Техники гипноза. Обратная сторона сознания - Геннадий Юрьевич Иванов

какого-либо внешнего раздражителя – триггера. В этой роли могут выступать новости, фотографии, места, запахи, аудио-, видеозаписи и т. д.

Домашняя работа

По итогам телефонной консультации пациенту выдается «домашнее задание». Цель самостоятельных усилий: сократить количество сеансов терапии, а значит, снизить стоимость психокоррекции. В процессе домашнего задания пациент выполняет то необходимое, что он может сделать без участия психотерапевта: пройти тесты, чтобы получить необходимую в терапии информацию и настроить собственную эмоциональную сферу для максимально эффективного восприятия терапевтических методик.

1. Пациент должен прослушать аудиотесты, чтобы определить стартовый уровень собственной гипнабельности и существующий уровень доступа к своей памяти.

2. Пациент должен лично заполнить бланки (перечень собственных страхов и фобий, см. раздел «Самоанализ»). В данном случае процесс важнее результата, потому что письменная фиксация интеллектуальных усилий делает человека «умнее». Он волей-неволей осознает то важное, что ранее могло ускользать от его внимания.

На приеме у психотерапевта

Первый сеанс строится следующим образом: у терапевта есть гипотеза, сложившаяся на основании предварительных данных. Он успокаивает пациента, чтобы неожиданно применить самый сильный раздражитель. Переход от покоя к возбуждению покажет реальную картину состояния психики пациента. Исходя из полученного результата, терапевт выбирает дальнейшую стратегию. По умолчанию экспозиция должна развиться в регрессию с финалом в виде отреагирования. В случае иных вариантов терапевт применяет соответствующие методики, но результат должен быть тот же: отреагирование, во время которого память освобождается от эмоционального заряда. Как правило, падение чувственного давления открывает ранее амнезированные участки памяти. Новые данные могут диктовать новый план действий с прежней процедурой: «экспозиция-регрессия-абреакция».

По завершению соматической коррекции надо приступать к коррекции психологической. Она заключается в создании такой ситуации, при которой пациент сам испытает некое откровение. Речь идет не о логическом осмыслении (рациональные выводы не изменяют картины мира), а о впечатлении, которое должно изменить уже существующие представления. Оно, как правило, инспирируется посредством видения кризиса глазами других участников. Это организует для пациента психотерапевт. Оказавшись в роли, например, виновника психотравмы или в роли очевидца событий, пациент переживает сюжет абсолютно по-другому, что и создает предпосылки для определенного «прозрения».

Итогом курса является контрольное перепроживание с целью выявить уровень эмоционального и интеллектуального напряжения. Если будут всплески, психокоррекция не может считаться завершенной. Если их нет, можно констатировать финал работы.

Чем отличается гипнотерапия от психотерапии? Тем, что гипнотерапевт может «унести» своего пациента в космос и там – в идеальных условиях – провести ту же операцию, которую обычный психотерапевт будет делать в пыли на Земле. Гипнотерапия – это не метод психокоррекции, а подход к ее организации. В остальном различия нет, хотя, должен сказать, привычка к комфорту все же накладывает на гипнотерапевтов свой отпечаток. Повышенная требовательность к условиям работы иногда приводит к попыткам их улучшить своими руками. Расскажу на собственном примере.

Как известно, центральным звеном психокоррекции является обезвреживание травмирующего образа – стойкого представления, которое по какой-то причине осталось «невыстрелившим ружьем», то есть не получило полноценного проживания, застряв в голове. В таких случаях задача у терапевтов одна – избавиться от «непереваренных» воспоминаний.

Изрыгнуть патогенные впечатления человек может только одним способом – допереживав их до конца, для чего он должен пропустить через себя неудобоваримый образ по идеомоторной связи, чтобы тяжелая энергия прогорела на больших оборотах и улетучилась вместе с гарью. В старые времена это называлось «изгнать беса», потому что больного во время процедуры экзорцизма сильно корежило. На кушетке психотерапевта происходит примерно то же самое – люди, освобождаясь от патогенной эмоции, бьются в конвульсиях, рыдают и плачут. Через час-другой тело обмякнет, и пациент откроет глаза другим человеком. Во всяком случае, в теории.

Чтобы получить абреакцию-экзорцизм, надо завести человека, растрогать его. Чтобы он расчувствовался, причем, по тому же поводу, из-за которого он когда-то превратился в соляной столб. Если требуемые чувства начинают превалировать, то собеседник в любой момент может провалиться в свой индивидуальный ад – воспоминание, где его унижают, обижают, огорчают или разочаровывают. Причем так сильно, что жизнь делится на «до» и «после». Вот такие точки бифуркации являются вожделенным Граалем для каждого психотерапевта, потому что в них «варится» судьба пациента. Вопрос только в том, как добраться до этих точек, если собеседник на кушетке вроде все вспоминает, но эмоционально почти не реагирует?

Я думал, как решить эту задачу. Например, если пик переживаний у моего пациента приходится, скажем, на 10-летний возраст, то нужна экспозиция из того времени. Надо найти музыку, фотографии, предметы, которые бы несли в себе печать воспоминаний о тех далеких днях. Я начал экспериментировать. В одном случае триггерами из прошлого стало звучание знаменитой музыкальной темы в сопровождении фотографий актрисы, которая была очень похожа на героиню травматического воспоминания. Экспозицию собирали вместе с пациентом как своего рода «музей грез», отбирая туда только те рудименты прошлого, которые неизменно вызывали у него слезы.

В другом случае это была самодельная деревенская шкатулка, принадлежавшая матери моей собеседницы. Это тоже был предмет избегания, потому что неизменно приводил ее к слезам.

В третьем случае, роль триггера сыграла вполне современная песня, в которой повторялось имя возлюбленной из тех далеких лет. Мой пациент, суровый одинокий мужчина, признавался, что он регулярно приходил бар, где часто звучала эта запись, чтобы выплакаться. Все думали, что он напился и поэтому можно было не стесняться. Вот такой инструмент психологической разгрузки.

Правильно организованная экспозиция – это гарантированный провал в точку невозврата, что почти всегда заканчивается полноценной психосоматической абреакцией.

Большинство людей способно осознать базовые триггеры, но нужна помощь. Поэтому разговариваем с пациентом, настраивая его мысли вопросами. Спрашиваем, что не так? В чем это себя проявляет? Чем именно мешает? Когда, где? Как это было последний раз? Что вы думали в этот момент? Что бросилось в глаза? Чем этот приступ отличался от предыдущего? Когда тот был? Где? Что думал в этот момент? Что бросилось в глаза?

Вполне может быть, что пациент с подвижной психикой, вспоминая по вашей просьбе детали, испытывает эмоциональное возбуждение. Для вас это будет означать возможность начать сеанс. Если эмоциональный фон пациента будет оставаться без изменений, предложите ему высказать собственную версию происхождения недуга. Можно также вслух предположить