«Одиночка» – ребенок испытывает естественный гнев на то, что семья эмоционально отталкивает его. Это нормально. Однако, в отличие от большинства «сильных» типов поведения, он считает, что у него нет права на гнев. Единственный из детей, лишенный родительской любви, ребенок предсказуемо начинает чувствовать виноватым себя, хотя бы отчасти. В сущности, «одиночка» выбирает адаптивный стиль «сильного», поскольку чувствует себя очень уязвимым – как «слабый». Вместо того чтобы использовать стратегии лидера, «одиночка» отстраняется, пытаясь так контролировать ситуацию. У него формируется подсознательная уверенность, что безопаснее держаться от людей подальше. Из-за отчужденного стиля межличностного общения он редко ищет эмоциональной близости с другими и сам предлагает ее. Его поведение отражает вынесенный из детства печальный урок: «Когда ты сходишься с людьми, они тебя обижают и отталкивают».
Тяжелее всего некоторые «одиночки» переживают изоляцию сверстников. Им не с кем играть во дворе, над ними жестоко смеются, прогоняют. Но даже такие дети обычно не получают дома эмоциональной поддержки, которая могла бы поднять их самооценку.
Многих «одиночек» воспитывали непредсказуемые и непоследовательные родители. Джонатан, например, никогда не знал, когда отец в очередной раз сорвется на него. Чтобы выжить в таких условиях, он был вынужден полагаться на осторожность – навык межличностного взаимодействия, который в своей крайней форме превращается в недоверие. Джонатан рос сверхбдительным ребенком, чутким к малейшим признакам приближающегося взрыва. Как только он замечал, что челюстные мышцы отца дергаются, он старался как можно тише и быстрее ускользнуть из комнаты.
Чтобы облегчить боль, многие отверженные дети фантазируют о блестящей карьере, жизненных достижениях, которые обеспечат им любовь и поощрение. Иногда ребенку-«одиночке» удается направить свой гнев на достижение высоких целей, и его мечты сбываются.
«Одиночка» чувствует, что его тянет в разные стороны. Одиночество и сексуальные потребности подталкивают его к романтическим связям, а глубоко укоренившаяся боязнь сближения и новых страданий удерживает от общения. Он достигает компромисса, выбрав пассивную стратегию межличностного общения. Обычно «одиночка» просто выжидает и позволяет потенциальным партнерам сделать первый ход. Возникающая в результате отстраненность позволяет ему начать отношения с более сильной эмоциональной позиции, намеренно отдавая меньше, чем партнер. К сожалению, такое поведение часто приносит обратный результат. Джонатан описывает случай, который иллюстрирует распространенную модель поведения «одиночек».
Два раза в неделю я занимаюсь бегом. Знаете, когда выходишь из дома, всегда попадаются несколько знакомых лиц. Одна девушка, отличная бегунья, вела себя очень дружелюбно, и я стал интересоваться ею. Как-то она, слегка заигрывая, намекнула, что иногда можно вместе попить кофе. Мне было приятно, но я повел себя сдержанно и не проявил особого энтузиазма. В общем, так продолжалось примерно две недели. Потом наконец я собрался с духом, чтобы ее пригласить. Но, представляете, как назло именно в этот день она начала бегать с каким-то парнем. Я испытал чувство провала по своей вине и… облегчение…
Когда девушка потянулась к Джонатану, он инстинктивно отшатнулся. Она, скорее всего, интерпретировала его отстраненность как отказ и решила поискать другого кандидата. Джонатана же задело, что она сблизилась с другим. Для него данный случай послужил лишним доказательством собственной уязвимости и мудрости одиночества.
Когда «одиночка» все-таки решается на любовную связь, им руководят очень сильные потребности и часто некое событие, недавно поднявшее его самооценку. Когда Джонатан встретился с Деборой, он почти год не имел спутницы жизни и как раз в то время заключил крупнейший строительный контракт в своей карьере. Дебора показалась ему родственной душой. Однако не забывайте, что он несколько недель воздерживался от секса с ней. Джонатан безумно влюбился в Дебору, но сигналы о сближении, которые он посылал ей, были неоднозначны. Даже мощные силы периода ухаживания не смогли ослабить его защитный рефлекс.
Дебора не могла пробиться сквозь скорлупу Джонатана и уже начинала нервничать. Подчиняясь движущим силам ловушки страсти и своей выраженной склонности к роли женщины-«эхо», она слишком приблизилась к нему. К тому времени Джонатан уже понимал, что Дебора могла бы стать для него безопасным, верным партнером. Но теперь его обуял новый страх: эмоциональная клаустрофобия. Деборы было слишком много. Эта реакция «слабого» партнера не только охладила его чувство к ней, но и многократно усилила первобытный ужас «одиночки» – лишиться частной жизни и контроля над своими временем и занятиями.
Если вы отождествляете себя с «одиночкой», то прежде всего признайте, что потребность в уединении оправданна и важна. Вам есть чем заняться для расширения своих навыков межличностного общения, которых сейчас, вероятно, недостаточно.
Возможно, ваша обособленная жизнь оказалась в определенном смысле слишком успешной. В одиночку вы можете заниматься многими приятными вещами и чувствовать себя в безопасности вдали от эмоциональных проблем. Однако все, кроме самых убежденных «одиночек», приходят к мысли, что они по меньшей мере находятся в плену своего уединения. Придерживаясь девиза межличностного общения, который защищал их в детстве: «Никогда не сближайся с людьми», они держат себя в эмоциональном изгнании.
Большинство «одиночек» считают, что их потребность в личном пространстве оправданна. Поэтому теперь я прошу вас принять естественное, здоровое, биологически мотивированное желание разделить часть вашей жизни с другим человеком. Если изоляция затянется, милая вашему сердцу свобода может омрачиться депрессией, обычным следствием одиночества. Кроме того, по статистике у людей вашего типа чаще бывают проблемы со здоровьем.
«Одиночке» лучше всего подошел бы партнер, который мало требует эмоционально: в сущности, такой же «одиночка», как и он сам. Но такие партнеры – редкость. Для женщин в целом не характерны страхи перед эмоциональным риском, и они не разделяют подобные поведенческие модели.
Если склонность к уединению создает вам проблемы, то главный новый навык, который необходимо освоить, – общение. Скажите своему партнеру, что уединение доставляет вам радость. Открыв ему свою потребность в сдержанности, вы парадоксальным образом углубите свою связь с ним. Кроме того, ваша откровенность поможет ему не перепутать сдержанность с отказом.
Далее заведите разговор о моделях поведения, которые повредили вашим прошлым отношениям. Не вдаваясь в болезненные детали, обязательно подчеркните, что вашу отстраненность часто неправильно воспринимают как нежелание общаться. Объясните, что из-за этого люди часто отдаляются, а вас такая реакция еще сильнее настораживает. Кроме того, не забудьте упомянуть, что, когда в ответ на вашу сдержанность на вас начинают давить, это только усиливает ваше желание исчезнуть. Затем спросите партнера, какой степени близости он хочет, и попробуйте определить, будет ли его желание вступать в противоречие с вашей потребностью в личном пространстве.
Ожидания партнеров не обязательно должны идеально совпадать, но, если ваши представления об интимности различаются, надо вести себя осторожнее, чтобы не привести в действие ловушку страсти. И, как всегда, общение и переговоры – ключ к поиску модели отношений, которой будут довольны обе стороны. Я регулярно работаю с парами, имеющими неодинаковую потребность в интимной близости, и многим удается отыскать компромисс.
Когда вы почувствуете порыв бежать от своего партнера (а время от времени такое случается со всеми), противопоставьте этому импульсу свой новый девиз: «Мне тоже нужна близость». Такой подход поможет вам сбалансировать потребности «одиночки» нормальным желанием соединяться с людьми и идти на эмоциональный риск.
Иногда кажется, что вы договорились обо всем до последней запятой, но на практике один из партнеров (или даже оба сразу) чувствует, что его эмоционально обделяют. Наверное, это станет ключевой проблемой для судьбы ваших отношений, но вы по крайней мере будете открыты и честны со своим партнером. Вам не придется внезапно бежать, как Джонатану.
Как и большинство «сильных», «одиночки» получают колоссальную помощь от психотерапии, но они редко ею пользуются. Недоверие, боязнь раскрыться и поступиться приватностью – все те черты, которые не дают им соединяться с другими, – делают психотерапию малопривлекательной перспективой. Как ни странно, именно эти проблемы очень хорошо исцеляются методиками, которые безоговорочно принимают личность пациента. Я призываю вас подумать над обращением к специалисту, особенно если вы остро чувствуете одиночество и изоляцию.
