class="p1">– Немного походить, – не без некоторого воодушевления ответил тот.
А про себя тихо добавил: «И действительно похожу, чего бы мне это ни стоило».
– Теперь, выслушав вашу историю, – продолжала Цапля, – я хочу задать вам один вопрос.
– Какой? – спросил Жаб, вновь опускаясь в кресло.
– В каком, по-вашему, состоянии вы пребывали во время всех этих событий?
– Я не понял, – ответил Жаб, – что вы подразумеваете под «состоянием»?
– Я спрашиваю вас, как бы вы могли описать свои чувства и поступки во время только что описанных вами событий?
– Я уже говорил вам, что был очень опечален и несчастен. К тому же испытывал чувство вины и терпел в свой адрес резкую критику.
– В таком случае позвольте мне повторить мой вопрос, – ответила на это Цапля, – в каком состоянии вы тогда находились?
Жаб неподвижно замер и глубоко задумался. Хотя концентрация мысли никогда не была его коньком, сейчас он прокручивал в голове все эти неприятные события, пытаясь понять, какой общий урок можно извлечь из каждого из них.
– Полагаю, что… – медленно произнес он. – …можно сказать, что я чувствовал себя примерно как в детстве. Может, как ребенок? Вы это имеете в виду?
– В данном случае важнее то, что имеете в виду вы, Жаб. По-вашему, так оно и было?
– Ну да. Конечно, да!
В его голосе все больше пробивался положительный настрой.
– Именно так я себя и чувствовал. Те же эмоции одолевали меня в детстве, когда меня сурово отчитывал за что-нибудь отец.
– В таком случае давайте назовем это эго-состоянием ребенка, – предложила Цапля.
На лице Жаба отразилось замешательство.
– В действительности все проще простого, – продолжала Цапля, – из школьного курса вы должны помнить, что ego в переводе с латыни означает «я». А спрашивая, в каком кто-то находится состоянии, на деле мы задаем вопрос о модели его существования. Поэтому, когда я говорю, что мой клиент пребывает в «эго-состоянии ребенка», имеется в виду, что он чувствует и ведет себя как ребенок. Это отнюдь не означает инфантильно – скорее по-детски.
– Похоже, я вас понял, – сказал Жаб, – но разве плохо пребывать в таком детском состоянии?
– Само по себе это не хорошо и не плохо, – продолжала Цапля. – Данный термин лишь описывает то, что представляет собой мой пациент. Более уместным, пожалуй, здесь будет вопрос, насколько эффективно пребывать в таком состоянии.
– Понятно, – ответил Жаб, – хотя, на мой взгляд, пользы от такой его постановки мало, потому как изменить это состояние явно нельзя. Поэтому, эффективно оно или нет, к делу не относится. По вполне понятным причинам это зависит от конкретной личности. А это уже неподвластно контролю с вашей стороны.
– Я не ошиблась? – спросила Цапля. – Вы и сейчас находитесь в детском состоянии?
– Разумеется, нет. Я ведь разговариваю с вами.
– Тогда почему нет?
– Да не знаю я, – в раздражении бросил Жаб, – мне бы очень хотелось, чтобы вы перестали ко мне придираться. Так нечестно. У меня уже закипели мозги. Вы задаете слишком много вопросов. Я, знаете ли, не психолог.
– В таком случае нам на этом лучше остановиться.
На том они и порешили.
Встретившись с психотерапевтом через неделю, Жаб устроился на своем обычном месте. Очень быстро привыкнув к порядку их работы, он уже считал это кресло своим и немало тому удивлялся. А порой даже задавался вопросом, сидел ли когда-либо в нем кто-то другой и не использовалась ли комната только раз в неделю исключительно ради него.
Но больше всего в сеансах психотерапии его впечатлял тот факт, что Цапля безраздельно уделяла ему все свое внимание. До Жаба стало доходить, что так к нему еще не относились ни разу в жизни. А вот вопрос, окружал ли он кого-либо вниманием сам, ему еще только предстояло себе задать.
Цапля все время ловила каждое его слово, будто на целый час без остатка посвящала себя Жабу, сосредотачиваясь на его ситуации и исключая все остальное.
Как следствие, ему не надо было без конца произносить фразы типа «Вы понимаете, что я имею в виду?» или «Я ясно выражаюсь?», к которым он обычно прибегал в оправдание склонности к болтовне, равно как отсутствия конкретики и точности.
Благодаря стараниям Жаба, который находил слова для описания своих мыслей, Цапля слушала и все понимала. А когда чего-то все же не могла, так и говорила, и тогда пациент подбирал выражения и слова, точнее передающие то, что имелось в виду. Манера Цапли слушать его, то и дело подгоняя своими вопросами, позволила ему вывести все без исключения мысли и чувства на сознательный уровень. Постепенно он обнаружил и стал изучать те аспекты своего «я», о которых раньше даже не догадывался. Иными словами, наш Жаб стал учиться.
– Ну что? – начала сеанс Цапля. – Как вы себя чувствуете?
На этот раз вопрос был ожидаем и Жаба ничуть не удивил.
– Не так, как раньше. – ответил он. – Подавленность никуда не делась, но я постоянно прокручиваю в голове наш предыдущий разговор об «эго-состоянии ребенка». Сегодня мы опять будем об этом говорить?
– Да, – ответила Цапля, – мне бы хотелось с вашей помощью присмотреться к нему внимательнее. Но это означает, что нам надо поменяться ролями.
– Как это? – спросил Жаб.
– Сегодня, – ответила Цапля, – я буду вести себя по-другому. Если мне предстоит объяснить вам, что представляет собой «детское состояние», я должна буду взять на себя роль учителя. Разница, помимо прочего, будет заключаться в том, что теперь мне придется больше говорить, в то время как вам – слушать. Если я успешно растолкую вам, что такое «эго-состояние ребенка», вы, опираясь на полученные представления, сможете больше изучить как себя, так и ваш жизненный опыт. Не забывайте, что на свете нет ничего практичнее, чем хорошая теория!
Пока Жаб пытался сообразить, о чем вообще идет речь, Цапля встала, подошла к флипчарту и начала:
– «Эго-состояние ребенка» состоит из архаичных реликтов нашего детства. В него входят все чувства, которые мы испытывали, когда были маленькими. Вы, вероятно, помните, что при рождении природа наделяет нас лишь базовыми эмоциями. В первые годы мы постепенно формируем более сложные и замысловатые модели поведения, которые потом играют главную роль в отношении нашего «я», образуют частицу нашего естества и определяют наши действия и поступки до конца жизни. В итоге сейчас, в специфичных обстоятельствах и ситуациях, которые для каждого из нас свои, мы реагируем автоматически, исходя из этих базовых позиций. Повторю еще раз, что мы отвечаем на них как дети, которыми когда-то были.
– Вы не могли бы
