К. Н.: Это не может быть одновременно.
Д. П.: Да-да. Может быть, возможно взять тепло у тебя. Чувствую подушку, чувствую, что ты немного теплее, чем мои руки. А потом предплечьем отдаю тебе тепло, а кистями должен взять тепло от тебя. Да-да, я могу отвести тебя к фонтану. (Плачет) Надо мной ночное небо, я в открытом павильоне, здесь на самом деле очень безопасно, э…, здесь как в саду. Тут что-то есть, может, фонтан, он большой, почти как эта комната, мелкий, пузырится в середине. Пузырящийся фонтан. И, да, как Дик, я не чувствую необходимости топить тебя. (Пауза).Да, ты со мной смотришь на фонтан… Я могу погладить тебя и дать тебе силу, больше тепла, могу взять твое тепло. И мы можем вместе смотреть на игру фонтана…
К. Н.: К-х-кх.
Д. П.: Можем помыться и попить. Нужно… знаешь ли, не нужно убивать тебя. Мне не нужно убивать тебя. Мне нужна твоя жизнь.
К. Н.: Вы удовлетворены совместным созерцанием фонтана. Мне любопытно, есть ли у ребенка какая-нибудь иная мысль? Может, поскольку вы там, можно сделать еще что-нибудь с фонтаном?
Д. П.: Как ребенок, я немедленно хочу прыгнуть в него и поплавать, поиграть под водой, знаете… цу, цу, цу… вода льется на меня, брызгает. Мои ноги еще не очень сильные, но я могу, это, знаете ли, двигаться в воде… брызгая, брызгая водой на Дика. Не слишком холодно. Постарайся не замочить мне одежду. Да, вот теперь я на самом деле чувствую, что могу и отдавать, и получать силу. И что я, э… да, я нуждаюсь в тебе. Мне нужна твоя жизненность во мне. Мне нужно твое неиспорченное восприятие. Я не могу управлять псевдосилой и знанием.
К.Н.: И ребенок говорит: «Да, ты нужен мне…» (группа смеется).Хорошо, это звучит как договор. Более или менее звучит как договор, который иногда заключается у фонтанов или рек перед смертью, первой купелью…
Д.П.: Пузырятся, знаете ли, пузырьки, и вода, и э…, полная комната для, знаете, вся группа может там поместиться, в фонтане. Приглашаю всех поиграть с моим ребенком… (пауза). А теперь, знаете, я фонтан, сильный, могучий; во мне, знаете ли, столько силы, она бесконечна. Я циркулирую, во мне есть место для тепла и влаги. Бесконечный водоворот, знаете ли… Вечно дающий жизнь, силу. Есть место для жизненности и спокойствия. Много, много места… Прямо в центре, пш-ш-ш-ш, пузырьки, будто бы ты можешь во мне успокоиться, в моих водах, да, у тебя может кипеть страсть, или ты можешь успокоиться во мне, выбор за тобой. Я здесь, могучий, сильный в продолжающейся жизни, ночью и днем…
К.Н.: Чувствую, что мне сильно повезло присутствовать при вашем крещении. Я знаю, что если это случилось однажды, то будет вновь и вновь продолжаться.
Кто-то из группы: Можно даже без моющего средства.
Другой: Только не для больших фонтанов (группа смеется).
Д. П.: У меня такое чувство, что слезы теперь более для меня приемлемы, теперь это не «Я плачу, поэтому я слаб».Я плачу сильным.
К. Н.: Безусловно. Чрезвычайно мудрое видение, вашего ребенка привели к фонтану, и в противоположность, этому архетипному процессу сюда задействуется эго, в отместку… (смех).
Д. П.: Есть выражение, приписываемое Будде: «Я и весь мир…» Мне это никогда не подходило. Знаете ли, хочу еще сделать шаг…
К. Н.: Теперь придется пойти в кино, мне кажется, это будет хорошим завершением церемонии, полностью отдающей ребенку все его права (группа смеется).
Д. П.: Я лучше изменю (слово отсутствует) не в одиночестве, а почтеннейший мира…
[Запись - это все, что у меня есть, последнее предложение мне не понятно. Однако есть аллюзия по поводу рождения Будды, где, как обычно в Сутрах, он именуется «Мира Почтеннейший».Дик здесь обыгрывает легенду о новорожденном Будде, делающем после рождения семь шагов и провозглашающем свою божественность.]
(Смех).
Д. П.: Хорошо… пять, шесть, семь… (группа смеется).
К. Н.: Однажды я слышал, как Аллен Гинзберг говорил, что наступит время, когда он пойдет по Беркли, говоря: «Я Бог» - таким голосом, что все сразу поймут, что они им не являются. Нужно время, чтобы открыть, что мы можем им стать.
Глава четвертая. Гештальт - упражнения
Ж. Асихотерапевтические упражнения особенно меня интересовали с самого начала моей карьеры. В конце шестидесятых, когда работал в Эзалене, я стал систематически вводить их в определенные курсы. После отъезда Фритца в Канаду я вел два вида курсов: на одних (в сотрудничестве с Бобом Холлом и Диком Даунингом) это был обычный Гештальт (Джим Симкин вел в это время тренировочные курсы); на других я воспользовался возможностью, предоставленной моими спонсорами, чтобы ввести нечто новое, посвящая утро медитации, вечер Гештальту, а день чему-то среднему: упражнения в маленьких группах во взаимодействии медитации и столкновения.
Я полагаю, что большая часть происходящего в психотерапии на самом деле зависит от пациента, поскольку этот процесс внутренний, из которого развивается желание видеть и желание лечить. Психотерапию, с одной точки зрения, можно рассматривать как контекст, в котором происходит внутреннее событие: как поддержка для самотерапевтического процесса. Какая бы помощь не предлагалась бытием и навыком терапевта, существует еще такая вещь, как работа над собой психологически, и многие делают ее наощупь, даже и не зная о формальной психотерапии или духовном наставничестве.
Мое мнение по поводу возможности и важности работы по самотерапии было поддержано собственным приглашением Фритца исследовать самотерапию в Гештальтных упражнениях в начале 1951 года. Классическая Гештальт-терапия всегда интересовала меня в подразделении межличностных структур, представляющих общие терапевтические принципы и, таким образом, могущих оказаться полезными для проведения самоработы для помощи себе. За годы работы мне удалось даже усовершенствовать минилабораторную ситуацию до уровня получения субстанциальных терапевтических результатов посредством наблюдения такого процесса у работающих друг с другом людей.
В начале 70-х у меня была возможность интенсивно использовать терапевтические упражнения в небольшой группе в связи с экспериментом по обучению, который потом перерос в институт SAT, направлением которого явилось организация группы в самолечащую систему. Упражнения для небольшой группы в этом исследовании служили и для терапевтических, и для учебных целей, здесь же была представлена серия «Гештальтных упражнений», в которых я постарался дать возможность участникам сконцентрироваться на развитии специфических навыков, таких, как прослушивание, мониторинг их континуума осознанности, исследование языка тела, отражение и т.д.
Общим для упражнений, собранных мною в этой главе, является то, что они подходят и для терапии, и для тренировки.Первые три - усиление чувства присутствия и чувства Я/Ты в отличие от Я/Эго - я считаю желаемым фоном для всех психотерапевтических тренировок вместе со всеми аспектами континуума осознанности. Частное описание последнего, приведенное в дальнейшем, взято (за исключением вводных комментариев) из записи курса и иллюстрирует особую вариацию того рода, который я называю «континуум осознанности в медитационном контексте». «Медитационный контекст» здесь не только заменяет «медитационное поле», предоставляемое медитативным отношением слушателя, но и ограничение самой медитаци-онной осознанности в свете понимания медитации через селективное усиление в таких вопросах, как попустительство, телесная осознанность, чувственная осознанность, панорамная осознанность и т.д.
Последняя серия упражнений в отношении конфликта «обвинитель/обвиняемый» также представляет превосходную возможность и тренировки, и терапии, здесь тренировка индивида из четырех фаз задействует, кроме упражнения интуиции, умение стимуляции эмоциональной экспрессии, а в особенности гнева.
Обрабатывая и делясь своими духовными рецептами, я не мог не оценить, оглядываясь назад, Фритца за его упражнение Я/Ты, которое мне тогда не удалось ни попробовать, ни пройти вместе с остальным наследием Гештальта. Упражнение Фритца заключалось в произнесении двумя индивидами вереницы Я и Ты в различных комбинациях и ритмах по выбору.
Я почувствовал, что переживание не идет дальше, чем игра словами, что могут быть и другие, значение которых не оценено: ощущение Я в балансе с ощущением Другой. Некоторые упражнения я нашел сам и описал для тех, кому они могут пригодиться для фокусировки на вопросе Я/Ты. Эти упражнения я проводил во многих группах, где их находили и персонально значительными и существенными для профессиональной подготовки.
Хотя здесь я представляю всего три упражнения «Я/Ты», из-за недостатка места в такой укороченной форме, что их можно пробежать за мгновение, я все же полагаю, что переживание каждого из них заслуживает углубления через практику - в особенности в групповых ситуациях посредством ротации членов группы при повторных встречах. С течением времени я также хорошо понял значение многих из проводимых упражнений, в особенности после того, как мною была разработана программа терапевтической подготовки в институте SAT в 70-е годы. С тех пор мне нравится ситуация, которая не является ни чисто терапевтической, ни чисто профессионально подготовленной: гибрид развития потенций терапевтов среди непрофессионалов при оформлении группы в самолечащую психологическую самоподдерживающую систему.
