальную подоплеку. Эту точку зрения, продемонстрированную в наших предыдущих трудах, подтверждала следующая ассоциация: «Мне бы хотелось настоящего ребеночка, а не куклу».
Весь этот в высшей степени примечательный материал, выявленный фантазией об аисте, указывает на типичные начала детской сексуальной теории и в то же время показывает нам точку, вокруг которой вращались фантазии маленькой девочки.
Возможно, вам будет интересно узнать, что мотив топтания можно найти в мифологии. Доказательства этому я привел в книге о либидо. Использование инфантильных фантазий в сновидении, парамнезия о велосипедисте и напряженное ожидание, выраженное в мотиве «Спящей красавицы», – все это свидетельствует о том, что внутренний интерес ребенка сосредоточен на определенных проблемах, требующих решения. Вероятно, тот факт, что проблема деторождения привлекла либидо, и был причиной снижения интереса к учебе, вследствие чего девочка начала отставать. Насколько сильно эта тема привлекает девочек двенадцати и тринадцати лет, я показал в своей статье «Вклад в психологию слухов». Данная проблема является причиной пошлых разговоров среди детей и взаимных попыток просвещения, которые, естественно, оказываются весьма гадливыми и пагубно сказываются на воображении ребенка. Даже самая тщательная защита не может
