palmaris» («победный синод»). «Победный» синод должен был снова признать легитимность папы Симмаха, однако последний еще не был настолько уверенным в своей победе, чтобы дерзнуть отлучить от Церкви низверженного Лаврентия и остальных своих врагов; слишком непрочными были его, Симмаха, канонические и политические позиции. В силу данного обстоятельства Симмах решил объединить всех отцов синода вокруг своей личности во имя отстаивания церковных интересов перед светской властью. Именно тогда вспомнили о упоминавшемся законе Одоакра, утвержденном в 483 г., который подчинял процедуру избрания Римских епископов и все операции, связанные с использованием церковных имуществ, королевскому двору. Симмах решил озвучить текст закона на Соборном заседании и упразднить его. С одной стороны, это должно было повысить личный авторитет Симмаха среди италийского епископата и Римского клира, с другой стороны, данная отмена объективно свидетельствовала бы перед королем Теодорихом о силе и способности Римской Церкви – несмотря на происходящие с 498 г. драматические события, – объединять вокруг себя епископов для принятия самостоятельных и независимых от королевского двора политических решений.
В начале заседания синода 6 ноября 502 г. выступил папа Симмах, объявив о предмете расследования, а затем диакон Гормизд стал зачитывать «Exemplar» (хартию) упомянутого закона Одоакра, прочитанного в 483 г. префектом претория и патрицием Василием. Начальная и самая важная часть закона гласила: «Quamquam studii nostri et religionis intersit ut in episcopatus electione concordia principaliter seruetur ecclesiae, ne per occasionem seditionis status ciuilitatis uocetur in dubium, tamen admonitione beatissimi uiri papae nostri Simplicii, quam ante oculos semper habere debemus, hoc nobis meministis sub obtestatione fuisse mandatum, ut propter illum strepitum et uenerabilis ecclesiae detrimentum, si eum de hac luce transire contigerit, non sine nostra consultatione cuiuslibet celebretur electio…» [885] («Хотя имеет значение для нашего усердия и благочестия, чтобы особенно соблюдалось согласие Церкви при избрании епископата, чтобы из-за случая мятежа положение государства не было подвергнуто опасности, однако, по указанию блаженнейшего мужа папы нашего Симплиция, которое мы должны всегда иметь перед глазами, вы помните, это нам было вручено под клятвой, что из-за того шума и ущерба для почтеннейшей Церкви, если суждено ему (Симплицию) прейти от этого света, без нашего совета не будет проводиться избрание кого бы то ни было…»).
Уже эти начальные слова закона не оставили и следа от первоначальной невозмутимости присутствовавших. После того, как диакон Гормизд прочитал отрывок, Кресконий, епископ Тудертинского диоцеза, присутствовавший еще на синоде 499 г., согласно тексту Соборных деяний, «surgens e consessu» (вскочив с места), выразил протест следующими словами: «Hic perpendat sancta synodus, uti praetermissis personis religiosis quibus maxime cura est de tanto pontifice, electionem laici in suam redegerint potestatem, quod contra canones esse manifestum est» [886] («Теперь пусть исследует святой синод, что, после того как были отпущены благочестивые лица, от которых в высшей степени существует попечение об этом архиерее, миряне передали в свою власть избрание, явно, что это вопреки канонам»).
Диакон Гормизд продолжил чтение текста. После того как он прочел обширный отрывок, который запрещал римским клирикам отчуждать городскую или сельскую церковную недвижимость, а также распоряжаться должностями и украшениями для своих церквей (имеется ввиду внутреннее убранство базилик), и более того, грозил нарушителю ни больше ни меньше анафемой, процедуру чтения прервал другой присутствовавший епископ, а именно Максим Блеранский, также бывший еще на синоде 1 марта 499 года. Максима возмутил в законе факт лишения клира инициативы пользования церковными имуществами т. е. jus ususfructus, и тем более угрозы церковного наказания – анафемы, которые исходили от представителя светской власти. Он воскликнул с места следующую реплику в весьма отрывистых, нервных выражениях: «Modo sancta synodus dignetur edicere, si licuit laico homini anathema in ordine ecclesiastico dictare, aut si potuit laicus sacerdoti anathema dicere, et contra canones quod ei non competebat constituere; dicite, uobis quid uidetur? De me licuit laico legem dare»? [887] («На каком основании синод сподобился бы издать, если мирскому человеку было позволено объявлять анафему по церковному чину, и, если мирянин мог объявить священнику анафему вопреки канонам, то, что он не способен был устанавливать? Скажите, что вам угодно? Позволено мирянину даровать закон надо мной?»).
После данного выступления Гормизд продолжил чтение. По завершении чтения окончания текста, в котором говорилось о способах возмещения клириками, уже анафематствованными за использование церковных имуществ, убытков для церковного имущественного фонда – дочитать которое до конца потребовал епископ Венузинского диоцеза Стефан, – в отношении необходимости отмены данного закона и прекращения влияния светской власти выступили епископы таких важных городов как Лаврентий Медиоланский и Петр Равеннский, присутствовавшие на окруженном драматизмом синоде. Лаврентий высказал следующее: «Ista scriptura nullum Romanae ciuitatis potuit obligare pontificem, quia non licuit laico statuendi in ecclesia praeter papam Romanum habere aliquam potestatem, cui obsequendi manet necessitas, non auctoritas imperandi, maxime cum nec papa Romanus subscripserit nec alicuius secundum canones metropolitani legatur assensus» [888] («Этот документ не смог обязать ни одного архиерея Римского Града, ибо не позволено было мирянину иметь в Церкви какую-либо власть установления против папы Римского, <…> Более того, ни папа Римский не подписал, ни по канонам не прочитывается одобрение какого-либо митрополита»). Лаврентий Медиоланский очень точно поставил под сомнение аргумент законодателя, ссылавшегося на папу Симплиция. В свою очередь, это обстоятельство подчеркнул и Петр Равеннский, сказав следующее: «Scriptura, quae in nostra congregatione vulgata est, nullis eam uiribus subsistere manifestum est, quia nec canonibus conuenit et laica persona concepta uidetur, maxime quia in ea nullus praesul sedis apostolicae interfuisse, uel propria subscriptione firmasse monstratur» [889] («Документ, который обнародован на нашем собрании, очевидно, не имеет никакой силы, ибо он несогласен с канонами и, кажется, был составлен мирским лицом, а более всего потому, что не указывается никакой руководитель Апостольского престола, что он участвовал в этом или утвердил сие своей подписью»).
После данных слов также довольно пространно выступил Евлалий, епископ Сиракуз, который окончательно объявил об ущербности прочитанного закона и о неправомочности для представителя светской власти издавать подобные угрозы в адрес клириков без санкции папы. Затем синодальные отцы выразили признание священнических прав Симмаха, после чего, наконец, выступил сам Симмах. В своей длинной речи он выразил требования относительно неотчуждаемости церковных имуществ ни мирянами, ни клириками, ни дефенсорами [890].
В результате Римский синод 6 ноября 502 г., на котором в поддержку инициативы Симмаха выступили архиереи не только из Лация (Кресконий и Максим) и южной Италии (Евлалий), но и епископы северной Италии (Лаврентий и Петр) – как правило, всегда проявлявшие независимость в отношение Рима, – принял
