Но что, если нечто трансцендентное в действительности является непосредственным опытом и прямым обнаружением чего-то такого, что само по себе каким-то существенным образом является, несмотря на опосредование языком, экстралингвистическим и кросс-культурным? Алмаз разрежет стекло независимо от того, какие слова мы употребим для обозначения алмаза, разрезания и стекла, а душа может иметь опыт Бога, независимо от того, какими словами мы назовем «душу», «опыт» и «Бога».
История, таким образом, должна быть заново понята как хроника роста и аккумуляции истинного трансцендентального опыта, отфильтрованного различными идеологиями, но не сводимого к еще одной идеологии среди многих других. Это должно в корне изменить наши представления о потенциале человека и возможностях Божественного и указать развитию духовных знаний место в ряду других научных достижений.
СООТНОШЕНИЕ МЕЖДУ ПСИХОЗОМ И МИСТИЦИЗМОМ
Эта всегда привлекающая внимание тема важна не сама по себе, а в связи с некоторыми действительно важными и взаимосвязанными темами: способность к творчеству и сумасшествие, норма и маргинальность, ординарные и экстраординарные возможности, срывы и прорывы личности. К этому имеет отношение важная область духовных опасностей. Во многих случаях диагноз психотического срыва в действительности является непониманием того, что человек находится в духовной опасности, а детали подобных кризисов безусловно нуждаются в дальнейших исследованиях (не говоря уже о взаимосвязях между духовностью и алкогольной или наркотической зависимостью, депрессией, тревогой и пр.). Совершенно очевидно, что эта тема связана с тем, как мы понимаем «бессознательное» (называя это демонами, богами, инфрарациональным, сверхрациональным и т.п.). Развертывание картографии и концептуализация бессознательного — одна из наиболее важных и плодотворных областей трансперсональных исследований в предстоящее десятилетие.
СООТНОШЕНИЕ МЕЖДУ СОСТОЯНИЯМИ ПСИХИКИ И СОСТОЯНИЯМИ УМА
Этот извечный вопрос в большей степени касается трансперсональных исследований, чем других областей, по той простой причине, что «разделение» или «пропасть» между состояниями ума и состояниями психики (внешней материи и внутреннего осознания) здесь больше. В конце концов, некоторые трансперсональные переживания позволяют постичь, что сознание первичнее любого проявления, что оно вечно и безвременно. Как же это «вечное сознание» относится к совершенно «конечному» и «временному» мозгу?
Я полагаю, что данная проблема не может быть решена с помощью материалистического подхода и что следует отстаивать и углубленно изучать последовательный идеализм постмодернистского толка. Эта задача сегодня облегчается всеобщим согласием с идеей Большого взрыва, что сделало идеалистами практически всех, кто об этом думает. В конце концов, что существовало до Большого взрыва? Поскольку первые элементарные частицы, по-видимому, подчиняются математическим законам и поскольку эти законы не «развиваются», не существовали ли они каким-то образом до Большого взрыва? Не существовали ли определенного рода платоновские «архетипы» до эволюции, в дополнение к тем «архетипам», которые сами могли развиться? И не могут ли некоторые трансперсональные переживания быть опытом этих объективных реальных сущностей, уайтхедовских «вечных объектов»? Не является ли дзенское Первоначальное лицо — ваше собственное Истинное Я — Лицом, которое вы имели до Большого взрыва?
Как бы то ни было, эту тему невозможно обойти. По всей видимости, безобидный для трансперсональной области вопрос о соотношении разума (сознания) и тела (материи) — это в действительности предельный вопрос об отношении Пустоты к Форме, непроявленного и проявленному.
КАК СООТНОСЯТСЯ РАЗЛИЧНЫЕ СОСТОЯНИЯ СОЗНАНИЯ И МАТЕРИАЛЬНО-ФИЗИОЛОГИЧЕСКИЕ СОСТОЯНИЯ ПСИХИКИ?
Говоря более конкретно, как соотносятся актуальные состояния и структуры сознания со специфическими паттернами мозговых волн? Первоначально исследования в этой области сосредоточивались на основных состояниях сознания и их корреляции с явными паттернами мозговых волн и других показателей. Было обнаружено, что некоторые медитативные состояния связаны с возрастанием альфа/тета-активности или глубоких дельта-паттернов и т.д.
Я полагаю, что значительный прорыв произойдет в связи с возможностью электронной индукции паттернов мозговых волн, соответствующих медитации (например, глубоких тета— или дельта-паттернов), когда приборы, необходимые для этих целей, получат коммерческое распространение. Я не думаю, чтобы кто-нибудь обрел таким образом «просветление», поскольку мозг и психика не просто тождественны, а просветление относится к области психики (сознания), но не мозга, какие бы изменения в нем ни происходили.
Я полагаю, исследования покажут, что определенные состояния мозга с большей легкостью, чем другие, «допускают» определенные состояния психики, но не определяют их. Человек может даже приобрести некоторый «вкус» трансперсонального посредством электронной индукции, подобно тому, как можно получить этот «вкус» с помощью психоделиков. Однако без внутренней когнитивной трансформации состояние исчезнет, не превратившись в структуру.
Отношение сознания и психики будет одной из основных областей анализа, объединяющихся с психоделическими исследованиями как важным средством разрешения психофизической проблемы. В то же время электронная индукция состояний мозга, возможно, станет одним из наиболее распространенных современных источников трансперсональных переживаний для обычного человека, и благодаря этому трансперсональное проникнет в медицину, педагогику и психиатрию, подобно тому как йога получила признание ученых лишь после того, как была клинически связана с биологической обратной связью.
ПРОДОЛЖЕНИЕ КАРТОГРАФИРОВАНИЯ СПЕКТРА РАЗВИТИЯ СОЗНАНИЯ В ОБЫЧНЫХ, СОЗЕРЦАТЕЛЬНЫХ И ПАТОЛОГИЧЕСКИХ РЕАЛЬНОСТЯХ
Эта важнейшая задача становится еще более настоятельной в связи с необходимостью прояснить отношение между структурами и состояниями сознания. Если трансперсональные, или созерцательные, стадии и структуры сознания обладают определенными патологиями (а я полагаю, что так оно и есть), то картографирование этих патологий представляется крайне важным. Столь же важной представляется задача картографирования и прояснения трансперсональных стадий морального развития, познания, мотивации, мировоззрения и аффектов.
Трансперсональное изучение развития сознания продолжает быть наиболее многообещающей и важной областью исследований. В отли-чие от состояний сознания, временных и разбросанных, стадии, или структуры, сознания могут изучаться в рамках реконструктивной науки (в которых работали Пиаже, Джиллиган, Кольберг, Хабермас, Хомский и даже Фрейд). Реконструктивная наука не постулирует существование структур априори, чисто теоретически, а изучает индивидов, которые продемонстрировали компетентность в определенной области (лингвистической, когнитивной, моральной или созерцательной), а затем, постфактум, реконструирует компоненты и стадии развития, приводящие к этой компетенции. В этом смысле Будда просто восстановил шаги, которые он проделал для достижения просветления, и представил их с точки зрения реконструктивной науки, которая может подвергнуться проверке и верификации — или отрицанию — группой экспериментаторов. Реконструктивная наука не испытывает трудностей априорной метафизики, более того, ее утверждения могут быть подвергнуты не-верификации, так называемому «критерию возможности ошибочности».
То, что трансперсональная психология развития сознания является реконструктивной наукой, означает, что она открыта «критерию озможности ошибочности» любой истинной науки. В данный момент это самый убедительный аргумент, который трансперсональный подход может предъявить общепринятым представлениям.
Соотношение юнгианской и трансперсональной теории
Отношения между «маргинальными» и «нормальными» группами в социальной эволюции
Отношение великих традиций к трем «иным» (телу, природе, женщине)
«Инакость» природы по отношению к духу
Отношение между теорией и практикой
Обобщающая теория
СООТНОШЕНИЕ ЮНГИАНСКОЙ И ТРАНСПЕРСОНАЛЬНОЙ ТЕОРИИ
Это весьма сложная и тонкая тема. В течение полувека юнгианская парадигма была основной и единственной жизнеспособной теорией трансперсональной психологии на Западе. Я лично полагаю, что юнгианская модель имеет много сильных сторон, но еще больше слабых и что обсуждение этих вопросов в предстоящем десятилетии будет весьма напряженным хотя бы потому, что это касается множества людей. Однако в любом случае диалог между юнгианской моделью и трансперсональной областью в целом будет источником взаимного обогащения и стимуляции, равно как и диалог между трансперсональной психологией и другими тремя основными психологическими направлениями.
